Тихий омут и бестолочь
Шрифт:
Марина сглотнула ком, отмела подальше мысли о Бирюкове и с удовольствием опустилась в кресло, откинув голову, прикрыв глаза, позволив крошечной улыбке тронуть губы. И едва она расслабилась, как в дверь постучали, а потом в проеме показался тот, мысли о ком она так усердно гнала.
— Привет, — улыбнулся Костя, вырастая в дверях. — Можно к тебе?
Все такой же высокий, безумно красивый, обаятельный, ослепительный, с неизменной ухмылочкой.
— Конечно, — улыбнулась в ответ Марина, вставая и выходя из-за стола.
Она застыла, не дойдя до Кости пару шагов, раздумывая,
Марина на мгновение прикрыла глаза, стараясь не прижиматься к его теплым губам.
— Привет. Рада видеть тебя, — улыбнулась она, проводя в ответ ладонью по его бицепсу. — Хочешь кофе?
— С удовольствием, — кивнул Костя. — Надеюсь, ты составишь мне компанию?
— С удовольствием составлю, — отвечала Марина, наполняя чашки.
Чтобы обозначить границы, она не пригласила Костю к столику, что стоял возле симпатичного маленького дивана, а поставила чашку на рабочий стол, указывая Бирюкову на кресло, сама села напротив, изображая важного начальника.
— Странно видеть там не Кольку, — усмехнулся Кос, кивая на кресло шефа. — Но тебе идет.
— Спасибо.
— Хорошо выглядишь.
— Спасибо.
— Новая стрижка?
— Да.
— Мило.
— Спасибо.
Марина едва глаза не закатила на свои «спасибы», но ничего умнее не могла придумать и отхлебнула кофе, чтобы взять паузу. Костя тоже глотнул.
— Как настроение-то? Рада, что вернулась? — снова пристал он с расспросами.
— Рада, — подтвердила Марина, не понимая, почему ее начинает трясти от вполне мирного разговора.
— Колян говорил, тебе там несладко пришлось, да?
— Там был ад, Кость. Наши «канцелярские» склоки — это детские игры просто, — Марина наконец нашла для ответа больше одного слова. — Я своему счастью не поверила, когда Коля предложил вернуться. Да еще и на его место.
— Тетки нормально приняли?
— По сравнению с адом — шикарно.
— Это хорошо.
— Ты сам как? — Марина вежливо перевела стрелки на него. — Новое что-то открыл?
— Еще один магазин в области, — подтвердил Костя.
— А в городе?
— А в городе и так хватит. Иначе, сама понимаешь, попросят поделиться. Да и рынок уже перенасыщен.
— Да-да, конечно, — согласилась Марина. — С Кристинкой как? Все хорошо?
Иванова не успела прикусить язык, поздно осознав двусмысленность своего вопроса.
— В каком смысле? — приподнял бровь Костя.
— Во всех, — уточнила Иванова, не собираясь тушеваться перед ним, но все же чувствуя, что отчаянно краснеет.
Бирюков усмехнулся, но не решился стебаться и нейтрально ответил:
— Нормально. Сработались. Ты как в воду глядела. Во всех смыслах.
— Рада за вас, — лицемерно улыбнулась Марина.
Не была она этому рада. Хотела, но не могла радоваться ни за Костю, ни за Кристину. Хотя должна была. Наверное.
— Тебя это не напрягает? — поинтересовался Кос, сверля ее пронзительно ледяным взглядом.
— А должно? Усманов вроде дал вам добро? Главное, чтобы работе
не мешало.— Понятно, — Костя поднялся из-за стола, последний раз глотнул из чашки. — Пойду, пожалуй.
— Спасибо, что зашел, — Марина решила не провожать его, потому что все тело буквально вибрировало от волнительного напряжения. — Рада была повидаться.
— И я. Рад, что ты вернулась.
Он развернулся, пошел к двери. Марина выдохнула, провожая глазами широкую спину. Но рано. Костя уже взялся за ручку двери, обернулся, бросив:
— И с тобой было лучше, чем с Кристиной. Во всех смыслах.
Ушел.
Марина аж рот открыла и долго сидела, проветривая желудок, не понимая, что это сейчас было. Уж больно смахивало на намек с оттенком предложения. Однако напрягало, что Костя в этот раз намекал без своей сально-похотливой ухмылочки, очень серьезно. Слишком серьезно, даже печально прозвучали эти слова. Марина потрясла головой, стараясь прогнать воспоминания и не думать о том, как непросто ей будет видеть Костю рядом с Кристиной.
А Костя, выйдя из кабинета, поехал в магазин и тоже старался не думать о Марине. Он специально приехал в первый день ее официального вступления в должность, чтобы без лишних глаз поговорить, пощупать почву. Бирюков по-идиотски надеялся, что она даст ему знак, хоть какой-то намек, но тщетно. Иванова изменилась. Она держала дистанцию, была деловитой и вежливой, хоть и залилась румянцем, когда он поддел ее за двусмысленный вопрос о Кристинке. И это была единственная слабость, которую она позволила ему увидеть. Косте не обломилось ничего более существенного.
Сосредоточившись на работе, Бирюков выкинул Марину из головы, но вечером, приехав домой, снова и снова возвращался мыслями к ней. Он не знал эту девушку. Словно она спрятала, погасила тот свет, что всегда грел его душу, и теперь Костя не находил в себе смелости подкатить к ней. Еще его останавливала Кристина, с которой у Марины всегда были хорошие отношения. Не хотелось ему вставать между девушками. И не было уверенности, что Марина пожелает его между ними поставить. Да, у них был классный секс. Дважды. Но секс — это еще не повод что-то менять в жизни. Ни в своей, ни в ее, ни в Кристинкиной. Если с Викой Костя был твердо уверен в неминуемом окончании отношений, то с Малининой он вполне допускал перспективы на совместное будущее. А Марина? Костик решил, что время покажет, и отказался от форсирования событий.
И время показало. Показало очень красочно, что штиль в виде Кристины Малининой Косте чужд. Бирюков уже привык к своим сравнительным мыслям. И если раньше он сопоставлял Кристину со своими воспоминаниями о Марине, то теперь у него на глазах был сам эталон. Например, на новогоднем корпоративе Кристина выглядела слишком вульгарно в коротком красном платье, а Марина элегантно и стильно в темно-синем атласном комбинезоне с открытыми плечами. Кристина смеялась слишком громко над его шутками, когда Марина просто улыбалась, чуть поджимая губы, опуская глаза в пол. Кристина за счет фирмы пила как в последний раз, и Косте пришлось волочь ее на себе в такси, сгорая со стыда и отрицательно мотая головой на предложение Марины помочь.