Тихо

Выйдя из дома, я иду не быстро. Собираюсь с мыслями. Всё будет хорошо. Я просто хочу сказать ему, как он мне дорог.

На перроне много людей. Мне приходится проталкиваться через толпу. Вокруг нет никого из знакомых. Ни моих, ни Гейла. Меня это пугает. Вдруг он передумал. Я уже практически дошла до последнего вагона, как слышу:

– Кискис!

Крик Гейла. Оборачиваюсь и вижу, как он стоит и машет мне рукой метров в четырёх от меня. Он кажется радостным. Я улыбаюсь. Ускоряя шаг, я подхожу к нему и обнимаю, что есть силы. Гейл лишь крепче прижимает к себе и приподнимает меня над землей.

– Мне приятно, что ты пришла, - говорит Гейл, всё также держа меня на весу.

– Я ведь обещала, - совсем по-дружески отвечаю я. Гейл, наконец, отпускает меня. Я радостно, и в тоже время, тревожно смотрю на него. Осматриваюсь по сторонам. Никого из близких и друзей. – А где все остальные?

– Остальные? – Гейл делает вид, что не понимает меня.

– Семья. Друзья. Где они? – также непонимающе спрашиваю я.

Гейл почти смеётся. Интересно над чем?

– Я попрощался со всеми дома. Не хочу видеть их слёзы, - уже не смеясь, отвечает Гейл.

– А мои слёзы увидеть не боишься? – со всей серьёзностью говорю я.

– Ты сильная, - протягивает Гейл. – Уверен, ты не заплачешь.

Я сильная. Только в последнем утверждении я не уверена. Хотя, я рада, что мы здесь только вдвоем. Мне так спокойнее. Не нужно прятать глаза и молча стоять в стороне.

– Мне грустно, что ты уезжаешь, - правда слетает с моих губ. – Но я рада за тебя. Я точно знаю, что ты станешь отличным миротворцем!

Гейл внимательно смотрит на меня.

– Китнисс, если тебе будет нужна моя помощь, сообщи мне сразу же. Я позвоню тебе, как устроюсь в четвертом, - Гейл говорит это настолько искренне, что становится стыдно. Это из-за меня он уезжает.

– Ты мой лучший друг, Гейл. Конечно, звони, пиши. Я всегда буду, рада любой новости от тебя, - я начинаю краснеть.

– Обещаю. Я буду звонить, - Он грустно улыбается, а затем, набрав больше воздуха в лёгкие, говорит, - Береги себя.

– Со мной всё будет хорошо! – оптимистично говорю я. Хотя сама в этом не уверена. – Я ведь сильная, - я давно так не улыбалась. Это странно. Внутри всё дрожит, кричит и рвётся, а я улыбаюсь.

– Я надеюсь… - Гейл тоже улыбается, но его улыбка пропитана грустью и печалью. Прости меня, Гейл.

В этот момент мы слышим сигнальный свист. Пора заходить в вагон и в путь.

Гейл берёт свои вещи. Ещё раз смотрит на меня и улыбается. А потом наклоняется и целует меня в губы. Но этот поцелуй не похож на предыдущие поцелуи. Он скорее напоминает дружеский, прощальный поцелуй. Я не сопротивляюсь и слегка отвечаю на него. Мы прерываем поцелуй, и Гейл снова обнимает меня.

– Пока, Кискис. Буду скучать, - Гейл держит меня в своих объятиях.

– А я уже скучаю, - кажется, я сейчас заплачу.

Гейл отпускает меня. Сжимает мою ладонь на прощание и уходит к своему вагону. Я лишь смотрю ему вслед. Провожаю его каждое движение. Он поднимается в вагон и исчезает. Но ненадолго. Я вижу через окно вагона, как он заходит в купе и садится к окну. Ищет меня глазами. Находит и машет рукой. Я улыбаюсь и машу в ответ.

Поезд трогается с места. Гейл всё также смотрит на меня. А я на него.

Когда его вагон достаточно далеко отъехал от меня, я в последний раз машу ему рукой. И больше Гейла я не вижу. Он уехал. Уехал за другой жизнью. За лучшей жизнью без меня.

Я стою на своём месте и смотрю вслед поезду. Жду, когда он совсем скроется за лесом. Этот момент наступает скоро. Как только это происходит, слёзы начинают литься из моих глаз. Я закусываю губу и закрываю лицо руками. Ты был не прав, Гейл. Я заплакала.

Боль. Боль. Боль. Много боли. Как же трудно терять дорогого человека. Моя жизнь не даёт мне забыть это чувство потери.

Дойдя до первой встречной лавочки, я сажусь и плачу. Сильнее прежнего.

– Прости меня, - сквозь слёзы повторяю я. Ненавижу себя в этот момент. Я омерзительна. Из-за меня страдают все. Я ужасна.

Немного успокоившись, я смотрю по сторонам. Людей практически нет на перроне, а те, что проходят мимо, с интересом смотрят на меня. Ну уж нет! Я достаточно выставляла себя на публику. Не хватало мне и дома выставлять свою личную жизнь напоказ.

Я быстро встаю. Вытираю слёзы и спешно иду домой.

Иду быстро. Часто спотыкаюсь. Заходя в свою деревню, я не замечаю камня на дороге и падаю.

Моё падение провоцирует новый поток слёз. Я сижу на обочине и плачу.

Спустя весомую долю времени, я слышу шаги сзади. Нет. Не хочу, чтобы меня кто-либо видел в таком состоянии. Я спешно вытираю слёзы. Человек шумно подходит ко мне и говорит:

– Тяжёлый день, Солнышко? – Хеймич. Его голос кажется мне добрым и заботливым. Я поднимаю на него глаза. Он не трезв, но и не слишком пьян. Даже причёсан. Я опускаю голову и произношу:

– Да. Весь день спотыкаюсь о камни судьбы, - не знаю, понял ли меня мой ментор из-за слёз, но он совсем по-отцовски помогает мне встать и ведёт домой.

Дойдя до моего крыльца, я отпускаю Хеймича и захожу в дом.

– Отдохни. Завтра будет лучше, - слышу у себя за спиной, нетрезвый голос Хеймича.

Я разворачиваюсь и выдыхаю:

– Спасибо.

– Заходи ко мне в гости. Я буду рад, - последние слова ментор говорит, когда уже идёт по направлению к своему дому.

– Хорошо, - еле слышно произношу я.

Захлопнув дверь, я поднимаю в свою комнату. Снимаю пыльную одежду и ложусь в кровать.

Слёзы. Плач. Истерика.

Я ничего не делаю. Я плачу.

Жалею, что Гейл уехал. Нет. Я рада, что он уехал. Нет. Я не знаю.

Снова слёзы.

Так проходит мой вечер. Я лежу в кровати. Не живая и не мёртвая. Никакая. Лишь пару раз я встаю, чтобы посмотреть на дом Пита. Как же ты мне сейчас нужен! Слёзы…

Нахожусь в таком состоянии до позднего вечера. Мне кажется, что у меня кончились все слёзы. Я просто лежу и смотрю в потолок.

Я никому не нужна. Я отвергла лучшего друга. Он уехал из родного дома. И причина во мне. Чтобы я ни делала, будет только хуже. Не хочу жить.

Не хочу делать больно окружающим…

Мои глаза потихоньку начинают закрываться. «Завтра будет лучше», - быть может, Хеймич прав? Вдруг это всё страшный сон? И я засыпаю…

========== Глава 8 ==========

Это не сон…