Тихоня

В конце концов, Геверт именно в этом возрасте остался в замке один и сумел не только выжить, но и вырасти благородным человеком.

– Да я давно разбираюсь, – со знакомой снисходительностью усмехнулся мальчишка и прошел в комнату.

Постоял у стола, взял горчицу и направился к стене. Зачерпнул едкого зелья и ловко, как будто не первый раз, плюхнул в левый глаз изображенного на портрете важного господина. За стеной послышался стук и сдавленная ругань.

– А вот озорничать не нужно, – весело подмигнул ему Арвельд, – лучше подскажи, как вызвать служанку? Хочу предложить ей попробовать еду, вдруг пересолила?!

– Пока тетя Зора не пришла, они ничего не пересолят, – понимающе объяснил мальчишка и, испытующе глянув на гостя, спросил: – А как тебя зовут?

Герцог всего несколько секунд смотрел в эти ожидающие глаза, потом учтиво склонил голову и с достоинством произнес:

– Позвольте представиться, Арвельд, урожденный герцог Адерский.

– Ух ты, – протянул парнишка, но по его разочарованным глазам Арви видел, что тот не поверил такому высокому титулу одетого в потертый халат гостя, – а я Тэлрод. Но все зовут просто Род.

– Ну а я буду звать тебя – Тэл, – серьезно сообщил герцог, прибавляя к причине, по которой он желал убить бывшую герцогиню, еще один веский довод.

По правилам этикета знатным людям даже родственники не имеют права сокращать первые буквы имени. Брать коротким прозвищем вторую половину имени – удел простых жителей.

– Мама меня тоже так зовет, – тихо вздохнул мальчишка, опасливо оглянулся на умывальню и снова добавил, – когда Зоры нет.

– Мне уже очень хочется поближе познакомиться с этой замечательной дамой, – злобно усмехнулся герцог, начинавший подозревать, сколько подлых интриг завязала ведьма одним росчерком пера, написав для него приказ отныне называться лишь собственным именем.

Ведь если бы он искренне считал Леонидию своей женой, а этого несчастного мальчишку – сыном, Олтерну пришлось бы снова осаждать Адер, так как Арвельд никому бы не поверил и никогда бы не сдался без боя.

– Добрый день, солнышко. – Леонидия вышла из умывальни в темном атласном халате, не менее древнем, чем одеяние Арвельда, и сразу кинулась к сыну.

Нежно обхватила худенькие плечики, прижала к себе мальчишку, и по ее щекам покатились беззвучные слезы.

– Матушка… ну все, ну в порядке я… – Он явно стеснялся проявлять свои чувства перед едва знакомым человеком, но вырваться из материнских объятий и не пытался.

Арвельд решительно встал с места, шагнул к злосчастному портрету и одним рывком сорвал его со стены. Потом так же решительно оторвал кусок от ветхой шторы, скрутил тугим комком и накрепко вбил в дыру величиной с кулак.

– Ты ведешь себя неосмотрительно, – еле слышно шепнула Леонидия, придвигая свой стул к стулу сына.

– Имею право, – усмехнулся Арви, – за четырнадцать лет я настолько отвык от собственного титула и имени, что испытываю настоятельную потребность прочувствовать их силу во всей полноте.

– Титула? – насторожилась бывшая королева. – Не может быть!

– Как раз может, Леона, – кивнул герцог и мстительно усмехнулся. – А теперь меня ничто не остановит. Мы уезжаем… на прогулку. У тебя ведь найдется оружие? Один кинжал я уже добыл.

– Арвельд… это может очень плохо кончиться. – В ее глазах еще плескалась тревога и неуверенность, но в уме Леонидия уже просчитывала, какие вещи им необходимо взять с собой и в какую сторону лучше отправиться, чтобы сбить со следа возможную погоню.

– Именно, – твердо кивнул он, – и я точно знаю, сколько лучших дознавателей и ищеек не будут спать в эту ночь. Не говоря о сестрах Тишины и их матушке. За Эсту она разнесет все горы. Поэтому не спорь, ешь хорошенько и будем собираться. Тэлрода нужно одеть потеплее. И еще бы снадобья… голова болит.

– Сколько раз за эти годы я мечтала, – горько усмехнулась она, – как кто-нибудь придет и скажет, что можно отсюда уйти.

– Не волнуйся, – свирепо фыркнул Арви, – он придет и скажет, этот кто-нибудь. И не только это. Но сначала, уж извини, я просто обязан влепить ему хорошую оплеуху… за дурость.

– Вы пугаете меня, ваша светлость, – сквозь слезы невесело усмехнулась она. – Боюсь, после этой оплеухи у меня снова не будет надежного друга.

– Посмотрим. Ты поела? Пора уходить.

Собирались они быстро и сосредоточенно, за четырнадцать лет оба поднаторели в этом искусстве в совершенстве.

Тэлрода мать никуда не отпустила, заявив, что у нее и тут найдется для него все необходимое. Но сначала она отыскала в одном из своих тайников обезболивающее зелье и честно разделила его пополам с герцогом.

В другом тайнике нашлось немного денег, еще в одном – длинный мужской кинжал. Арвельд немедленно повесил его себе на пояс, отдав Леонидии взамен кинжал шпионки, и принялся упаковывать одеяло и теплые вещи, найденные в шкафу. Возможно, ночь придется провести где-нибудь в укрытии и лучше потратить сейчас несколько лишних минут.

Тяжелая, гнетущая боль тем временем отступила, и герцог невольно вздохнул с облегчением: рассуждать, да и двигаться сразу стало намного легче.

– Вино возьмете? – Одетый в один из мужских костюмов Леонидии подросток стоял рядом с кувшином, глядя, как мать ловко заворачивает остатки завтрака и укладывает в дорожный мешок.

– Разумеется, нет, – усмехнувшись, отказался герцог и вдруг подозрительно уставился на спутницу. – Мне хочется задать один вопрос…

– Не сейчас, – привычно стрельнула она взглядом в сторону оконца соглядатаев.

Занавеска медленно, но упорно утягивалась внутрь дыры.

– Само собой. – Арвельд подхватил мешок и шагнул к двери, но внезапно оглянулся. – А лошади у вас есть?

– Всего две, – хмуро вздохнула она. – Но кучер не даст. Зора потом его убьет.

– Даст, никуда не денется, – уверенно пообещал Арвельд. – Куда идти?

Во время сборов Леонидия успела сообщить герцогу все известные ей сведения о постоянной охране. Зоралда держала тут всего лишь давешнюю «служанку» и ее напарника, и Арвельд приготовился пройти мимо них, не считаясь ни с чем. Однако судьба подбросила неожиданный сюрприз. Добрый, как ни странно.

Здоровенного мужчину, устроившегося с мрачным лицом на том самом подоконнике, где еще недавно сидел Тэл, герцог отлично знал. И просто не мог пройти мимо или внезапно ударить так, как собирался минуту назад.