Титан
Шрифт:
День стоял пасмурный. Самолет Флеминга завис над Норфолком.
— Тогда возвращайтесь домой, — передали с «Земли».
— Вас понял. Возвращаюсь.
Он стал насвистывать песенку, которую услышал накануне вечером в одном лондонском кабаре. Ее исполняла венгерская красавица-блондинка Магда Кун. Аудитория взревела от восторга, когда Магда пропела коронную строчку:
Я самую глубокую норку
Отыскала в этом городке!
Тут-то Чарльз и заметил «мессершмитт-109Е», появившийся слева по борту. Этот немецкий истребитель, вооруженный двадцати миллиметровой пушкой, установленной
— Боже! — вскричал он и рывком распахнул фонарь кабины. Черный дым от охваченного огнем мотора душил. Он стремительно пикировал с высоты три тысячи футов. Чарльз ждал, пока его самолет скроется в облаке. Там он прыгнул, медленно досчитал до десяти и только после этого вырвал кольцо парашюта. Над головой надулся огромный белый купол, Чарльза тряхнуло, и свободное падение превратилось в парение. Он все еще находился в облаке, где было довольно жутковато. Но он знал, что, как только вывалится из него, тут же станет удобной мишенью для немецкого летчика. И англичане и немцы считали, что нет ничего зазорного в том, чтобы охотиться за врагом, пока он висит в небе на парашюте. Летчика заметить труднее, чем машину.
Чарльз прослыл настоящим героем неба. Его смелость порой граничила с безрассудством. Но в ту минуту он здорово струсил.
Вот он выпал из облака, глянул вниз и увидел раскинувшиеся под ногами фермерские поля Норфолка. Вдали был виден Ла-Манш. Господи, какая идиллическая картинка!
А потом он увидел и «мессершмитт». Он выглядел в небе песчинкой, но быстро приближался, держа курс прямо на его парашют. Немецкий истребитель напоминал осу, которая несет с собой смерть. Тот итог, о возможности которого применительно к себе до сих пор отказывался думать Чарльз, теперь глядел ему в лицо — смерть. Перед его мысленным взором возникли отнюдь не образы прошлого, но будущего, которого у него больше никогда не будет. У него не будет компании Рамсчайлдов… Он никогда не станет таким же известным и влиятельным, как отец… А ведь он собирался стать даже более известным и влиятельным. Он хотел перестать быть «сыном того самого Флеминга». Он хотел сделать так, чтобы Ника называли «отцом того самого Флеминга».
«Господи, и я все это сейчас потеряю!» — билась в голове мысль, пока он смотрел на стремительно приближающийся «мессершмитт», на пулеметы, нацеленные прямо на него.
«Так вот она какая — смерть», — появилась другая дикая мысль.
Его «спитфайер» врезался в землю и взорвался оранжевым пламенем и черным дымом.
«Мессершмитт» вдруг отклонился от прежнего курса и в каких-то двадцати футах пронесся над головой Чарльза. Чарльз увидел немецкого летчика, который показал ему кулак с оттопыренным большим пальцем.
Чарльз взвыл от радости и тоже поприветствовал немца, который покачал на прощанье крыльями и скрылся в облаках.
Он как-то читал в книге о Гражданской войне, что под самый ее конец, когда стало уже ясно, что Юг проиграл, солдаты с обеих сторон стали демонстрировать милосердие и отказывались бессмысленно проливать кровь друг друга. Немецкий летчик поступил так же.
Чарльз отплясывал в воздухе джигу. Будущее было вновь в его руках.
Он неудачно приземлился на поле брюссельской капусты и сломал левую ногу.
«Штольц действительно сегодня прилично нагрузился! — размышлял Рейнхард Кисслер, личный шофер генерала, глядя в зеркальце заднего вида на босса, развалившегося на
заднем сиденье и поддерживаемого Дианой Рамсчайлд. — Я еду уже пять часов, а он — хоть бы шелохнулся! Если он не бросит пить, это сведет его в могилу…»Теперь было около шести часов утра, и поздний зимний рассвет уже занимался над дорогой, которая вела вдоль гористого северного побережья Бретани. В течение всего времени, что они ехали, на дороге практически не было никакого движения, поэтому, увеличив скорость, Рейнхард сэкономил много времени. До крепости Де-Морле оставалось не более пятнадцати минут пути. Чем ближе они были к цели, тем уже и извилистей становилась дорога. Рейнхарду пришлось сбросить скорость до шестидесяти пяти километров в час, но даже при этом покрышки продолжали надрывно взвизгивать на поворотах.
Дорога на время удалилась от побережья и скрылась в темном туннеле, прорубленном в скале.
БАНГ! БАНГ! БАНГ! БАНГ!
Рейнхард ударил по тормозам: лопнули все четыре колеса. «Мерседес» дико закрутился вокруг своей оси и едва не врезался в стену туннеля. Только мастерство Рейнхарда спасло от этого машину. Ему удалось остановить «мерседес» почти у самого выезда из туннеля. Захватив ручной фонарь, он вышел из машины, чтобы посмотреть, что стряслось. Едва он успел разглядеть куски битого стекла и протянутую колючую проволоку, как вдруг в туннель вбежали трое мужчин, вооруженных автоматами, и закричали:
— Стоять на месте, или ты — труп!
Рейнхард повернулся и поднял руки над головой. Ги — его настоящее имя было Винсент Жоликер — отобрал у немца пистолет и сковал его руки наручниками. В это время Ник открыл заднюю дверцу машины. Ему на руки вывалилось тело генерала фон Штольца.
— О Боже, не роняй его хоть сейчас! — воскликнула Диана. — Я целых пять часов подпирала его!
Ник толкнул генерала обратно в машину.
— С вами все в порядке? — спросил он.
— Так генерал мертв?! — воскликнул потрясенный Рейнхард.
— Именно, — улыбаясь, проговорил Ги. — Ты вез сюда труп.
Рейнхард чертыхнулся.
В туннеле показались еще четверо бойцов Сопротивления с фургоном, запряженным лошадьми.
— Замените покрышки! — крикнул Ноль, настоящее имя которого было Ив Лефевр. — А потом перегрузите в машину «начинку».
Ник помог Диане и Лоре выйти из машины.
— У нас всего полчаса до встречи с подлодкой, — сказал он. — Приходится поторапливаться. Давайте.
— О Господи, мне нужно было надеть дорожные туфли, — простонала Лора.
— Они смотрелись бы смешно вместе с твоей собольей шубой, дорогая, — сказала Диана.
Ник подошел к Ги.
— Какие-нибудь проблемы? — спросил он.
— Нет пока.
— В таком случае, я думаю, нам пора уходить. Фейерверком полюбуемся через перископ подводной лодки.
К ним присоединился Поль. Ник пожал ему руку.
— Ты мужественный парень, — сказал он ему. — Я восхищаюсь тобой.
Поль пожал плечами:
— Ты все придумал. Франция этого не забудет.
— Франция тебя не забудет, — сказал Ник серьезно.
— Боши! — вдруг раздался крик со стороны повозки.
Они увидели свет фар какой-то машины, приближавшейся к туннелю с их стороны.
— Проклятье! — буркнул Ник. — Этого в нашем плане не было, черт возьми!
— Они нас увидели.
— Не стрелять, пока она не въедет в туннель, — крикнул Ги. — Поторапливайтесь с колесами!
— Эй, кто-нибудь! Подоприте генерала! Он опять завалился!..
Диана открыла заднюю дверцу «мерседеса» и вновь села в машину.
— Ну давай же, немчик, — сказала она, приводя тело генерала вновь в вертикальное положение. — Улыбочку. Напусти на себя важный вид. Постарайся не выглядеть мертвецом. — Она включила свет в салоне машины, чтобы снаружи видно было генерала.