Тихая война

— Круз, что привело тебя сюда?

— Тебя вызвали, и на сей раз пора дать ответ.

— Кто вызвал меня?

— Малкадор, — ответил Круз так, словно это не мог быть никто другой.

— Тогда я приду.

— Придёшь? — ответ явно удивил Яктона.

— Да, — Локен склонился к краю водопада, чтобы поднять камень. — Дай мне минутку.

Он бросил камень через озеро и довольно улыбнулся, видя, как он падает и взлетает, а затем отскакивает обратно в центр пруда — в отражение драгоценной третьей планеты Солнечной Системы.

Круз с любопытством наблюдал за полётом камня.

— Что это было? — спросил он.

— Торгаддон и я играли так на берегу водного сада. У него никогда не получалось, а я всегда мог забросить камни дальше прочих.

Круз кивнул, явно не понимая, о чём говорит брат.

— А что у тебя на ладони? — спросил Вполуха.

Локен посмотрел на свою руку и улыбнулся, видя, что желтеющий синяк принимает вид горбатой луны.

— Напоминание.

— Напоминание о чём?

— О том, что мне предстоит сделать, — ответил Гарвель Локен.

Гарвель Локен, теперь на службе у Сигиллайта

Джеймс Сваллоу ТЕРПЕНИЕ

Я не солгу, если скажу, что ожидал найти моего бывшего командира мертвым среди пустошей, в которые мы превратили Нолек Тринус.

Бомбардировка при помощи двадцати тысяч имперских артиллерийских батарей превратила каждый дюйм северного континента в убитую серую землю и кучи щебня, пропаханные недельным артиллерийским дождем. Как сильно должны были пасть нолекиане, чтобы увидеть свое небо черным от вала обрушивающихся снарядов? Мне интересно, осознали ли они, в те короткие секунды перед тем, как первые снаряды коснулись земли, всю глубину своего предательства? Поняли ли они, что это было последствием их выбора?

Конечно же, все они погибли, как им и надлежало. Последние из нолекиан, те немногие, кому удалось выжить, выбрались из подземных бункеров, расположенных на глубине многих километров под поверхностью, и атаковали нас со всей силой. Мы дали им конец, который они высекли сами. Мы заглушили их крики ненависти нашим оружием.

Это был не первый мир, на котором я стоял, и чье население присоединилось к Архипредателю Гору. И мне горько от того, что он не будет последним.

Мы идем, поднимаясь на то, что осталось от Первого Города Нолека, кучу из щебня и булыжников. Первый Город лучше всего перенес атаку, так как был защищен массивными пустотными щитами, но даже они в конце концов не устояли под железным дождем. Город был уничтожен так же, как и все остальное на континенте, однако, в отличие от других мест, где кучи разбитого камня даже не намекали на что-либо, что стояло там до бомбардировки, здесь даже можно было различить обломки разрушенных зданий.

Я возглавляю отряд. За мной следуют лейтенант и его взвод. Как и я, они выглядят тусклыми в своей броне. Это из-за пыли. Ее слой покрывает все вокруг.

Я бегло оглядываю лейтенанта, рубиновые линзы моего клювоносого шлема сканируют резкие грани его лица. Пыль делает лейтенанта похожим на призрака. Она сглаживает его черты лица, изображая невзрачным. Высохшая кровь из его ран также облеплена пылью, ровно как и окровавленные лица и нагрудники его солдат. Нолекиане очень сильно старались забрать нас с собой в могилу.

Казалось, что из общей серости выделяется лишь крылатый череп на передней части головного убора лейтенанта. Перед тем, как высадиться со мной на этом мире, он выглядел как человек. А до этого, еще перед тем как он заключил ту же сделку, что и я, он выглядел как любой другой солдат Имперской Армии.

Но теперь он и я отличаемся от других. Мы лишились наших цветов, будто истекли кровью. Мы серые. Регент Терры вырвал нас из наших жизней; он выбрал этих людей, сделав их своими Избранными.

А что же я? Для меня не было имени. Падший сын? Сумеречный Рейдер? Лоялист? Гвардеец Смерти? Я одновременно все и ничего из этого. Я всего лишь Хелиг Галлор.

Лейтенант и его солдаты называют меня ‘Странствующий рыцарь’. Этого достаточно.

— Посмотрите туда, — сказала одна из солдат. Она указывала сквозь стелющийся над землей дым. — Руины.

Меня почти позабавили ее слова. Весь этот мир был одними большими руинами. Но затем мое улучшенное зрение различило то, что она увидела, четче и точнее, и я понял. Наперекор всем вероятностям, что-то продолжало стоять. Насторожившись, я поднимаю свой болтер и начинаю приближаться к руинам.

Это не иллюзия. Части некогда величественной базилики действительно уцелели. Подойдя ближе, я даже вижу запачканные стекла в высоких, арочных оконных рамах. Это невозможно, но тем не менее они целы. Стекла покрыты изображениями идолопоклонничества и религиозных образов Императора Человечества за его великими деяниями. Они сделаны очень замысловато, с фанатичной любовью.

Целую жизнь назад эту базилику построили Несущие Слово, во времена, когда набожность Семнадцатого Повелителю Человечества достигала ужасающих высот — еще перед Хуром, Монархией и наказанием их примарха. Я не могу понять, как базилике было позволено стоять после этого. Или же, каким образом эти руины все еще стоят сейчас. Должно быть, это место находилось под центром купола пустотного щита, в самой защищенной части самого защищенного города на Нолек Тринус.

Но это не имеет значения. Теперь это лишь развалины.

Пехотинцы выстраиваются в фалангу за моей спиной. Они хорошо тренированы и мы уже делали это раньше. Лазганы приводятся в боеготовность, и я беззвучно даю им команду при помощи боевого языка жестов. Мы верим, что готовы к любому ужасу, который может нас встретить.

А затем я вижу его.

Живым. Он стоял там, такой же серый, как и мы, бледный и холодный, подобно пеплу вокруг него. Я видел статуи более живые, чем он. Распоротый плащ коротко похрустывает, когда ветер трепещет его, весь сожженный и изорванный, как немое свидетельство тяжелой битвы. Шрамы, покрывающие его броню, рассказывали безмолвную историю, а тусклое золото орла на кирасе отличало его боевое оснащение от моего. Он опирается на огромный меч, покрытый кровью чудовищ.

Я знаю, что он слышит, как мы приближаемся. Я догадываюсь, что он услышал, что мы появились задолго до того, как мы увидели его. Его голова была обнажена, и он прислушивался. Я не уверен к чему, до тех пор, пока дым не поднимается подобно занавесу, и взгляду не предстает полная картина происходящего.

Избранные Малкадора — это закаленные души, храбрые мужчины и женщины, отобранные из наиболее жестоких зон боевых действий в галактике.

И тем не менее, все до единого они замирают как вкопанные, когда видят это.

Я не нахожу слов, чтобы описать это существо. Я бы назвал это драконом, потому что это имя, наводящее ужас, которое я помню из легенд старины. Но это не отразит того, что я вижу. Никакая логика эволюции или причудливая фантазия не смогли бы породить что-либо столь гротескное, абсолютно искаженное и отвратительное. Оно является мешаниной когтей и крыльев, глаз и зубов, чешуи и шерсти. Сотканное из миллиона ночных кошмаров, это существо не должно было существовать. Но, к счастью, оно выглядит вполне мертвым.