Тихая Война

Мэси и Лока Ифрахима вместе с другими важными персонами держали в бывшей исследовательской лаборатории в двенадцати километрах к северо–востоку от Парижа. Одноэтажное здание под небольшим куполом располагалось среди полей вакуумных организмов, разбросанных посреди пыльной равнины внутри кратера Ромул. Все время, за исключением допросов, Мэси держали в камере, но сейчас арестантку вывели наружу. Среди грядок с бобовыми и плодовых кустарников отстроили огромную клетку из колючей проволоки на фуллереновых опорах. Внутри уже сидели около пятидесяти человек. Все они, как и Мэси, носили ярко–оранжевые комбинезоны. Одни присели на невысокие столики, другие собирались в группки, третьи лежали в гамаках или прямо на земле, закрыв лицо руками, чтобы защититься от потоков слепящего света. Перед клеткой на разных уровнях зависли два беспилотника — на их дельтовидных крыльях вращались турбины, на брюхе крепились тазеры и пистолеты, стреляющие дротиками, красные глаза камер, словно пятна крови, ярко мерцали.

Заявив, что ее камеру отдали другому заключенному, стражники бесцеремонно затолкали девушку в клетку и заперли двери. Пока Мэси осматривалась, какая–то женщина со спутанными седыми волосами выступила вперед и ударила ее по лицу. Незнакомка пихнула Мэси и, навалившись всем телом, прижала к туалетному блоку. «Это все твоя вина, твоя вина», — кричала она в лицо Мэси, повышая голос до пронзительного вопля и брызжа слюной, которая попадала девушке на щеки. Мэси отшатнулась и с силой ударила лбом в переносицу обидчицы. Женщина взвизгнула и отпустила жертву, Мэси же, опершись о стену, пнула ее прямо в живот. Нападавшая отшатнулась и рухнула на землю. Руки ее бессильно упали, голова склонилась вперед, а из разбитого носа крупными каплями медленно потекла густая кровь, пачкая оранжевый комбинезон. Кто–то призывал Мэси остановиться — всё кончено. Другой человек положил руку ей на плечо. Но девушка проигнорировала этот жест и сделала шаг вперед. Щека Мэси распухла и горела, девушка тяжело дышала, пытаясь успокоиться. Все в клетке обернулись, чтобы посмотреть на нее. Женщина сверлила Мэси ненавидящим взглядом сквозь свисающие на лицо седые пряди.

— Можешь меня ненавидеть, — обратилась Мэси к поверженному врагу. — Но мы заперты в этой клетке. Так что будет лучше, если мы постараемся жить дружно.

— Они забрали меня у детей, — сказала женщина, а в глазах ее заблестели непролитые слезы. Под носом пузырились кровь и слизь. — Они забрали меня прямо на их глазах…

Ей помогли подняться и отвели в другую часть клетки. Никто даже не поинтересовался, в порядке ли Мэси. Среди толпы девушка заметила Уолта Ходдера — строительного инженера, с которым она была немного знакома: спокойный человек шестидесяти с лишним лет, компетентный сотрудник, надежный и уважаемый гражданин, председатель городского комитета по транспорту. На общественном форуме Ходдер красноречиво призывал людей к осторожности. А еще они с Мэси несколько раз связывались по сети после ее интервью с Авернус. Когда девушка подошла к инженеру, мужчина объяснил ей, что в клетке находятся все те, кто так или иначе поддерживал движение за мир, и что арестовали людей примерно в одно и то же время. Стоило отдать должное Марисе Басси: он знал, как организовать переворот. Совет Парижа ввел чрезвычайное положение. Полицейские перекрыли все шлюзы и остановили железнодорожное сообщение. Город оказался полностью отрезанным от внешнего мира. Бежать было некуда. Авернус, ее дочь Юли и всю команду поместили под стражу, как и двух членов городского совета, которые являлись значимыми фигурами в движении за примирение. По словам Марисы Басси, все делалось ради их же собственного блага. Отряды волонтеров производили аресты горожан, причем порой с применением насилия, рассказывал Уолт Ходдер. Закрывая «Постоянные дебаты в поддержку мира», полицейские и надзиратели прогоняли всех сквозь строй, а тех, кто сопротивлялся, избивали. У некоторых заключенных в клетке были сломаны руки, ребра, челюсти, носы, наблюдалось сотрясение мозга… Никто не знал, что случится дальше.

— Похоже, правые проиграли, — заметила Мэси.

Один из дронов за колючей проволокой спланировал ниже и нацелил камеру прямо в лицо Мэси. Девушка отвернулась. Теперь она жалела, что не поинтересовалась у Сады, чем же та занималась. Не иначе как подготовкой очередного глупого трюка. Только вот какого?

— Если Басси добьется своего, проиграем мы все, — сказал Уолт Ходдер.

8

Вскоре после того, как «Уакти» пересек орбиту Фебы в тринадцати миллионах километров от Сатурна, за ним увязались два однопилотника: они с легкостью сравнялись с шаттлом в скорости маневра и теперь следовали за ним в десяти километрах по обе стороны. Лазерный сигнал принес сообщение для Шри Хон–Оуэн: ей приказывалось передать контроль кораблям сопровождения, которые доставят профессора на борт «Гордости Геи». Спустя несколько секунд к входному порту, располагавшемуся сразу за хвостовым стабилизатором шаттла, подсоединился дрон и подключился к шине управления. Двигатели ориентации повернулись на пятнадцать градусов по горизонтальной оси, а основной двигатель запустил цикл преждевременного зажигания.

— Полагаю, нам стоит подготовиться к смене курса, — сказал Шри Ямиль Чо.

Профессор сильно нервничала с того самого момента, как заметила приближающиеся однопилотники. Теперь же она испытывала первые приступы паники.

— Они сообщили, что сопроводят нас на «Гордость Геи». Но ведь именно туда мы и направлялись. Таков был уговор. Тогда почему мы меняем курс?

Когда Шри бежала с Земли, она рассчитывала сдаться Арваму Пейшоту. Украденный шаттл направлялся в сторону Сатурна, следом за «Лесным Цветком», на борту которого находился генерал. За время путешествия Шри несколько раз обстоятельно и откровенно поговорила с Арвамом, поведав ему всё, что знала о заговоре, подстроенном Эуклидесом, и о том, как ей удалось ускользнуть. В ответ генерал сказал, что едва ли оправдывает убийство Оскара, хотя безрассудство, с которым действовала Шри, вызывает уважение: несомненно, заговорщиков разоблачат, да и потом время старого гения генетики подходило к концу — если бы не Шри, вскоре он погиб бы от руки другого человека. В конечном итоге профессор и генерал достигли соглашения. Арвам разрешит Шри жить в изгнании в системе Сатурна и постарается всеми силами защитить Альдера и исследовательскую станцию. За это все свои таланты и умения Шри применит на службе у генерала. Она раскроет секреты Авернус и сделает его очень богатым человеком. Однако теперь, когда женщина всецело вверила свою жизнь в руки Пейшоту, она испугалась, что совершила серьезную ошибку.

Ямиль Чо оставался совершенно невозмутимым.

— Мы направлялись на орбиту Мимаса, потому что там находилась «Гордость Геи», — рассуждал он. — Раз теперь мы летим не к Мимасу, значит, ситуация изменилась с тех пор, как мы последний раз проверяли координаты корабля.

В пространство памяти, располагавшееся между двумя противоперегрузочными креслами, секретарь Шри вывел изображение: с далекого расстояния маленький спутник выглядел крохотной черной точкой на тонкой линии колец, силуэтом на фоне темно–коричневых полосок вокруг экватора планеты. Россыпь искр двигалась в направлении от Мимаса. Ямиль Чо увеличивал картинку до тех пор, пока искорки не превратились в скопления квадратных пикселей. Возле каждого появился идентификационный маркер: «Гордость Геи», «Лесной Цветок», «Жетулиу Дорнелис Варгас» и с полдюжины кораблей дальних, которые пытались преследовать бразильские звездолеты.

— Куда они движутся? — спросила Шри. — Куда мы направляемся?

— Пока сложно сказать — слишком рано. Но, судя по всему, три наших корабля идут разным курсом.

Шри изучила скопление ярких пикселей, обозначенных как «Гордость Геи».

— Диона, — произнесла она. — Мэр Парижа на Дионе превратил город в центр сопротивления. Арвам захочет лично с ним разобраться. Его тщеславие не удовлетворится меньшим.

Включился основной двигатель, и пассажиров вдавило в кресла.

— Что ж, война началась, — подытожил Ямиль Чо.

— Война или что–то в этом роде, — согласилась Шри. — Похоже, мы прибыли вовремя.

Часть пятая Маленькая тихая война

1

Хотя «Гордость Геи» была одним из самых крупных когда–либо построенных кораблей, оборудование, ресурсы и провиант занимали большую часть пространства, да и личный состав в два раза превышал стандартный экипаж. Старшим офицерам приходилось делить каюты, а младшие по очереди спали в спасательных капсулах. Специалисты и техники в нерабочее время ели и отдыхали в каморках, в огневых установках и башнях, даже в палаточных городках, устроенных прямо в коридорах. Кают–компания служила лазаретом, а лазарет из–за своего удачного расположения рядом с килем корабля превратился в командный мостик, где разместили триумвират ИИ-стратегов и иммерсионные камеры для тактической группы. Сами офицеры тактической группы спали прямо в иммерсионных камерах, поскольку свободного места на судне просто не было. Все члены команды дышали одним и тем же воздухом, насыщенным запахами кухни, туалета и немытых тел. Все жили друг у друга на виду — ни о каких секретах речи не шло. Лишь высший офицерский состав и представители службы безопасности могли позволить себе хоть немного уединения.

А затем в точку сбора прибыл «Лесной Цветок» и присоединился к «Гордости Геи» и «Жетулиу Дорнелису Варгасу». Тут же на «Гордости Геи» подняли два подразделения морских пехотинцев, что, подобно сказочным рыцарям, дремали в гибернационных камерах, помещенных в спортивном зале с нулевой гравитацией. Теперь им тоже требовалось место в переполненных помещениях звездолета. Офицерам службы безопасности, техникам и старшим офицерам приходилось постоянно перебираться с корабля на корабль. Еще до того, как генерал Арвам Пейшоту обратился ко всем чинам и приказал готовиться к действиям, еще до того, как он гарантировал им полную и сокрушительую победу, все знали: грядет битва.

— Враг еще не осознал, но на самом деле мы уже ведем против него тихую войну — дипломатия, пропаганда, умелые диверсии, изнурение противника. Их боевой дух сник. Запасы воздуха, еды и энергии истощены. Половина городов объявила, что не намерена оказывать сопротивление. Еще несколько почти готовы сдаться. И лишь некоторые вступят с нами в борьбу, но преимущество всегда будет на нашей стороне. Причина тому — не наша сила, хотя, несомненно, в мощи нам не откажешь. Наше дело правое, и в сердце каждого солдата полыхает огонь справедливости. Вот что принесет нам победу.

Среди беспорядка, творившегося в рядах пилотов, Кэш Бейкер и Луис Шуарес смотрели речь командира в пространстве памяти.

Похоже, о возвращении домой можно забыть, — сказал Кэш.

«Гордость Геи» оставалась на орбите Мимаса с той самой минуты, как прибыла в систему Сатурна. Однако теперь включились двигатели, и корабль лег на курс до Дионы, что находилась в двухстах тысячах километров во внешней части системы газового гиганта. Предполагали, что Париж окажет наиболее яростное сопротивление, а потому генерал Пейшоту лично возглавит атаку. «Лесной Цветок» также покинул орбиту Мимаса и направлялся к Рее. Преследовавший их небольшой караван местных судов тронулся следом. Звездолеты с различным интервалом проносились в непосредственной близости от земных крейсеров, выстреливали облака инертных газов и при помощи лазеров проецировали ярко мерцающие слоганы с буквами высотой по пятьдесят метров. Они запускали дронов размером с жуков, и те мельтешили в вакууме среди полос благородных газов, а потом взрывались безобидным фейерверком. Порой роботы подсоединялись к люкам и, используя их как громкоговорители, передавали записи детских криков, воя сирен. Однако постепенно «Гордость Геи» и «Лесной Цветок» набирали скорость и вскоре оставили сопровождавший их эскорт позади. Последний из преследователей выстрелил неоновым облаком и оставил прощальную надпись: «До скорого, сосунки».