Тихая ложь

Подземный гараж под Наосом заполнен несколькими автомобилями, включая внедорожник, на котором я приехал сюда, и две машины, которые я использую, когда не хочу, чтобы меня заметили. Я прохожу мимо всех этих машин и подхожу к черному мотоциклу, который я припарковал в дальнем углу. Ездить на двух колесах — гораздо более мудрый выбор при решении деликатных вопросов. Наш стукач Уэсли стал одной из таких проблем, и его нужно поставить в пример другим сотрудникам, чтобы они знали, что будет, если они последуют его примеру.

Подъехав к ресторану, я припарковал свой мотоцикл со стороны водителя белого седана Йована и поднял козырек на шлеме. Моя жена сидит за столиком у окна, с ней та блондинка из "Наоса". Они о чем-то смеются. На Сиенне свитер ужасного синего оттенка. Как будто этого недостаточно, он украшен блестящими золотыми деталями, которые сверкают, когда на него падает солнечный свет. Мой взгляд скользит по ее ногам, облаченным в блестящие золотые брюки-скинни, и останавливается на туфлях. Они такого же синего оттенка, как и ее свитер, с маленькими бантиками на каблуках.

— Я слушаю, — говорю я и поворачиваюсь к Йовану.

Он высунул локоть из открытого окна и кивнул в сторону женщин.

— Она встретилась с этой девушкой, Луной, и еще одной подругой в торговом центре. Они зашли в несколько бутиков, купили какие-то безделушки, потом она затащила их в магазин, где продаются канцтовары.

— И что она там купила?

— Несколько блокнотов и несколько ручек. И держатель для ручек, похожий на кролика. — Он закатил глаза.

— А после?

— Они немного погуляли по торговому комплексу, делая селфи, а потом мы высадили другую девушку у ее дома и приехали сюда.

— Что-нибудь еще?

— По дороге сюда ей позвонил брат.

— О чем они говорили? — спрашиваю я.

— Я не слышал его разговора, но, судя по ее ответам, думаю, он хотел узнать, все ли у нее в порядке. Она сказала, что прекрасно проводит время, тратя твои деньги.

Я оглядываюсь на жену. Банк присылает мне текстовое сообщение каждый раз, когда используется моя карта. Сегодня я не получил ни одного. Она оплачивала свои покупки собственными деньгами.

Йован говорит что-то еще, но в шлеме я не улавливаю.

— Повтори, — говорю я и поворачиваюсь к нему лицом.

— Перед самым рестораном ей позвонили еще раз, но она не ответила. Когда она посмотрела на телефон, то, видимо, передумала, но в итоге положила его обратно в сумочку.

— Интересно. Если ей еще будут поступать странные звонки, сообщи мне.

— Конечно.

Я переключаю взгляд на жену, которая в данный момент хихикает с официанткой, делая движения руками в воздухе. Ногти у нее сегодня золотые. Я перевожу взгляд с ее рук на губы, гадая, что ее так взволновало. Ее губы двигаются, я их хорошо вижу, но не могу расшифровать, что она говорит. Официантка отвечает, но я не улавливаю, что говорит молодая азиатка. Я смотрю на вывеску над входом. Это японский ресторан. Неудивительно, что я не могу понять, о чем они говорят. Я не говорю по-японски, но, похоже, Сиенна знает. Ну разве не полна ли сюрпризов моя блистательная женушка?

— Позвони Кеве, — говорю я Йовану. — После ужина я хочу, чтобы она попросила мою жену помочь на кухне.

Йован смотрит на меня, его брови сходятся на переносице.

— Хорошо, — пробормотал он, на его лице было написано замешательство.

— Небольшие задания, ничего сложного. Если Сиенна откажется, скажи Кеве, чтобы не настаивала.

— Это все?

— Сегодня вечером я буду иметь дело с Уэсли и вернусь домой не раньше полуночи. Скажи Кеве, чтобы она сообщила мне все, что произошло на кухне.

Йован отвечает, но я не обращаю на него внимания, мой взгляд возвращается к жене. Этим утром я проснулся с Сиенной на руках, свернувшейся калачиком, как котенок. Мне не захотелось оставлять ее. Остаться в постели, прижимаясь к ней всем телом, было гораздо лучше, чем идти на работу, даже без секса. Я попытался вспомнить, возникало ли у меня когда-нибудь желание провести ночь с женщиной, если в этом не было секса, и ничего не вспомнил. И уж точно я никогда не откладывал выполнение деловых обязательств. Но вот он я, шпионю за своей женой, вместо того чтобы отправиться на поиски того ублюдка, который не смог держать рот на замке. И гадаю, кто, блядь, был на том другом конце телефонной линии, которую она отключила.

— Если к моей жене подойдет какой-нибудь мужчина, позаботься о нем, — прорычал я и опустил козырек. Пора навестить стукача.

— Позаботиться о нем? — спрашивает Йован. — В каком смысле?

Я встречаю его взгляд через тонированный щиток.

— Любым способом, который заканчивается требованием места на кладбище, Йован.

* * *

Я добрался до дома уже далеко за полночь. Пришлось идти более длинным путем, потому что вокруг квартала Уэсли было много полиции. Вероятно, кто-то сообщил о криках.

Я киваю мужчине, дежурившему у входной двери.

— Есть что-нибудь?

— Нет. Охранники за оградой подтвердили, что ничего подозрительного нет.

— Хорошо, — говорю я и направляюсь наверх.

Это вопрос времени, когда Богдан сделает свой ход. Скорее всего, он ударит по одному из наших складов или, может быть, по клубу, но я предпочитаю прикрывать все свои базы, поэтому позаботился о том, чтобы вдоль дороги, ведущей к дому, стояли люди.

Я вхожу в свою спальню и сразу же понимаю, что что-то не так. Груда разноцветных чемоданов исчезла. Кровать пуста. Похоже, моя жена считает, что она имеет право решать, как нам спать. Я бросаю куртку на кресло рядом с балконной дверью и направляюсь в ванную.

Приняв столь необходимый душ, я иду по коридору, проверяя по пути комнаты. На этом этаже есть несколько незанятых номеров, потому что я не хотел бы, чтобы кто-то был рядом со мной в те несколько часов, которые я позволяю себе отдыхать, так что она может быть в любом из них.

Первые несколько комнат, мимо которых я прохожу, пусты. Я проскальзываю мимо комнат Кевы и Филипа, не проверяя их, а также некоторых других, используемых моими людьми, и иду дальше по коридору. Моя жена находится в последней спальне на этом этаже, спит под тонким одеялом на крошечной кровати, на которой никогда не поместится мое крупное тело. Ее чемоданы сложены в углу, все восемь штук.

Прислонившись плечом к дверному косяку, я наблюдаю за ее спящей фигурой. Я был уверен, что она откажется помогать на кухне. Но сообщение, которое я получил от Кевы, было не текстовым сообщением, а фотографией моей жены, стоящей на маленькой табуретке перед раковиной и оттирающей огромную пригоревшую сковороду. На ней были те же золотистые брюки и синий свитер, что и в ресторане, только вместо высоких каблуков на ногах были какие-то пушистые монстры. Затем последовало еще несколько фотографий. Сиенна ставит бокалы в шкаф. Наклонившись над плитой, она заглядывает в кастрюлю, из которой идет пар. Несет грязную посуду, явно над чем-то смеясь. У меня возникло серьезное искушение отложить на другой день свою задачу по убийству Уэсли и отправиться домой только для того, чтобы понаблюдать за Сиенной, пока она, судя по всему, получает удовольствие от своей работы.