Тихая провинция (Маятник мести)

Обеспокоенный Спирин вызвал по телефону Нечая.

– Надо встретиться, - предложил мэр.

– Хорошо, - согласился Геннадий.
– В том же месте?

– Да, только попозже, часов в десять, - скорректировал время Виктор. На "Волге" он приехать не мог, в эти дела он не хотел посвящать даже молчаливого Виталика, да и машина мэра сильно бросалась в глаза.

Приехал он на своей "девятке", опустил стекло, но выходить из машины не стал: на "Аллее" был час пик, со всех сторон доносилась приглушенная музыка, а временами и звонкий женский смех. Несмотря на поздний час, было еще достаточно светло, Спирин беспокойно оглянулся по сторонам, выходить из машины ему не хотелось, но Нечай подошел сам. Подняв стекло и пожав руку гостю, Виктор начал разговор.

– Что творится в городе? Люди боятся выходить вечером из дома. Ты понимаешь, что они обвиняют в этом меня? При Гриневе было спокойно, а Спирин не может навести в городе порядок. Так ведь скажут.

– Скоро все успокоится, - обнадежил Нечай.
– Еще неделя, может две. Сейчас все это перебродит, а потом мы наведем свой порядок. Но нам надо помочь.

– В чем?
– спросил Виктор.

Неторопливо достав сигареты, Нечай чиркнул зажигалкой и в полутьме салона ярко высветилось его худощавое, бесстрастное лицо.

– Многих можно упрятать за решетку, в том числе этого вольтанутого Сорова, что зарезал пацана и ту бабу в лесопосадке. Мы бы сдали их, но там есть такой майор Шавло...

– Начальник УГРо? И что?
– не понял Спирин.

– Принципиальный дурак. Кто только догадался его с паспортного стола кинуть в УГРо. Уж очень он недоверчиво относится к нашей информации.

– Ну что ж, это я постараюсь исправить, но и ты попробуй обойтись без трупов.

– Хорошо, я попробую, - согласился Нечай, и на этом они расстались.

Действительно, вскоре после волна насилия в городе пошла на убыль. Оказалось, что у Нечая в каждом районе было что-то вроде своей базы: магазинчик, забегаловка или просто ларек. Там теперь постоянно дежурили три-четыре качка, и чем все это могло обернуться, первыми на своей шкуре испытали те двое, что привлекли в свое время внимание Нечая, рыжеватый верзила по кличке Ража и его сутулый друг Порик. Как обычно, с утра они появились на своем рынке и, подгоняемые

начинающейся "ломкой", принялись трясти торговок.

– Нет, ты видишь, я еще только раскладываю, ничего не продала? орала на них мощного сложения краснолицая дамочка, торгующая яйцами и туалетной бумагой.
– Вы что, подождать не можете?!

– А меня не колышет, наторговала ты или нет, - по- блатному растягивая слова напирал Ража.
– Я тебя сейчас посажу задом на эти яйца, и будешь торговать сразу омлетом. Гони, сука, десять рябчиков!

– О, уже десять!
– возмутилась дама и покрыла обоих трясунов широкозахватным матом.
– Вчера еще семь было?

– Еще орать будешь, пятнадцать отдашь, - вступил в разговор сутулый Порик.

Спор грозил перейти в драку, и рослая торговка вряд ли бы сдалась без боя, но тут к Михаевским птенцам подошли трое молодых, крепких ребят, похожих друг на друга, как родные братья. Один из них, пощелкивая семечки, весело спросил:

– Что за шум, а драки нет?

– Чего?!
– свирепо обернулся к нему рыжий.
– Это кто тут сопит без спросу? На перо захотел, сучонок?!

– Пошли-ка, дядя, отойдем, - спокойно ответил парень и, отвернувшись, двинулся за ближайший ларек. Ража переглянулся со своим напарником, но долго размышлять им не дали. Двое других веселых ребят как-то играючи проводили их толчками вслед за любителем семечек, а потом минуты за три так отделали Ражу и Порика, что появились они на рынке только через месяц и ни на что уже не претендовали.

После экзекуции весельчак, по-прежнему грызущий семечки, заявил собравшимся вокруг него торговкам:

– В общем так, мы этот рынок у муниципалитета выкупаем. Платить за место теперь только нам, шесть рублей в день. Если подойдет кто-то еще зовите нас, мы будем в баре.

Собрав дань, ребята удалились в свою "пиратскую" вотчину. Торговкам

новый порядок понравился. Михай со своими подручными мог пройтись по

рядам раза три в день, да еще приходилось платить официальным хозяевам рынка. А тут и плата постоянная, и всех надоедливых алкашей и наркоманов качки Нечая отшили за какую-то неделю. Примерно то же самое происходило по всему городу.

Сыграл свою роль и Спирин. На следующий день после рандеву с Нечаем он собрал совещание по вопросам правопорядка и обрушился на начальника милиции.

– Мы работаем, - попробовал возразить Малофеев.

– Плохо работаете, - перебил его Виктор. Все, даже знавшие его как облупленного, Макеев и Южаков, вытаращили глаза. Таким они Спирина еще ни разу не видели.
– Сколько раскрыто убийств?

– Одно, - опустил голову подполковник.

– Из восьми?

– Да.

– И это в нашем-то городе, где, как я знаю, чихнуть нельзя, чтобы не услышали на другом конце. Вчера я прошелся по центральному рынку, меня еще плохо знают в лицо, послушал что говорит народ. И знаете, что он говорит?

Виктор, до этого нервно вышагивающий вдоль стола, остановился напротив милиционера и обратился прямо к нему.

– Народ говорит, только об этих трупах и о том, что страшно ходить по улицам даже днем.

Чуть успокоившись, он сел на свое место во главе стола и уже ровным голосом спросил:

– Кто такой Сорый?

– Есть такой рецидивист, фамилия Сыроквашин, под нашим надзором, припомнил подполковник.

– Даже под вашим надзором!
– восхищенно воскликнул Спирин и взмахнул руками от возмущения.
– А вот две бабки, торговавшие семечками, уверяли третью, что именно он убил ту женщину в лесопосадке и пацана! Кто у вас заведует УГРо?

– Майор Шавло.

– Плохо работает. Надо задействовать агентуру и участковых.

– Хорошо, - со вздохом согласился Малофеев, - мы его заменим. У меня давно вызывал сомнение стиль его работы. Сидел бы у себя в паспортном столе, так нет...

Закрыв совещание, Спирин остановил городского прокурора.

– Валериан Михайлович, задержитесь на минутку.

Сундеев, рослый, красивый мужчина с аккуратной бородкой клинышком и

умными, спокойными глазами, уже поднявшийся с места, снова опустился на свой стул. Дождавшись пока все уйдут, Виктор обратился к нему с несколько неожидан ным вопросом:

– Валериан Михайлович, скажите, можно что-нибудь сделать для избежания огласки по делу убийства Гринева?

– Вы имеете в виду суд?
– спросил прокурор глубоким, хорошо поставленным голосом.

– Да. Анатолию Петровичу уже все равно, а вот семья...

Сундеев кивнул головой в знак согласия.

– Можно провести суд в областном центре и сделать его закрытым.

– Такое возможно?

– Конечно. Нам, чаще всего не доверяют такие сложные процессы.

– Когда он примерно состоится?
– как можно более безразлично спросил Виктор.