Тиран

Филист едва заметно кивнул, набросил на плечи плащ и вскочил на коня.

Гермократ получил шифрованное послание Дионисия, написанное в спартанском стиле, к вечеру третьего дня. Он завершил чтение в состоянии сильного волнения. Было ясно, что более благоприятная возможность вряд ли представится, а потому надо пользоваться ею, и без промедления. И хотя в сложившейся ситуации следовало спокойно обдумывать каждый шаг, Гермократ дал волю чувствам и страстному желанию вновь увидеть родину, завоевать власть, отомстить тем, кто воспользовался его отсутствием, чтобы лишить его самых священных прав, обесславить его и возбудить к нему ненависть народа.

Он спросил, на какое количество людей может рассчитывать, если решит действовать тотчас же. Ему ответили, что чуть больше тысячи воинов готовы выступить по его призыву. Остальные рассредоточены по всей Сицилии: они совершают вылазки против карфагенских наместников, так что смогут вернуться не раньше чем через день или два.

— У нас нет времени на ожидания, — решительно заявил Гермократ. — Передайте им, чтобы, как только смогут, выступали в направлении Сиракуз.

— Ты совершаешь ошибку, гегемон, — возразил один из верных ему военачальников пр имени Клеант. — Что за спешка? Лучше действовать наверняка, когда все наши люди будут готовы.

— Ты не вполне осведомлен о состоянии дел. У меня же есть все основания считать, что настал подходящий момент. Сейчас или никогда.

— Как знаешь, — ответил Клеант. — В любом случае можешь рассчитывать на меня, однако я продолжаю считать, что один день ничего не решает, можно было бы и подождать.

Гермократ, казалось, какое-то время колебался, охваченный сомнением. Мысль о том, что придется рискнуть всем, тревожила его. Потом он вдруг как будто нашел решение проблемы.

— Может, ты и прав, — признал он. — Сделаем так: я отправлюсь туда сейчас же, а ты двинешься вслед за мной, с подкреплением. При этом здесь, в Селинунте, ты оставишь не более тысячи воинов. Этого достаточно. Остальных поведешь за собой. Не только гоплитов, но и пельтастов, и разведчиков.

— А конницу?

— Она не нужна. Нам придется сражаться на улицах, в переулках…

— У нас не так уж много людей… — проговорил Клеант. — Но я соберу всех, кого смогу.

— Хорошо. Так мне будет спокойнее. Пожелай мне удачи, друг. От этого предприятия зависит мое будущее, твое, а также будущее Сиракуз, а может, и всей Сицилии.

— Удачи, гегемон, — ответил Клеант. — Будем надеяться, что наши союзники в городе знают, что делают.

На следующий день, еще до рассвета, уже протрубили сбор, и вскоре тысяча сто гоплитов, двести пельтастов и разведчиков сошлись на агоре.

Гермократ, в доспехах, проведя смотр своему войску, обратился к нему с краткой речью:

— Воины! На сей раз нас ожидает гораздо более трудная и горестная задача, чем те, что выпадали нам прежде: мы вернемся в Сиракузы, но не все наши сограждане будут ждать нашего прихода с радостью. Остальные станут сражаться против нас, и нам придется их убить. Увы, выбора у нас нет. Как только мы закрепимся в городе и захватим власть, мы возглавим поход против варваров и прогоним их с территории Сицилии, но прежде заставим их заплатить за резню в Селинунте и кровопролитие в Гимере. Раны затянутся, снова наступит эпоха процветания, и это поможет людям забыть о прошлом. А теперь мы должны воплотить задуманное. Нам предстоит сражаться с самим временем, поэтому я не желаю слышать ни от кого из вас фразы «я устал». Мы выступим с первыми лучами солнца и разобьем лагерь только с наступлением темноты, будем останавливаться днем лишь на короткое время — чтобы подкрепиться: ведь у ворот Сиракуз мы должны оказаться не позднее чем через шесть дней. Поэтому мы двинемся налегке, а щиты погрузим на повозки. Пароль — «Аретуза». И да помогут нам боги. Больше мне нечего вам сказать.

С этими словами Гермократ взял в руку копье и встал во главе колонны. Воины, по четыре в ряд, последовали за ним. Один из военачальников затянул песню, но полководец шагал так быстро, что никому не хватало дыхания петь, и поход до первого привала продолжался в молчании.

8

Дионисий на третий день после отправки послания Гермократу отдал своим людям приказ быть наготове, и с того момента все только и ждали его сигнала, чтобы приступить к решительным действиям. В соответствии с планом надлежало занять Западные ворота в квартале Акрадина и удерживать их до подхода Гермократа и его воинов, после чего разделиться на два отряда. Первый, состоящий из легко вооруженных разведчиков, под началом самого Дионисия, освободит улицы от патрулей и караульных. Второй, под руководством Иолая, будет расчищать проход для тяжелой пехоты, возглавляемой Гермократом. В задачу гоплинов входил захват агоры.

На следующем этапе им предстояло осадить Ортигию и взять под арест враждебно настроенных правителей; затем созвать через глашатаев народ и оповестить его о переменах в политических структурах города.

Однако Дионисий не учел, что Гермократ, охваченный воодушевлением, постарается как можно скорее добраться до Сиракуз. И случилось так, что он оставил далеко за собой подкрепление, которое вел к городу Клеант, выступивший на день позже. Так что, когда Гермократ уже приближался к Сиракузам, Клеанту оставалось до них еще два дня пути. Сам Клеант выслал вперед разведчиков, поручив им выяснить местонахождение передовых частей армии Гермократа и сообщить ему о том, какое расстояние их разделяет, но задание это так и не удалось выполнить.

Первый контакт, да и то односторонний, Дионисий смог установить лишь со свекром посредством шифрованного послания:

«Дионисий приветствует Гермократа. Мы готовы действовать в условленный день и строго определенное время. Важно, чтобы ты привел с собой как можно больше людей: у жителей Сиракуз должно возникнуть впечатление, что город занят, находится в нашей власти и всякое сопротивление бесполезно. Если же завяжутся уличные бои, исход предприятия трудно предсказать».

Гермократа снова охватили сомнения. Он, в жизни своей никогда не колебавшийся перед лицом врага, не ощущал уверенности в правильности своих действий теперь, в тот самый момент, когда встал во главе военного похода против своей же родины. Он понимал, что, если ждать слишком долго, его заметят, и в городе объявят тревогу. Тогда, вероятно, против него бросят армию, и начнется сражение. Исход же его предрешен. Однако он не мог больше медлить: ответным шифрованным посланием он сообщил зятю о том, что будет у ворот в назначенный день и в условленное время, то есть завтра на рассвете.

Однако городские власти проведали о странных передвижениях войск к западу от города и приказали выставить в нескольких местах дозоры — вдоль берега Анапы и на холмах, — чтобы не оказаться застигнутыми врасплох.

Тем не менее Гермократу удалось добиться определенного преимущества. Двигаясь тихо, под покровом темноты они подобрались к Западным воротам совсем близко. Получив сигнал о том, что путь свободен, он бросился вперед и вскоре оказался рядом с Дионисием и его молодыми товарищами, вооруженными и готовыми встать под его командование.

Гермократ обнял зятя.

— Наконец-то добрались, — выдохнул он. — Нам предстоит овладеть агорой, а оттуда будем брать Ортигию приступом. Если нам удастся ее занять, гавань и порт тоже окажутся под нашим контролем. Остальное произойдет само собой. У тебя есть отряды легковооруженных лазутчиков?

— Конечно, — ответил Дионисий. — Вот они. — И он указал туда, где стояло около пятидесяти пельтастов, вооруженных луками и короткими мечами, а также маленькими фракийскими щитами в форме полумесяца.