Тихоокеанский шторм

– Я задал этот вопрос герру "Иванову" - ответил фон Штюльпнагель - он ответил мне, что, во-первых, по их оценке, после потерь, понесенных Германией, 20 дивизий в армии мирного времени, это предел, который может позволить себе Германия в течение ближайших 15-20 лет, во-вторых, после увеличения призывного контингента, размер Фольксармее будет увеличен, в-третьих, на складах, находящихся под совместным контролем СА и Фольксармее, будет храниться мобилизационный запас вооружения и военной техники, достаточный для развертывания еще 80 дивизий.

– Весьма щедро с их стороны - заметил Роммель - я бы согласился и на мобзапас, находящийся под исключительным контролем СА.

– Что же господа - сказал Роммель, допив кофе - давайте перейдем к текущим проблемам.

– Прошу Вас, герр фон Штюльпнагель, расскажите о наших нежданных союзниках.

– Итак, господа - начал фон Штюльпнагель - на меня вышел мой знакомый по Франции, группенфюрер СС Рудински. Должен заметить, что Рудински совершенно не похож на эсэсовских мясников - вообще, он человек необычный - этот человек одновременно и высококлассный оперативник, и превосходный следователь, своего рода Шерлок Холмс нашего времени.

– Должен напомнить Вам, господа, что у рейхсфюрера СС было три особо доверенных офицера - обергруппенфюрер СС Карл Вольф отвечает за теневую дипломатию, мой знакомый Рудольф Рудински отвечает за вербовку особо важных фигур на подконтрольных Германии территориях и, за расследование дел особой важности, покойный штурмбаннфюрер Отто Скорцени отвечал за проведение специальных операций.

– Герр Рудински сообщил мне, что ему и его союзнику группенфюреру Мюллеру известно о нашем заговоре, предоставив мне имевшиеся в его распоряжении материалы. Должен заметить, что хотя им известно далеко не все, имеющегося вполне достаточно, чтобы все присутствующие предстали перед комиссией "1 февраля". Он заверил меня, что эти материалы будут немедленно уничтожены, равно как и агенты, донесшие на нас, чтобы стопроцентно гарантировать нашу безопасность.

– Далее, герр Рудински сообщил мне, что герр Мюллер вышел на контакт с разведкой НКВД - и договорился с русскими. Как это не парадоксально, господа - у нас общая цель с гестапо - свергнуть фюрера, обеспечить арест фюрера, рейхсфюрера СС, рейхсмаршала, рейхсминистра пропаганды, с последующей передачей их русским, открытие фронта на Востоке, при удержании его на Западе, максимально возможное сохранение промышленного и научно-технического потенциала Германии, для чего следует максимально усиливать ПВО Германии - закончил фон Штюльпнагель.

Постановка задачи

Вечером 10 марта в кабинете наркома внутренних дел беседовали два старых друга.

– Нам надо обдумать планы на ближайшее будущее - да и не только на ближайшее - задумчиво сообщил интеллигентный немолодой человек, которого несведущие люди вполне могли принять за писателя или профессора; осведомленные же безошибочно узнали бы 'правую руку' Берии, Всеволода Николаевича Меркулова.

– Что ты имеешь в виду, Всеволод?
– спросил Берия, привыкший предельно серьезно относиться к мнению своего 'второго я'.

– Посуди сам, Лаврентий - как мы выглядим в этой истории с 'Воронежем' в глазах Самого - ответил Меркулов.

Первое - пришла подлодка из будущего. Это очень хорошо, но нашей заслуги в том никакой.

Второе - ты своевременно разобрался с вопросом, замкнув этих моряков-'попаданцев' на наше ведомство, буквально выдернув этот кусок изо рта у армейцев и флотских. Ну, в твоих талантах по части аппаратных интриг Хозяин и так осведомлен - но, как ты думаешь, не возник ли у него простой вопрос?
– Меркулов сделал паузу.

– Не слишком ли усилился товарищ Берия?
– медленно, проговаривая каждое слово, сказал нарком.

– Так точно, Лаврентий - кивнул ему старый друг. Обрати внимание, Сам не давал тебе никаких особых инструкций насчет лодки и подводников - он терпеливо ждет, глядя на то, как ты распорядишься этим подарком судьбы.

– Дальше, третье - ты сделал все возможное, чтобы Лазарев воевал без малейших помех. Это тоже хорошо, но немцев топил Лазарев, наших заслуг тут немного - собственно, с этим бы справился и Кузнецов, и Василевский, и, даже Конев. Сюда же идет и твоя поддержка идеи Большакова о создании морской пехоты нового типа - все хорошо, но главная заслуга в том Большакова.

– Четвертое - а вот армейцы сумели распорядиться попавшей к ним информацией куда как продуктивнее. Да, легко было Василевскому планировать разгром немцев на юге, зная о враге абсолютно все - но, все же, армейцы это сделали сами. Туда же идет и расклад с новыми уставами и новой техникой - 'Воронеж' привез бесценную информацию, но реализовали ее сами военные и производственники, своими трудами и своим умом.

– Отсюда возникает второй вопрос - Меркулов посмотрел Берии в глаза.

– Отчего товарищ Берия так бесхозяйственно обходится с попавшим ему в руки сокровищем?
– еще медленнее, чем до этого, произнес Берия. Поэтому ты и посоветовал мне завести особый отдел, укомплектованный лучшими аналитиками, чтобы заняться систематизацией сведений из будущего.

– Систематизацией и рекомендациями по их практическому применению - уточнил 'альтер эго' шефа госбезопасности. Если честно, то меня очень беспокоит возможная реакция Хозяина на будущую вину офицерского корпуса госбезопасности и милиции.

– Ты имеешь в виду 90-е, когда ГБ и МВД прос..ли страну?
– помрачнев на глазах, уточнил Берия.

– И 70-е с 80-ми - тоже - ответил Меркулов. Вспомни всю эту историю с приходом к власти Андропова - ведь именно тогда погибли при невыясненных обстоятельствах Кулаков и Машеров. С первым многое непонятно - а второй имел все шансы стать советским Дэн Сяо-пином. Наверно, даже надо говорить о единой операции, развивавшейся в несколько этапов - сначала к власти привели Андропова, ликвидировав его соперников, способных предложить Советскому Союзу альтернативу; а потом, Андропов продвинул к власти Горбачева, который стал генеральным при поддержке КГБ - противником же Горбачева был Романов, которого поддерживала армия. Вот мне и не дает покоя такой вопрос - не решит ли Сам, что в офицерском корпусе милиции и ГБ многовато гнили? Так сказать, в принципе?

– Ты хочешь сказать?
– Лаврентий Павлович оборвал вопрос.

– Я не думаю, что возможно возвращение к царским временам, когда страну держал офицерский корпус армии (соответствует РеИ - в РИ были отдельные ведомства, например, Отдельный корпус жандармов, Охранное отделение, разнообразные полиции, гвардейский корпус, выполнявший обязанности личной гвардии самодержца и охраны августейшей фамилии, т.е. сопоставимый с ФСО, но вот отдельных офицерских корпусов этих ведомств не было в принципе; были господа офицеры российской армии, переведенные на службу в соответствующие ведомства - например, полицмейстерами Москвы и Санкт-Петербурга были гвардейские генералы В.Т.) - ответил Меркулов - точнее, возвращение к этим временам в полной мере; но вот к перспективе того, что, например, 'летучие мыши' перестанут быть золушками (соответствует РеИ - военная разведка всегда была 'нелюбимым ребенком' ЦК, что выражалось, в частности, в том, что перед ней никогда не ставили политических задач В.Т.), стоит отнестись без резкого неприятия.

Первой реакцией Лаврентия Павловича было желание сказать верному сподвижнику 'Что за чушь ты несешь!'; но он стал одним из высших руководителей СССР еще и потому, что умел держать себя в руках. Поэтому он начал всерьез обдумывать сказанное Меркуловым, благо тот всегда отличался умением мыслить на перспективу. Действительно, если посмотреть на его действия в истории с 'Воронежем', то их можно было представить, как желание укрепить свои позиции, поддержав заведомо выигрышные проекты, с перспективой продвижения своих людей на первые роли в наркомате ВМФ. С учетом того, что он поддерживал своих людей в наркомате обороны - а Верховный не мог не знать о тех же Масленникове и Гречко - вырисовывалась картина, наводящая на размышления, не говоря уже об укреплении позиций Берии среди промышленников.