Титан империи 5

— Зачем мне сходиться с каким-то заштатным франтом? Провинциалы зачастую еще хуже, чем столичные. Нашенские хоть притворяются, что на службу ходят не ради должностей.

— Выйди уже из подвала и оглянись по сторонам, Пьер, грядет большая заварушка! От инквизиции уже продыху нет, а мы только что сошли с дирижабля «Икар», на котором диверсанты Рейха пытались устроить невиданную по масштабам трагедию, чтобы проложить путь войскам фюрера. К счастью, мы им помешали.

— Это что, сценарий какого-то фильма?

— Нет, это реальность. Начальство Угря, судя по всему произошедшему на поезде и дирижабле, нашло себе влиятельного покровителя и у них полностью развязаны руки. А ты? Что ты будешь делать, если сюда нагрянет инквизиция?

— Что я буду делать? Драться, конечно же! — сверкнул глазами Пьер.

Гама громко хмыкнула. Ди осталась хладнокровна.

— Нет, Пьер, твоя принципиальность — гвоздь в крышку твоего гроба. И чем сидеть тут со своей Багирой и квасить с горя, лучше тоже найди себе хорошего покровителя. Или ты предпочитаешь учить немецкий или смирно ждать облавы?

— Спасибо, я сам решу, стоит ли мне начать лизать сапоги очередного аристо или сохранить самоуважение!

— Пьер… Это так глупо.

— Хватит! — устало махнул рукой Пьер. — Тебе нужно начальство Угря? Тогда ищи человека по кличке Желтый. Он один из координаторов. Через него по цепочке доберешься до самого верха, а там — пеняй на себя. Если, как ты говоришь, у них хватило смелости попытаться пустить под откос Императорский спецрейс, значит, их и вправду крышует кто-то очень серьезный, и ты рискуешь разворошить осиное гнездо. Попадешься, я помогать не буду, так и знай.

— Не попадусь. Спасибо, Пьер.

— Ерунда, но знаешь что? Твоя новая безумная авантюра попахивает серьезными психическими проблемами. Я хотя бы пытаюсь сохранить то, что осталось, а ты просто суешь голову на плаху.

— Это мой выбор.

— Нет, ты просто снова сходишь с ума от одиночества и ищешь утерянный смысл жизни.

— Пусть так.

— Давай мы забудем про то, что произошло, и в каком болоте чуть было не пропала твоя милая попка, — и он тихо спросил: — Вернешься? Прощу за то, что ты бросила девчонок. Так и быть, сделаю для тебя исключение.

— Нет, благодарю, — твердо проговорила Ди. — Я поклялась.

— Когда-то ты и мне клялась, милая моя. И что?

— Я держала пальцы крестиком. Мне был нужен Горн. Прости.

— Ишь какая… А ты, моя милая улыбчивая зеленоглазая кошка? — и он повернулся к Гаме, которая молчаливо стояла рядом со спинкой его кресла. — Ты тоже отказываешься стать моей верной тенью?

И он протянул ей полный кубок, к которому так и не притронулся.

— Прости, дорогой. Но я предпочитаю быть любимой женой, — ухмыльнулась Гама и вернулась к Ди.

Пьер, тяжело вздохнув, энергично принялся опустошать отвергнутый кубок.

— Если на этом все, то мы, пожалуй, пойдем, — сказала Ди и поднялась. — Дела ждут, а время дорого.

— Заглядывай как-нибудь… — сказал Пьер и вытер губы. — Как ни крути, Ди, но без тебя в моем сердце словно образовалась дырка. Не так ли, Багира?

И он попытался нащупать у кресла голову пантеры, но той рядом не оказалось.

Как и Красавки.

— Багира? — заозирался Пьер.

— Красавка?..

Ди тоже осмотрелась, но зверят нигде не было. Гама при этом стояла и, загадочно улыбаясь, накручивала локон на палец.

В следующую секунду через стену они услышали странные звуки.

* * *

Следующим утром началось мое обучение.

Подъем в 6:30 утра и затем зарядка. Присутствие, естественно, обязательно, так что пришлось ненадолго оставить своего новоявленного друга, надеть спортивную форму и присоединиться к сокурсникам, которых я еще не видел.

Но вот они, как оказалось, обо мне уже были наслышаны, и стоило мне появиться в коридоре, как все головы повернулись в мою сторону.

— Сын Мертвеца… — донеслось до моих ушей, когда я подходил к строю любопытных мордашек.

Вот и вся ГАРМовская хваленая анонимность. Интересно, Воротынский уже знает обо мне?

— Опаздываешь, Евгений! — уперла руки в бока Виктория, которую отрядили куратором. — Вставай в строй. Нас уже ждут на стадионе!

Первачков в этом году поступило порядочно, так что как только всю ораву разбили по группам, мы немного покатавшись, дальше помчались на своих двоих. Через десять минут усиленного бега высыпали на «стадион» — открытую, огороженную площадку с полосой препятствий и еще кучей строений непонятного мне назначения: насыпи, ямы в земле, камни и еще хер пойми что.

Только приглядевшись повнимательнее, я внезапно осознал, что каждая из них имитирует определенный этап закрытия Прорыва: от штурма Монолита до последующей «пробежки» по Нексусу.

Утро еще только нарождалось и было довольно прохладно, а нас уже поприветствовали бодрые и подтянутые парни и девчонки, которые быстро взяли нас в оборот. Примечательно, что на пару с Викторией руководителем зарядки для нашей группы назначили Николая Кудряша. Другие группы натаскивали его сокурсники, в числе которых были все мои вчерашние знакомые — от Ярослава до Марии.

Взглянув на меня, Кудряш как-то странно скривил рожу и сплюнул. Я же только улыбнулся в ответ.

После разминки нас погнали на полосу препятствий, и один только ее вид тут же выбил из меня скупую слезу узнавания. Ряд стен, трамплинов и платформ с лестницами был почти таким же, как и тот, которую отец Жени выстроил в своем поместье. Видать, они с Зубром ностальгировали как могли.

Но и разница имелась — под деревянным настилом вырыт здоровенный ров с мутной грязной водичкой. Падение туда обещало быть крайне веселым.

Пройти все препятствия следовало, не только не навернувшись вниз, но еще и не упустив тяжелый мяч, который играл роль Сферы.

— Если эта штучка окажется в грязи, то, считайте, вы мертвец, — ухмыльнулся Кудряш, раскручивая мяч на пальце. — Проход будет засчитан, только если вы закинете ее вон в ту корзину.

И он ткнул пальцем в кольцо на шесте, напоминающее баскетбольное.

— А зачем?.. — отважился спросить один из курсантов. — Разве в реальном бою нужно кидать Сферу в корзину?