Тирания Ночи

Трясущейся рукой волшебник показывал на окно.

Элс не думал, что Дрокер доживет до конца кампании. С каждым днем ему становилось все хуже, и держался он только благодаря невероятной силе воли.

Градусах в тридцати правее Аль-Хазена поднималась в небо струйка черного сигнального дыма. Их план сработал.

Уже позже Элс выяснил, что же именно произошло. На уловку чалдарян попался неожиданно крупный кальзирский отряд: прамане бросились в погоню за бротскими всадниками и угодили в ловушку, более четырех сотен погибло от летящих с двух сторон стрел, довершила дело пехота. Чалдарянам удалось взять в плен восемьдесят воинов, но ни одного ша-луг или люсидийца. Для праман схватка оказалась настоящей катастрофой.

Элс снова воспользовался этой же тактикой. Противник словно не в состоянии был вообразить, что чалдаряне используют против него его же собственные приемы.

– Патриарх хочет напасть на Аль-Хазен, – сообщил Элсу Дивино Бруглиони. – У него закончились деньги и нечем отдавать долги за голоса, которые он скупил перед выборами. Жалуется, что наши командующие ничего не делают.

– Кто-нибудь напомнил ему, что не он возглавляет войско?

– Безупречный не станет никого слушать. Я сейчас скажу почти ересь, но мы сильно ошиблись, согласившись признать Гонарио Бенедокто патриархом.

Дело происходило на совете в дозорном домике. Теперь Элс и его соратники просиживали здесь денно и нощно. Грейд Дрокер воспринимался уже как привычная часть обстановки. По домику постоянно шастали разнообразные принципаты. Сейчас они обсуждали, можно ли выстроить возле города склады для продовольствия, а потом возвести форты и обстреливать из них подходы к аль-хазенским воротам.

Грейд Дрокер поглядел на принципата Бруглиони как на безумца.

– Начальничку моему скажите, – предложил Горт.

Под «начальничком» он подразумевал Бронта Донето, который как раз таращился на укрытую снежной пеленой грязно-серую крепостную стену Аль-Хазена с таким видом, будто хотел изничтожить ее одним взглядом. Ему не терпелось поскорее вернуться домой.

– Если патриарх желает взять город штурмом, – как обычно, с хрипами и придыханием проскрежетал Дрокер, – пусть сам тащится сюда и возглавит осаду.

– Аль-Хазен падет, но на это требуется время, – кивнул Горт. – Если патриарху так нужны деньги, снова дайте ему в долг.

Насчет Аль-Хазена Пинкус был совершенно прав. Кольцо смыкалось все плотнее, а в тамошних кладовых оказалось меньше зерна, чем значилось в приходных книгах, потому что чиновники вот уже много лет торговали казенным добром.

Отряды, которые пытались отбить у чалдарян провизию, терпели неудачу. Там, где обосновались епископальные войска, вообще любая праманская вылазка терпела неудачу.

– Раз Безупречному нужны деньги, – согласился волшебник, – пусть действительно одолжится у дэвов. Донето должен его образумить.

– А если не сможет?

– Тогда прекратим обращать внимание на этого тупицу. Мы не обязаны ради Гонарио Бенедокто совершать самоубийство.

Элс подозревал, что Дрокер питает к патриарху личную неприязнь.

Волшебник во время разговора задыхался, и речь его постоянно прерывалась, хотя в последнее время он мог выговаривать без запинки уже довольно длинные фразы.

– Хект, ты слишком ловко устраивал эти свои засады.

– В каком смысле, господин?

– Ты успешно предугадывал действия противника, но скоро он поймет, что необходимо сменить тактику.

– Да, господин, – покорно согласился Элс.

С недавних пор Дрокер со своими хрипами и придыханием стал напоминать ему бывших наставников.

Волшебник решил взяться за его обучение.

– Ты сражался с ними теми же средствами, а преимущество нам обеспечивали кальзирские дэвы.

Которые дорого заплатят, если прамане узнают об их предательстве.

– Но в Аль-Хазене засело три могущественных волшебника, – продолжал Дрокер. – Да еще не забудь о мастерах призраков, явившихся с дринджерийцами. Они не хотят выдавать своего присутствия, но и бесконечные поражения терпеть не будут.

– Еще одна веская причина, по которой не следует идти на штурм. Они могут вызвать Орудий Ночи.

– Начнут они с малых духов.

– Это правда, Дрокер? – спросил Бруглиони. – В Аль-Хазене волшебники?

– Да.

– Почему же коллегии ничего не сообщили?

– Не хотели, чтобы вы разболтали эту новость всей Фиральдии, – напрямик ответил Дрокер. Вполне понятно, за что его недолюбливали в Броте: у мага на лице написано было отвращение к мелочным и себялюбивым церковникам. – Но вы понадобитесь, когда неверные призовут Орудий Ночи.

Для Дрокера имела значение лишь одна война – война с Тиранией Ночи.

– Теперь вам лучше узнать об этом, – сказал Элс Бронту Донето, – потому что именно за вас они возьмутся в первую очередь.

– Мы не будем штурмовать город, – подытожил Дрокер. – Будем ждать. Не стоит понапрасну тратить силы. Пусть у нас останутся опытные солдаты, на будущее.

Обычно прерывистые речи Дрокера вызывали всеобщее нетерпение, но никто не осмеливался его торопить. В конце концов, сейчас Братство было в своей родной стихии – на войне, а мало кто в Братстве мог соперничать свирепостью с Грейдом Дрокером.

– Они считают меня суровым, – признался он Элсу со смехом.

Смех этот вызвал такой страшный приступ кашля, что Тейджу пришлось позвать лекаря. Тот принес кожаный мешочек с растертыми травами, аромат которых волшебнику надлежало вдыхать. Редферн Бехтер помог своему хозяину.

– Я всего лишь мальчик на побегушках, – продолжал тот, справившись с кашлем. – Погоди, вот встретятся они с Ашером Хаггином, Партеном Лорикой, Алином Хемлетом или Бьюго Армьеной. Их боюсь даже я.

– Надеюсь, я сам никогда их не встречу.

– Боишься?

– Конечно. Тут испугался бы любой, кто не состоит в Братстве.

Дрокер вопросительно поднял бровь.

– Простого человека, который заботится лишь о хлебе насущном, страшат люди, настолько преданные идее, – сказал Элс.

Дрокера его слова, похоже, позабавили.

На улице падал не очень густой снег. Погода наконец перестала меняться. Быть может, Кальзир в конце концов покроется огромным слоем льда, как и далекие северные земли?

Элс вздрогнул. Холод просачивался даже в добротное человеческое жилище вроде их дозорного дома. В голове у Тейджа гудело от этих бесконечных сквозняков и разговоров о праманских чародеях. Он встал и подошел к Пинкусу Горту.