Тиран Золотого острова

— Дальние острова? — скривился Одиссей. — Не советую. Там сейчас горячо. Через великие северные горы повалили какие-то неизвестные племена и занимают ту землю. Люди, живущие на столбах, бросают свои дома и уходят на юг. У них больше не родит земля(3). Не ходи туда, там идет бесконечная резня. На Дальних Островах нет порядка и нет хорошей торговли, а баб можно и в другом месте наловить.

— А Додона? — спросил я. — Мне нужен совет тамошнего оракула.

— Через мои-то воды пройти можно, — почесал затылок Одиссей, — но севернее лежит остров Керкира. Там живут отчаянные парни. Они грабят все корабли, что заплывают в их воды.

— Можешь дать проводника туда? — спросил я.

— Могу, — кивнул Одиссей. — Я знаю тамошнего царя.

— Я не забуду твоей услуги, — произнес я. — Мои люди придут после зимних штормов. Они заплатят проводнику.

— Золотом? — хохотнул Паламед. — У тебя, говорят, теперь его много.

— Кстати, — перевел я разговор на другую тему. — Вам здесь уже готовят горячий прием. Вы знаете об этом?

— Да плевать, — набычился Менелай.

— Не вовремя это все, — с тоской в голосе произнес Одиссей. — И угораздило же меня жениться на сестре этой блудливой стервы. И ведь не вернешь ее теперь отцу как неплодную, она родит вот-вот. Придется уйти в такую даль и увести корабли с воинами. Безумие! Мои земли разорят набегами! Пока вернешься, от собственного добра ничего не останется, и даже добыча не покроет убытков. Бессмысленная война!

— Ты поклялся ванаксу в верности! — угрожающе посмотрел на него Паламед.

— Да, угораздило же… — с тоской ответил Одиссей и влил в себя кубок вина.

— Ну, до встречи! — протянул я руку.

— До встречи, — попрощались они.

Я повернулся и пошел на гору. Мне нужно забрать жену и сына, и отчалить домой. Сейчас самое благоприятное время, ведь ветры еще попутные. Этезии, сухие пассаты, дующие на юг с мая по сентябрь, пока не стихли. Они домчат нас до Сифноса в считаные дни. Кстати! Зачем мне в Додону? В тамошнем храме, самом уважаемом святилище Эллады, прячется двоюродный брат Агамемнона Эгисф, бывший царь Микен. Думаю, он очень хочет вернуть себе трон. Я обещал, что не стану бить в спину Агамемнону, но я же не обещал, что так не поступит его двоюродный брат. Тем более что так оно и случилось на самом деле. Гомер не даст соврать.

1 Дальние Острова — так могли называть все земли западнее Греции и Крита, включая Италию, для которой отдельного названия в то время еще не придумали.

2 Додона — древнейший город на территории Албании, населенный эпирским племенем молоссов. Из этого племени происходила Олимпиада, мать Александра Великого. Святилище Зевса Додонского — место, где в описываемое время жили оракулы, гадающие по шелесту листьев священного дуба. Зевс Додонский (в то время и в том месте — Найос) в тех землях уступал по значению богине Дионе (будущей Диане), богине земли и плодородия.

3 Речь идет об упадке культуры Террамар, предков латинов и фалисков, которые образовывали свайные поселения. В это время через Альпы пошел мощный поток миграции других протоиталийских племен, будущих осков и умбров.

Глава 13

Узкая горловина залива пропустила корабль в родную гавань, которая, словно радуясь, обняла нас со всех сторон каменными крыльями. Здесь, защищенный от ветров и бурь, расположился порт острова Сифнос, ставшего моим вторым домом. Я ведь привез сюда семью. Креуса, которая, по своему обыкновению, не сказала и слова против, держала на руках маленького сына, тянувшего ручонки к жадно орущим чайкам. Берег приближается, и вот уже убраны мачты, и бирема идет на веслах, подчиняясь ритму барабана, удары которого становятся все реже.

Обнесенный стеной акрополь нависает над Нижним городом и портом угрюмой тучей. Серый неровный камень крепости и ее подслеповатые башни смотрят на мир неприветливо и хмуро. Единственные ворота закрыты, а часовой на стене побежал куда-то и ударил в колокол. Еще одна моя придумка, на которую я не пожалел меди. Звучит не так красиво, как могло бы, да только некогда нам составы металла подбирать. Не до того. Акрополь царит над Сифносом. Невеликий остров виден с него почти весь, а море и вовсе просматривается на десятки стадий. Вот Милос, до него рукой подать, а в хорошую погоду видно даже Парос, что раскинулся на востоке серым пятном. Ни одного корабля не пропустит часовой, если только он не спит. Сдвоенный удар — купеческое судно. Безостановочный звон, продирающий до самых печенок — идет враг или кто-то похожий на врага. В мгновение ока просыпается весь город и бежит под защиту стен. А воины, напротив, бегут к кораблям. Они должны за четверть часа отчалить от берега. Интересно, тренировались они тут без меня? Спрошу.

Порт встретил нас зловещим гулом и напряженной тишиной. Люди по-прежнему улыбаются мне и приветственно машут, но в их глазах появился затаенный страх. Они испуганы, хотя вокруг все цело. Нет сожженных домов и рыбацких лодок, а две биремы со снятыми мачтами сохнут у причала, как и купеческие корабли угаритских купцов. Еще полтора десятка семей пришли на жительство из Сидона и Тира. Они не нашли там заработка.

Из крепости потянулась вереница колесниц, запряженных ослами. Наш корабль разгрузят, и все добро, что привезла с собой моя жена, перекочует в кладовые дворца. Я оказался в собственном доме уже через полчаса. И меня там ждали.

— Абарис! — обнял я здоровяка, который оставался здесь на старшего. Ему было явно не по себе, и он прятал от меня глаза. Я не выдержал и спросил.

— Ну, не томи! Что случилось-то?

— Критяне на семи кораблях пришли, — невесело усмехнулся тот. — Хорошо, что дозорный на башне паруса увидел и тревогу забил. В ту чудную штуку, что ты из бронзы отлить велел. Как ее…? В колокол, вот! Встретили их уже у самого порта. Слава богам, корабли не успели на берег вытащить, иначе конец бы нам пришел. Они хитро зашли, со стороны Милоса.

— Утопили? — спросил я.

— Одного только, — покачал головой Абарис. — Ахейцы с Крита на небольших лодчонках приплыли. Они верткие, как ужи, и уже знают, как мы бьемся. Видно, упустили мы кого-то в прошлый раз, и теперь они нас близко не подпускали, сразу уходили к берегу. У их лодок дно плоское, сам знаешь… Они удирать бросились, а мы за ними… — громила виновато повесил голову. — Обманули нас, царь. Одна бирема на мель села, а они подплыли поближе и огонь на палубу бросили. Мы подстрелили пятерых, да только поздно было. Паруса свернутые лежали, один спалили к эриниям… а они потом вдоль берега по мелководью на восток ушли. Пока огонь сбили, их и след простыл. Мы не стали за ними гнаться.

— Правильно сделали, — ответил я после раздумья. — Рановато нам тягаться с такими волками. Что ты, что Сфанд пока что с критянами и рядом не стояли. Они морем живут. В первый раз удачно получилось, не ждали они от нас такого. Видно, ахейцы на разведку сюда пришли, да еще и прихватили того, кто здешние воды знает. Не завести без этого корабль на мель. Они, скорее всего, ждали, когда ты за ними пойдешь.

— И я тоже так подумал, — кивнул Абарис. — Потому и не пошел. На востоке — Парос, а вокруг него — мелкие острова и камни. Там днище распороть — что высморкаться. Они лишь в своих скалах сильны, на большой воде мы их как котят перетопим. Да только они с нами в открытом море больше нипочем драться не станут.

— Значит, будут драться на берегу, — усмехнулся я. — Критяне, хоть и поцелованы морским богом, но дома имеют на суше, и корабли хранят там же. Разбойникам нужно есть, спать и где-то сбывать награбленное.

— Так они его у нас же и сбывают, — непонимающе посмотрел на меня Абарис. — Вон в порту их лохань стоит.

— А вожак у них как, толковый? — спросил я, боясь спугнуть забрезжившую в голове перспективную мыслишку.

— Он не ахеец даже, природный критянин, — сказал Абарис с таким видом, что это должно было все объяснить. — Это же не люди, это дельфины. Они рождаются сразу в море. Люди так говорят.