Тимбер

Он смотрел на меня в ответ долгое, напряженное мгновение. Затем он перевел взгляд на Касса, как будто смирился с тем, что не может переубедить меня, но хотел подкрепления.

— Не смотри на меня так, Леденец. Аид отдал тебе приказ. — В его голосе слышалось поддразнивание, и уголки его губ слегка приподнялись. — Я уверен, что смогу позаботиться обо всем здесь, пока тебя не будет.

Лукас сердито посмотрел на меня, и я подавила стон. Дайте им повод и они из чего-либо раздуют ссору.

— Я тоже отдала тебе приказ, Сейнт, — огрызнулась я. — Введи Лукаса в курс бандитской политики, затем доставь его обратно в Шедоу-Гроув, чтобы он управлял моей империей.

Лукас застонал и потер лицо руками. — Никакого давления или чего-то еще.

Касс усмехнулся. — Тебе это чертовски нравится. — Он перевел свой темный взгляд обратно на меня. — Мы оставим тебя отдыхать.

— Нет. — Я покачала головой. — Останьтесь. Я могу вздремнуть, пока вы разговариваете. — Я бы предпочла вздремнуть, пока вы говорите, чтобы не соскользнуть обратно в темное место.

Лукас хихикнул, подтаскивая еще один стул к той стороне кровати, где уже сидел Касс. — Похоже, она не думает, что ты сможешь должным образом просветить меня, Ворчливый Кот. «Жнецы» были в низшей лиге по сравнению с «Лесными Волками», верно?

Касс нахмурился. — Заткнись нахуй и навостри свои уши, Леденец. Нам через многое предстоит пройти.

Несмотря на его строгий тон, его пальцы были нежными, когда он снова взял меня за руку. Как и прежде, соприкоснулись только наши пальцы, но этого было достаточно. Я прижалась своими к его, показывая, что меня устраивает это прикосновение, затем опустила веки, когда глубокий рокот его голоса убаюкал меня.

Они вдвоем часами сидели у моей кровати, тихо и совершенно неторопливо разговаривая, пока Касс изо всех сил пытался объяснить структуру власти и политику всего, во что были вовлечены «Лесные Волки». В какой-то момент я могла бы поклясться, что слышала, как Зед поправил его в чем-то, но, возможно, это было всего лишь мое воображение.

В конце концов я, должно быть, погрузилась в более глубокий сон, потому что, когда я снова открыла глаза, я была одна.

Кто-то оставил свет в ванной и дверь открытой, и в спальне царила не просто кромешная тьма, но все равно было темно. Слишком темно. Физическая дрожь прокатилась по мне, и мои руки вспотели, когда я вцепилась в одеяло.

Чертовщина. Теперь я понимала, почему Зед отказывался заниматься бизнесом раньше. Не то чтобы я этого хотела, но он не отказался просто потому что он придурок.

Он сделал это, чтобы помочь мне исцелиться. Он знал, что самый простой способ вернуть меня к моей сильной, безэмоциональной, безопасной личности - это поставить меня перед проблемой Аида. У меня это работало пять лет; Зед видел это воочию.

Теперь же, в одиночестве, в темноте, где компанию мне составляли лишь мои собственные разлагающиеся мысли, все было иначе. Как я ни старалась переключиться на Аида и отгородиться от всего этого шума, у меня ничего не получалось. Сердце уже бешено колотилось, и каждый раз, когда я пыталась, но безуспешно, окутать себя защитой отрешенности, моя паника усиливалась.

В комнату ворвалась темная фигура, и я закричала. Я не могла остановиться.

— Черт, — выругался голос, такой же знакомый, как мой собственный, затем щелкнул выключатель, и комнату залил свет. — Это я, Дар. Это всего лишь я. Я услышал, как ты плачешь, и... — Зед замолчал с гримасой, засовывая руки в карманы толстовки. Он выглядел потрепанным.

Боль пронзила мое сердце, когда он встретился со мной взглядом, и мне захотелось закричать. Просто закричать на него. Если бы у меня был пистолет, я бы, наверное, застрелила его.

Я крепко сжала челюсти, пытаясь справиться с приступом паники, и теперь, когда он упомянул об этом, я поняла, что мое лицо было мокрым. Черт возьми, я даже не знала, что плачу, не говоря уже о том, чтобы производить достаточно шума, чтобы насторожить его.

— Где Касс? — Прохрипела я, и Зед вздрогнул.

Однако его пристальный взгляд внимательно пробежался по мне, и его лоб был напряженно нахмурен. — В сарае, учит Лукаса обращаться с оружием более высокого калибра. Они не хотели уходить, пока ты не придешь в себя. — Он поколебался, затем покачал головой, отказываясь от того, что собирался сказать. — Я схожу за ними.

Он начал выходить из комнаты, и я резко втянула воздух в панике. — Подожди.

Зед остановился в дверях, обернувшись и бросив на меня любопытный, полный надежды взгляд. Черт, это было совсем не то, что я имела в виду.

— Неважно, — пробормотала я, откидываясь на подушки и закрывая глаза. Конечно, он мог понять этот намек и убраться к чертовой матери из моей комнаты. Я была далеко не готова разобраться со всей болью и разбитым сердцем, которые он мне причинил. Это было чертовски больно, и я прошла через достаточно. Зед мог бы попотеть, пока я не окажусь в более стабильном положении.

Мгновение спустя я почувствовала, как он положил что-то на кровать рядом со мной, затем, не говоря ни слова, вышел из комнаты и тихо прикрыл за собой дверь. Он оставил свет включенным, и когда я приоткрыла веко, то увидела, что он оставил.

Его нож. Смертельно острый ублюдок длиной восемь дюймов, изготовленный из дамасской стали.

Я долго смотрела на него, потом протянула руку и подняла. Моя рука обхватила рукоятку, проверяя хватку и вес, несмотря на то, что из моих глаз снова полились слезы. Затем я засунула его под подушку, как, должно быть, и задумал Зед. Он знал меня. Он знал, что заставляет меня нервничать и что позволяет мне чувствовать себя в безопасности. Быть вооруженной, независимо от того, насколько безопасным был дом, успокаивало мой разум.

Эта демонстрация понимания меня... черт. Я одновременно любила и ненавидела его за это.

Я ненавидела себя за это.

Потому что, несмотря на то, как сильно он причинил мне боль, несмотря на его предательство и все, что оно вызвало, я все еще чертовски любила его всей своей запятнанной душой.

10

К

когда я принимала решение отправить Лукаса обратно в Шедоу-Гроув вместо себя, я на самом деле не задумывалась о логистике, например, о том, как он добирется из поместья Фоксглав обратно в Шедоу-Гроув. Потому что, очевидно, они не пригнали к нашему убежищу никаких машин. Только вертолет.

— У меня такое чувство, что я каждый чертов день открываю в тебе что-то новое, Сейнт, — пробормотала я, когда он помогал мне одеться после очередного душа. Ливней никогда не бывает слишком много, и мне нужно было заставить себя преодолеть внезапный страх утонуть.

Он только что сообщил мне, что он был пилотом вертолета. Не знаю, почему я ожидала чего-то меньшего. Кассиэль Сейнт, международный человек-загадка и чертовски сексуальный мудак.

— Прошло несколько лет с тех пор, как я был в кабине пилотов, — признался он, мягко отводя мои руки в сторону и застегивая мне рубашку. После того, как я вчера повозилась с футболкой, кто-то нашел мне вместо нее мужскую рубашку на пуговицах - ее бесконечно легче надевать и снимать, это уж точно.