Тихоокеанский водоворот

— Вы выиграли битву, — сквозь зубы прошипел Питт. — Но войну вы не выиграли.

— Опять ошибаетесь, майор Питт. Я победил. По­бедил во всем. «Старбак» послало мне небо. Как толь­ко я сумею передать лодку, передать право владения, скажем так, я сверну свою деятельность здесь, в Ти­хом океане, и займусь менее рискованными предпри­ятиями. Я уверен, новые владельцы очень обрадуются ракетам «Гиперион».

— Ядерный шантаж! — Питт сплюнул. — Вы с ума сошли.

— Ядерный шантаж? Ну, ну, майор. Это мелко. Только для героев шпионских романов. Я не намерен шантажировать сверхдержавы угрозой ядерного холо­коста. Мои мотивы — исключительно прибыль. Что бы вы ни думали, мне не нравится беспричинно уби­вать женщин и детей. Мужчина — другое дело. Убить мужчину то же самое, что убить животное. Никаких угрызений совести впоследствии.

Питт выпрямился, держась за стену.

— Никто не знает этого лучше вас.

— Да, — продолжал Дельфи. — Мои планы гораз­до тоньше; хитрость в их простоте. Я договорился продать «Старбак» и его системы вооружения одной из арабских нефтяных держав. Впрочем, разница невелика. Важно лишь, что они готовы заплатить много и не торгуясь.

— Вы сумасшедший, — повторил Питт. — Совер­шенно и безнадежно тронутый.

Но Дельфи не казался сумасшедшим. Все, что он говорил, звучало логично. Любая из богатых нефтяных арабских стран готова стать счастливым покупа­телем.

— Скоро узнаем, — сказал Дельфи. Он подошел к селектору и сказал: — Приготовьте мою минисубмарину. Буду через пять минут. — Потом повер­нулся к Питту. — Личный инспекционный осмотр «Старбака». Передам уцелевшим из вашего экипажа, если они есть, привет от вас.

— Зря тратите время, — с горечью сказал Питт.

— Думаю, нет, — презрительно ответил Дельфи. — Субмарина там, где я ее оставил.

— Флот никогда не отдаст «Старбак»; скорее унич­тожит его.

— Завтра к этому времени флот никто не спросит. Арабы будут тут и начнут поднимать корабль. Это ме­ждународные воды. Ваш флот не нападет на корабль другой державы из-за утонувшей лодки, или все стра­ны мира выразят ему свое осуждение в связи с актом агрессии. Единственный выход для них — торговаться с арабами о возвращении корабля. К тому времени я уже получу свою плату за находку — триста миллио­нов английских фунтов, помещенных в швейцарский банк, и буду на полпути к ним.

— Вам не удастся покинуть эту вершину, — сказал Питт с искаженным холодной ненавистью лицом. — Через восемь минут вы умрете.

Дельфи перехватил взгляд Питта.

— Вот как? Я умру, да? — Он отвернулся, словно от надоедливого насекомого, и пошел к выходу. Но оглянулся. — В таком случае, у меня будет одно уте­шение: я буду знать, что вы погибли первым. — Он кивнул охранникам. — Выбросьте их в море.

— Никакого последнего утешения осужденным? — спросил Питт.

— Нет, — с сатанинской улыбкой ответил Дель­фи. — Прощайте, майор Питт. Спасибо за интересный рассказ.

Звук его шагов замер, наступила тишина. До на­значенного часа оставалось пять минут.

Глава 18

Джордино изогнулся, опираясь на локти, тело его содрогалось, глаза закатились. Он скатился с дивана, схватившись за горло. Он сдерживал дыхание, пока лицо не побагровело, даже сберег для этой минуты комок слюны и выпустил его между губами в облаке брызг. Мастерское исполнение. Внимание сбитых с толку охранники было захвачено.

Питт наблюдал, как охранники, продолжая дер­жать его под прицелом, подошли к Джордино и за обвисшие руки подняли его. По-прежнему не говоря ни слова, они знаком приказали Питту следовать за ними.

Он кивнул, пересек комнату и остановился на­против Саммер.

— Саммер, — тихо сказал он. Прикоснулся к ее плечу, посмотрел в усталое лицо. — Мне нужно очень многое сказать, но на это нет времени. Пойдешь со мной?

Она кивнула и сделала знак охранникам. Те по­нимающе наклонили головы. Саммер взяла Питта за руку и вывела в хорошо освещенный коридор, выруб­ленный в камне.

— Прости.

Ее голос был едва слышен.

— За что? Это все не твоих рук дело. Ты дважды спасла меня. Почему?

Она притворилась, что не слышит. Посмотрела Питту в глаза; ее лицо излучало такую мягкость и красоту, что все остальное стало казаться тусклым и блеклым.

— Когда ты рядом, у меня странное ощущение, — прошептала она. — Это не просто счастье или удовле­творение, но что-то еще. Не могу описать.

— Это чувство называется любовь, — нежно ска­зал Питт. Он наклонился, поморщившись от боли в плече, и поцеловал ее в глаза.

Охранники по обе стороны от Джордино остано­вились; казалось, они растерялись. Ноги Джордино волочились по полу, голова лежала на правом плече. Он негромко стонал, не открывая глаз. Охранники не заметили, что руки Джордино медленно перемести­лись по их плечам и расположились возле шей. Неожиданно оба мощных бицепса сократились, и ох­ранники ударились друг о друга, кость о кость.

Джордино стоял на израненных ногах и довольно улыбался.

— Мастерство, а?

— Каждое движение — залюбуешься, — улыбнул­ся в ответ Питт. Он взял Саммер за подбородок. — Поможешь нам выбраться отсюда?

Она медленно подняла голову и сквозь растре­панные рыжие волосы, как испуганный ребенок, посмотрела на него. Потом обняла за талию и прижалась к нему. Слезы заполнили ее серые глаза.

— Я люблю тебя, — сказала она, наслаждаясь своими словами. — Я люблю тебя.

Питт снова поцеловал ее, в губы.

— Не хочу вам мешать, — вмешался Джордино, — но у нас нет времени.

Саммер пошла вперед, глядя на лежащих без соз­нания охранников.

— Мы должны уйти, пока нас не застали другие люди отца.

— Подожди, — сказал Питт. — А где Адриана Хантер? Надо забрать ее с собой.

— Они спит в комнате рядом с моей.

— Отведи нас туда.

Она мягко коснулась его плеча.

— Но как? Ты ранен, а твой друг не может ходить.

— Я много лет несу этот крест.

Питт наклонился к Джордино, и тот, без слов по­няв друга, обхватил его за шею. Тогда Питт просунул руку под колено Джордино и распрямился.

— Я, наверно, похож на малыша-индейца, — про­ворчал Джордино.