Как-то незаметно моё хорошее настроение улетучивается, глаза становятся мокрыми от слёз. Я вспоминаю все яркие моменты моей уже канувшей в лету семейной жизни, убираю фотографии и иду в комнату
с балконом, выходящим на улицу Пирогова. Эта сторона дома обращена точно на запад, перед балконом деревья с густой листвой, на противоположной стороне улицы – высокие тополя и здание техникумовского общежития. И всё это залито кровавым закатом. Завораживающее зрелище! Чарующее, аномальное! Может, уже начались катаклизмы? Все цвета и оттенки крови, её потоки и сгустки, она переливается и пульсирует. Глядя на эту величественную картину, я опускаюсь на колени и начинаю молиться. Это не является обязательным ритуалом, можно это и не делать, но последние года два у меня как-то это повелось в последний вечер перед боем. Я не знаю других молитв кроме «Отче Наш», но её я помню наизусть. Я читаю ее три раза подряд, чувствую какое-то очищение и как бы настрой на нужную волну, на некий монолог с Богом, ведь сейчас только он мне помощник и по сути к кому ещё обратиться? Я прошу его помочь пережить завтрашний
день, дать мне силы, храбрости и удачи, я искренне каюсь во всех своих грехах и проступках, прошу прощения у всех, кого когда-либо ударил, обидел или о ком плохо подумал. Это касается не только людей, но и животных, птиц и даже растений. Я одновременно нахожусь во всех периодах своей жизни – и в детстве, и в юности, и в зрелом возрасте. Вхожу в состояние какого-то транса, постепенно ощущаю свою душевно-энергетическую составляющую гораздо явственнее и сильнее, чем телесную. Чувствую запах свежескошенной травы, вкус парного молока, стук колёс поезда, жар и трепет девичьего тела под летним платьем. Это настолько реально, что я как бы еще раз переживаю все значимые для меня события. Снова вхожу в реку, которая давно утекла и пересохла. Мне хочется начать всё заново, выбрать другие варианты предложенных ответов, хочется… Внезапно волнительные грёзы меняются резким, жестоким и быстрым набором картинок: я рублю мечом, режу ножом, руки, ноги, головы, горы поверженных врагов. Вот уже некуда ступить, везде кровь и мясо.