Тип шесть. Неравный контакт

А, нет, нихрена. Вот они родимые. Дорога в город перекрыта. Кто бы сомневался. Очередь небольшая, но еще неизвестно, как быстро она двигается. И пропускают ли хоть кого-то дальше в город? Гражданского транспорта что-то не видать.

Может мне лучше смыться и добираться самому через лес? К Ленке у военных вопросов быть не должно. Но что-то стремно оставить в этой кутерьме ее одну. Потом по новой придется разыскивать.

Не, ну можно еще в имба скрыте рядышком с сестрой постоянно крутиться. Это вроде неплохой вариант. Но все равно она будет по сути одна. И выкручиваться тоже самой придется. Про меня командованию наверняка уже известно от остальных беженцев. Так что лучше побегом не усугублять. Вдруг проскочим? А невидимость никуда не денется, если что.

Ленчик, словно почувствовав мои колебания, берет меня за руку и крепко сжимает ладонь. Лицо напуганное, стоит, покусывает нижнюю губу.

– Переживаешь?

– Ну да. За тебя. Я слышала, сейчас все строго. По законам военного времени.

– Почти. Не бойся. Меня теперь не легко в расход пустить. Я вообще-то тоже только за тебя боюсь.

– Значит, будем бояться вместе. Друг за дружку, - слабая улыбка мелькает на ее конопатом личике.

Очередь движется быстро. Впереди за столом сидит офицер, лейтенант, хотя не такой уже и молодой. Что-то быстро строчит в толстый журнал. Прошедшие эту процедуру направляются по дороге в сторону города. Ясно, автобусов мы не дождемся. Хорошо хоть дождя нет.

Перед нами всего десять человек. Три семьи. Значит еще минут пятнадцать. Хорошо бы перекусить, но не чавкать же прямо в толпе. Потом.

Приглядевшись, замечаю в глазах у лейтенанта зеленые огоньки. Ну ясно. Самый простой способ поиска фуражиров — другой фуражир.

Вот и наша очередь. Лейтенант смотрит на нас цепким взглядом, переворачивает журнал на чистую страницу и задает первый вопрос.

– Адрес проживания в Шаричных?

Для прошедших перед нами вопросы тоже начинались не с фио, так что Ленка привычно выпаливает все скороговоркой и без запинки. Руку мою она и не думает отпускать.

– Все проживающие по данному адресу присутствуют здесь?

– Бабушку бандиты позавчера забрали, - голос дрожит, но Ленчик держится — не плачет.

– А вы?
– он обращается ко мне.

– Я ее брат.

– Проживаете вместе?
– а сам взглядом в меня так и впивается.

– Нет, я из города.

– Адрес.

Блин, вообще-то остальных про имена и фамилии пропавших спрашивали. А потом переписывали выживших и отпускали после кивка, сидящего сбоку от стола, мужика. Староста Шаричной наверное или кто-то из сельсовета.

Спокойно. Без паники. Называю адрес комнаты в малосемейке.

– Миценко, подмени, - подзывает он стоящего в паре метров солдата.
– Оставайтесь на месте, - это уже нам.

Быстрым шагом лейтенант едва ли не бежит к связной машине. Вся утыкана антеннами — ясный перец, что не полевая кухня. Долгих пять минут играем в гляделки с этим самым Миценко. Наконец возвращается недовольный лейтенант.

– Реутов Денис Викторович?

– Да.

А ты думал я врать тебе буду? Хотя вся эта возня не к добру.

– Документы имеются?

– Студенческий. Вот, - протягиваю пластиковую карточку.

– Отправляем вас двоих в город. Следуйте за мной.

Ленка испуганно со всей силы стискивает мою руку своей ладошкой. Хоть студенческий вернул, и то хороший признак. Но какого хрена?

– На каком основании мы задержаны?
– как можно спокойнее спрашиваю летеху.

– Для выяснения обстоятельств вашего прибытия в Шаричные.

– Какой закон это запрещает? И при каких-таких обстоятельствах, которые надо выяснять?

Офицер смотрит на меня бешеным взглядом, затем хватает за куртку и оттаскивает в сторонку. Ленка неохотно отпускает мою руку. В ее глазах то ли испуг, то ли намек, чтобы я бежал. Не дождутся. Рано пока что.

– Послушай, щенок. Думаешь очень крутой? Ты вот эти огоньки у меня в глазах видишь, - лейтенант тыкает двумя пальцами себе в лицо.
– А вот я в твоих нет. Только не надо отпираться. За дурака то меня не держи. Я прекрасно видел твой взгляд. Ты видишь контактеров, значит сам такой же. Еще и скрытность у тебя, а это минимум третий шаг. И я хорошо представляю, сколько надо угробить людей, чтобы такое получить. Стоило бы таких как ты в расход на месте пускать. По законам военного времени. Но безопасники с вами цацкаются… Или ты и так уже с ними? Что-то уж больно спокойный. И борзый. Так что заткнись и садись в машину.

Ах ты тварь. Умаешься в расход пускать. Да я, может, меньше тебя невиновных убил. Стоп. Сейчас чего доброго выложу этому гаду все, как на блюдечке. Нечего на себя лишний компромат клепать. Но какая сцука глазастая. И я тоже расслабил булки. Зелень стою, высматриваю. Злость на себя и на мелкого офицера так и бурлит.

– Не знаю что там про блуждающие огоньки, не вижу я их, - нагло вру нарваному скоту прямо в зеленые глаза.
– Зато я хорошо вижу озверевшего от власти и безнаказанности умника, который задерживает людей за какой-то там косой взгляд в его сторону. К тому же, из твоих слов получается, что ты людей рептилоидам уже сдавал? Да еще и не раз? За такое же вышка, а ты тут всеми командуешь. Охренительно устроился.

– Мне для поиска таких как-ты хитрожопых по должности положено, - шипит летяха, притянув меня вплотную и злобно пялясь в глаза.
– и сдал я всего одного преступника, пытавшегося малолетку к рептиллоидам отправить. Перед тем надругавшись.

Чего я завелся? Деня, не лезь в это! Но остановиться уже не могу.

– Ну да. Того за преступление к рептилиям, а тебя за то же самое людям жизнь портить и расстрелом угрожать, - вижу по глазам, офицер совсем остыл и уже жалеет, что сболтнул лишнего.
– И для нас значит машина есть. Еще и с конвоем, небось? А для семей с детьми даже автобусы не подогнали. Что за организация, мать вашу? Они же только затемно до города доберутся, а там ведь еще жилье искать. Это у меня хата есть, а другим то что?

– Учить детей своих будешь. Следуешь к машине или сопротивление оказываешь?

А морда такая, будто только повода и ждет. Эх, если бы не Ленка.

– Плевать. Быстрее дома буду.

– Пошли, - кивает военный в сторону небольшого броневика, подъехавшего, пока мы тут с ним цапались.

Странно, никаких наручников. И не обыскивают. Даже рюкзаки оставили. И нож у меня на поясе... Вообще, после всего, что я тут наговорил, лейтенант подозрительно смирный. Зря я, пожалуй, выделываюсь. Лена, чего доброго, пострадать может.

Военный внедорожник оказывается девятиместным. Нас с сестрой сажают на второй ряд. Стаскиваю рюкзак и кидаю между ног на подозрительно чистый пол. Сразу за водителем на наш ряд садится солдат. Оружия у него не видно. А вот сзади усаживаются двое автоматчиков и еще один рядом с водилой. Все далеко уже не пацаны. Здоровые мужики лет по тридцать-сорок. Мне до них далеко. Я конечно сильный, но, сцуко, легкий. Такие скрутят и даже не пикну. Вот только с моими способностями фиг им чего обломится. Но все серьезно.