Титан

– Чтобы ответить, желательно встретиться с конструкторами. Их потребности, должно быть, отличаются от наших. – Сирокко вгляделась в изображение. Приходилось постоянно напоминать себе о размерах комичного артефакта – тринадцать сотен километров в диаметре, четыре тысячи по окружности. Перспектива встречи с существами, построившими подобное, тревожила ее все сильнее.

– Хорошо, я подожду. – Габи явно хотелось, чтобы вновь открытое небесное тело оказалось космическим кораблем. Это был бы достойный объект для наблюдения.

Сирокко еще раз посмотрела на изображение.

– Что касается ступицы… – начала она, но тут же замолчала. Не стоило слишком поспешно высказывать свои выводы перед работающей камерой.

– И что же касается ступицы?

– Это, похоже, единственное место, где можно произвести стыковку. Единственная неподвижная часть.

– Не совсем так. Неподвижен только центр вращения. А ведь отверстие в целом весьма велико. Пока мы достигнем твердой поверхности, намеченная для посадки точка сдвинется. Я, конечно, могу рассчитать…

– Сейчас не это важно. Лучше подумай вот о чем. Стыковка с Фемидой возможна только в самом центре вращения. Но я, пожалуй, не стала бы и пытаться.

– Да уж. И что?

– Должна быть веская причина тому, что не предусмотрено мест для стыковки. Нечто достаточно важное, чтобы ради него пренебречь оптимальным местом расположения совершенно необходимого устройства и при этом оставить в центре колоссальное отверстие.

– Двигатель, – сказал Калвин.

Оглянувшись, Сирокко успела поймать взгляд карих глаз, прежде чем он вернулся к прерванной работе.

– Думаю, именно так. Скажем термоядерный улавливающий реактор. Механизм находится в ступице, генераторы электромагнитного поля затягивают из космоса водород и гонят его в центр, где он сжигается.

Габи пожала плечами.

– В этом что-то есть. Но как насчет стыковки-то?

– Погоди. Итак, взлететь с этой… хм… конструкции должно быть легко. Выпадаешь из дыры и развиваешь достаточную скорость, чтобы преодолеть силу притяжения… Но там должна находиться какая-то штуковина, которая, пока не работает двигатель, выдвигала бы к центру вращения телескоп для обнаружения е кораблей-разведчиков… Однако и главный двигатель должен находиться в ступице. А остальные – вдоль обода колеса. Думаю, их по меньшей мере три. Хотя чем больше, тем лучше.

Сирокко повернулась лицом к камере.

– Пришлите что сможете о водородных реакторах, – сказала она. – Может, нам станет понятнее, где его искать… Если он на Фемиде вообще есть.

– Надо снять рубашку, – сказал Калвин.

Протянувшись, Сирокко отключила камеру, оставив звук.

Калвин принялся выстукивать ей спину и прислушиваться к результатам. Тем временем Сирокко и Габи продолжали изучать изображение Фемиды. Они не выявили ничего нового, пока Габи не завела речь о тросах.

– Насколько я понимаю, они образуют кольцо примерно на полпути между ступицей и ободом. И поддерживают верхние края отражательных панелей – как такелаж парусного корабля.

– А эти? – Сирокко указала на участок между двумя спицами. – Для чего они, ты не догадываешься?

– Не имею понятия. Так, их шесть, и они расходятся лучами от ступицы к ободу между спицами. По пути проходя через отражательные панели, если тебе это о чем-нибудь говорит.

– Ни о чем не говорит. Но на случай, если существуют еще подобные штуковины, такие же или потоньше, следует их поискать. Эти канаты… как ты считаешь? Километра три в диаметре?

– Скорее около пяти.

– Пусть так. Однако не удивлюсь, если существуют и другие – толщиной, скажем, с «Властелина Колец». Их мы можем не скоро обнаружить. Особенно если они такие же черные, как и Фемида в целом. Джин собирается погонять вокруг челнок – разведать, что и как. Не хотелось бы, чтобы он впилился точно в трос.

– Загружу-ка я компьютер поиском объектов не более пяти километров по диагонали, – решила Габи.

Калвин, позвякивая инструментами, начал собираться.

– Как всегда, практически здорова, – сообщил он. – Отвратительно. Вы, народ, совсем не предоставляете мне практики. Если я не опробую здешний госпиталь, который, между прочим, обошелся в пять миллионов долларов, то кого смогу убедить в том, что деньги не выброшены на ветер?

– Хочешь, чтобы я сломала кому-нибудь руку? – конкретизировала Сирокко.

– Ну нет, переломы у меня уже были – еще в медицинском институте.

– И какое ты к ним отношение имел? Ломал или лечил?

Калвин засмеялся.

– Аппендэктомия. Вот что я хотел бы попробовать. А у вас даже аппендиксы не воспаляются.

– Хочешь сказать, что никогда не удалял аппендикс? Чему вас только учат теперь в медицинских институтах?

– Тому, что если теория усвоена как следует, то пальчики сами все сделают. И вовсе незачем лишний раз пачкать руки. В конце концов, мы же интеллектуалы! – Он вновь рассмеялся, и Сирокко почувствовала, как заходили ходуном тонкие стены ее каюты.

– Хотела бы я знать, бывает ли он вообще серьезным, – буркнула Габи.

– Серьезным? – переспросил Калвин. – На борту «Властелина Колец»? А впрочем… Ребята, что вы думаете о пластической хирургии? Среди вас находится один из лучших хирургов на этом корабле. – Он помолчал, дав возможность утихнуть оскорбительному гоготу. – Ну хорошо: просто один из лучших хирургов. Кто-либо из вас будет это отрицать? Едва ли. И как вы этим пользуетесь? Дома простейшая коррекция носа обойдется вам в семь-восемь кровных тысяч. Здесь для этого к вашим услугам страховая компания.

Сирокко, поднимаясь во весь внушительный рост, одарила хирурга ледяным взглядом.

– Полагаю, речь не о моем носе. Я права?

Калвин выставил перед собой большой палец и, прищурив глаз, посмотрел поверх него в лицо Сирокко. Примерившись и что-то посчитав, он ответил голосом доброго доктора:

– Разумеется. Почему обязательно нос? Существуют и другие виды избирательной хирургии. Я весьма неплохо разбираюсь в каждом из них. Это мое хобби. Взять, допустим… – Он опустил палец чуть ниже.

Сирокко резво занесла ногу для пинка, и Калвин едва успел выпрыгнуть за дверь.

Когда она, улыбаясь, вернулась, Габи с распечаткой под мышкой сидела на маленькой скамеечке у койки.

Сирокко подняла бровь.

– Что-то еще?

Габи, глядя в сторону, открыла было рот, но так ничего и не сказав, лишь досадливо хлопнула себя ладонью по бедру.

– Да нет. Вроде бы все…

Приняв вслед за этими словами динамичную позу, словно собираясь рывком встать, она, тем не менее, осталась сидеть.