Тихий омут и бестолочь

— Именно он. Крутая программа, да?

— Ага, — согласилась Марина, прижимаясь к Костику, чтобы спрятаться от потоков прохладной воды.

Девушка порадовалась, что смыла потекший макияж еще в офисе и не наложила новый. Она стояла, задрав голову вверх, под водой, которая меняла температуру. Ее кожа пела от легкого гидромассажа и контрастного душа, а в голове постепенно стихал алкогольный шум. Зато полярные мозгу органы начали петь еще громче.

Костя долго стоял, просто обнимая Марину, водя руками по ее бокам и спине, гладя руки, сплетая их пальцы в замок. Он наслаждался ее невольным дрожанием, когда вода становилась холодной, с удовольствием и глубоко целовал уже припухшие губы, ловя ртом каждый крошечный стон, который она издавала.

Обычно Бирюков предпочитал быстрый секс, без лишних прелюдий. Он любил трахнуться несколько раз за ночь, не рассусоливая со своими подружками. Так Костя планировал поступить и с Мариной, даже его попытка дойти до кровати дорого стоила, и в последнее время он уводил девчонок в комнату только, чтобы не смущать Сашку своей голой задницей в прихожей. Но просьба Марины перепутала все его планы. Когда она засмущалась, задрожала, видимо, по-настоящему осознавая, что сейчас они разденутся и займутся сексом, Костя дернул стоп-кран. Не мог он игнорировать ее страх, ее волнение. Он хотел эту девушку, очень хотел. И хотел сделать эту ночь для нее классной, суперской, незабываемой. Бирюков твердо решил вытащить из своего бухгалтера всю страсть и похоть, показать ей, что она потрясающая, красивая, чувственная женщина, а не ходячий калькулятор с интеллектом.

— Лучше? — просил Костя, проведя по ее губам большим пальцем.

— Бодрит, — согласилась Маринка, всосав его палец в рот, прикусывая кончик и посасывая.

Костя еще даже застонать не успел, а она уже отпустила большой и провела языком по указательному, немного пососав и его.

«Кажется, все черти уже проснулись», — успел подумать Костя, шалея от ее фокусов.

Марина втянула в рот сразу два его пальца, средний и указательный, закатывая глаза от удовольствия. Она слегка прикусила их на фаланге, чмокнула подушечки, выпуская из плена своего рта.

— Развратница, — только и выдохнул Костя, толкая ее к стенке душевой. — Маленькая тихоня-развратница.

Сверху хлынула горячая вода, и кровь Бирюкова тоже вскипела. Он словно прозрел, осознав в одночасье, что может овладеть этой красотой прямо сейчас.

— Хочу тебя, Маринка, — зашептал он, сминая ладонями ее груди. — Так охерительно сильно хочу тебя.

Он теребил соски большими пальцами, чуть пощипывая, поглаживая, принимая за одобрение стоны Марины, которые стали такими звонкими, почти криками. Ее ногти впились в его плечи, и Костя убрал с груди одну руку, чтобы закинуть ее ногу себе на бедро. Без каблуков Маринка стала очень маленькой, еще более хрупкой, она не доставала ему даже до подбородка, что возбудило Бирюкова еще сильнее. Посчитав, что освобожденный от ласк его руки сосок обделен вниманием, Костя склонил голову и втянул его в рот.

— Ах, — только и выдохнула Марина, утопив пальцы в его волосах, сгребая их, царапая кожу головы ноготками.

Наслаждаясь этими ощущениями, Костя одобрительно загудел, не выпуская изо рта ее грудь, посылая по нежной коже новые ощущения вибрации.

— О, господи, — задыхалась девушка, цепляясь за него изо всех сил.

Она вздрогнула, когда Костя слегка прикусил сосок, и прерывисто выдохнула, чувствуя, как язык обводит кружок ареола. Марине стало почти больно от жгучего желания. Ей было мало, чертовски мало. Его рука продолжала скользить по ее ноге, лаская внутреннюю сторону бедра, но не касаясь там, где Марине больше всего хотелось.

— Пожалуйста, Кость, пожалуйста, — взмолилась девушка, теряя остатки стыда, — потрогай меня.

— Здесь? — уточнил Костя, отрываясь от ее груди, легонько касаясь пальцами припухшей влажной плоти у нее между ног.

— Да, — проскулила Марина. — Погладь, пожалуйста.

— Помучить бы тебя немножко, да ты так сладко умоляешь, — съехидничал Бирюков, кусая ее плечо и одновременно проникая пальцами глубже.

— Какой же ты засранец, Бирюков, — очень неубедительно злилась Марина между стонами, которые была не в силах контролировать.

— Ага, и бестолочь еще, — напомнил Костик, ухмыляясь и целуя ее губы.

— И бестолочь, — кивала девушка, норовя потереться о его пальцы сильнее. — Ох, Костенька, так хорошо, пожалуйста, не останавливайся.

— Даже, если бы хотел, то не смог, — признался он, погружая в нее два пальца, оставляя большой на клиторе. — Бог мой, ты вся пульсируешь уже…

Костя собирался еще немного потянуть ее оргазм, но едва его пальцы проникли внутрь, он просто не мог больше сдерживаться. Ему хотелось чувствовать ее, хотелось, чтобы Марина кричала, а не стонала, хотелось, чтобы она сжимала его пальцы там сильнее, хотелось видеть, как ее тело бьется в экстазе от его ласк. И Марина дала ему все сполна. Она отчаянно двигала бедрами, чтобы углубить проникновение, из ее рта вырывались звонкие крики, а по телу понеслась горячая волна разрядки.

Костя не спешил убирать руку, он только перестал давить на клитор, зная, что он сейчас чрезвычайно чувствительный, но продолжал скользить внутри, чуть сгибая пальцы. Бирюков покрывал лицо Марины легкими поцелуями, не замечая, что копирует ее расслабленную, удовлетворенную улыбку.

— Так здорово, — тихо призналась Марина, не открывая глаз.

— Ага, и мне понравилось.

Свободной рукой Костя дотянулся до панели, меняя режим на комфортную теплую воду.

— Спасибо, — прошептала девушка ему в грудь, опуская ногу.

Бирюков принял это за знак и аккуратно убрал руку. За каким-то гребаным чертом он тут же сунул пальцы себе в рот, облизал. Обычно Костя так не делал. Да чего там! Он почти никогда так не делал, но сейчас почему-то облизал. И… не пожалел об этом. Терпкий солоноватый вкус Марининого оргазма приятно лег ему на язык. Бирюков аж сглотнул. Марина подняла бровь, обескураженная этим жестом не меньше его самого. Чтобы никто не сказал ничего лишнего, Костя быстренько нагнулся и закрыл рот девушки сладким поцелуем. А заодно и свой.

— Костик, — тихонько позвала Марина между поцелуями.

— Ммм, — замычал он, нехотя отрываясь от нее.

— Пожалуй, теперь я в состоянии взбодрить и тебя, — оповестила она, робко касаясь его члена, который стоял уже неприлично долго, прося внимания к себе, — в спальне.

— Я уж думал, ты никогда его не потрогаешь, — замурлыкал Бирюков, наслаждаясь осторожными поглаживаниями.

— Мог бы попросить. Я же попросила, — пожала плечами Маринка, откровенно забавляясь.

— Я могу о многом попросить, солнце. Полагаю, не все из этого ты согласишься сделать.

— А я могу очень многое предложить, так что не торопись с выводами.

Несколько секунд Костя сверлил ее взглядом, расплываясь в демонической улыбке, а потом проговорил очень коварным голосом:

— Зря ты это сказала, — и, перекинув Маринку через плечо, выключил воду и отправился в спальню.

— Костя, Кооос, ну пусти, я высоты боюсь, — хохотала Марина, молотя его по спине кулачками и дергая ногами.

— Как ты меня назвала? — спросил Бирюков, бросив смеющуюся девчонку на кровать, нависая сверху.