Титановая гильотина

Если сделать короткий экскурс в недавнее прошлое, то ситуация вокруг НТМК, по мнению Кормильцина, выглядит примерно следующим образом.

Новомихайловский титано-магниевый комбинат был акционирован осенью 93-го года по распоряжению федерального правительства. Процесс реорганизации совпал с периодом резкого падения спроса на продукцию титановой промышленности, что едва не привело к полному краху всей мировой титанопроизводящей индустрии. Отечественная промышленность, в первую очередь ВПК, авиа— и судостроение, гидроэнергетика и лакокрасочное производство, ряд других отраслей, из-за экономического спада сократила потребление относительно дорогого титана и сплавов на его основе до критического минимума. В силу столь неблагоприятной конъюнктуры — не только внутренней, связанной с проведением «реформ», но и мировой — НТМК, в недавнем прошлом входивший в число самых перспективных объектов для приватизации, наряду с тем же «Норникелем», потерял в этом смысле всякую привлекательность и, как результат, выпав из поля зрения московских чиновников и будущих олигархов, вынужден был почти целое десятилетие вести нелегкую борьбу за собственное выживание. По существу, старой дирекции и трудовому коллективу была предоставлена возможность самим выискивать пути выхода из этой почти тупиковой ситуации, а власти Н-ской области, на территории которой базировался этот индустриальный гигант, предстояло теперь ломать головы над тем, чем же им в будущем занять двухсоттысячное население Новомихайловска, ибо вся жизнь здесь вращается вокруг комбината и крупнейшего месторождения рутилов.

Первоначально собственность была разбита на три равные доли. Одну долю оставило за собой федеральное правительство в лице Госкомимущества. Вторым пакетом распоряжалась администрация Н-ской области. Еще треть акций была передана непосредственно трудовому коллективу, очевидно как компенсация за предстоящие в недалеком будущем мытарства (значительная часть этих акций сейчас сосредоточена в руках «старого» менеджмента, остальное у мелких акционеров скупили через подставные фирмы — почти в равных долях — два остроконкурирующих банка, «Волжский Народный» и «Коммерцбанк»).

Последующие годы, как казалось, полностью подтвердили самые мрачные прогнозы: комбинат был загружен едва на четверть своей мощности. Вдобавок ко всем уже существующим бедам в пору дефолта 98-го года менеджмент не сумел заключить новые контракты на поставки титановой губки в Японию и ФРГ, а ведь именно такого рода заказы составляли в ту пору львиную долю экспортируемой комбинатом продукции. Как следствие, долги по выплатам в бюджет и за оплату энергоносителей, долги по зарплате и проценты за взятые кредиты нарастали как снежный ком… перспективы замаячили самые зловещие, вплоть до остановки производства, сам факт которой, учитывая специфику производственного процесса, явился бы полной и окончательной катастрофой.

Но, как это часто случается, события стали далее развиваться согласно поговорке: «Не было бы счастья, да несчастье помогло»…

Во-первых, рынок стал подниматься одновременно с началом «войны нового типа» в Югославии, поскольку титан и его сплавы активно используются в самой современной военной промышленности. Во-вторых, примерно в это же время случился некий прорыв, связанный с апробированием на практике новейших технологий, позволяющих значительно удешевить производство титана, прозванного за свои выдающиеся качества «металлом XXI века», но вместе с тем в недавнем еще прошлом не всегда оправдывавшего возлагаемых на него многими учеными и спецами надежд.

Титан, это «дитя войны», химический элемент № 22, за почти шесть десятков веков, прошедших с момента начала его промышленного производства, претерпел крутые взлеты и падения. Но теперь, в начале двадцать первого века, как и предрекали многие серьезные ученые, в различных отраслях титан способен составить жесткую конкуренцию своим извечным «противникам», таким, например, как сталь и алюминий…

После событий 11 сентября крупнейшие мировые биржи мгновенно отреагировали на изменение конъюнктуры, акции сталелитейных компаний упали на восемь-десять пунктов, в алюминиевой отрасли дела также сильно пошатнулись. А вот спрос на титан и его сплавы резко пошел в гору и в настоящий момент превосходит предложение, что создает прочную базу для крупных долговременных инвестиций. Среди брокеров этот металл неяркого серебристо-серого цвета, который весит почти вдвое легче железа и обладает целым набором чудесных качеств, в последнее время стал пользоваться бешеной популярностью, поскольку сделки по нему сулят большую выгоду. Ну а в преддверии неуклонно приближающейся войны в Ираке, знаменующей собой, кажется, лишь начало целой цепи войн и конфликтов за «торжество демократии и свободы во всем мире», на крупнейших мировых биржах началась воистину «титановая лихорадка»…

Надо также понимать, что титановая индустрия — крайне сложное по своей природе, наукоемкое производство. Уже по одной этой причине оно осуществляется лишь в некоторых наиболее развитых в промышленном отношении странах. Вплоть до своего крушения СССР находился на лидирующих позициях в этой чрезвычайно перспективной отрасли. Советский Союз располагал четырьмя крупными предприятиями: несколько устаревшими но используемым технологиям заводами в Запорожье и уральских Березниках, несколько более современным производством в Казахстане, в Усть-Каменогорске и супергигантом в Новомихайловске. После распада СССР России достались Березники, где дела пошли ни к черту, и Новомихайловск. Строительство НТМК было завершено лишь в 1989 году, и на свою проектную мощность, по сути, он так и не вышел. Тем не менее комбинат, располагающий уникальной технологией производства титана и его сплавов, являющийся самым молодым в мировой отрасли, не только сохранился как производственный комплекс, но и способен — если никто не будет ставить палки в колеса — завоевать примерно пятую часть объемов мирового рынка, что сулит, кроме налогов в казну, не менее полутора миллиардов долларов чистой прибыли в год (эксперты, делая эти расчеты, ориентировались на средние общемировые цены, которые, скорее всего, еще не достигли своего потолка).

И вот эта, образно выражаясь, «курочка», способная нестись воистину золотыми яйцами, может быть либо прирезана некими злодеями, либо передана за бесценок ее нерадивыми хозяевами другим господам, которые и поимеют с этого дела все возможные дивиденды.

— Чтобы запустить производство на полную мощность, — закуривая очередную сигарету, сказал Кормильцин, — нужно от шести до восьми месяцев, а также от восьмидесяти до ста миллионов долларов инвестиций, в том числе и для того, чтобы выплатить проценты за ранее взятые кредиты и погасить долги за потребленные ранее электричество и газ. В принципе комбинат уже сейчас, если ориентироваться на итоги прошлого года, еще до начала модернизации, на которую, как говорят специалисты, в целом за три-четыре года уйдет до миллиарда долларов США, производит около шести процентов мирового объема титана, и по всем показаниям НТМК обязан был закончить год пусть с небольшой, но реальной прибылью — в районе 30—40 миллионов тех же штатовских тугриков…

— Опутали долговыми обязательствами? — понимающе покивав головой, спросила Зеленская. — Знакомая метода…

— И это есть, — задумчиво сказал Кормильцин. — Кредиты на поставки газа и мазута для теплоэлектростанции и в целом производства предоставлял «Волжский Народный», контролируемый… сами знаете кем. В этих средствах значительную долю составляют деньги структур, связанных с «СибАлом» и «Норникелем», — последние, действуя через некоторых наших чиновников и бизнесменов, пытаются совместными усилиями взять НТМК под свой полный контроль. Этой достаточно мощной силе сейчас активно противодействует, как считают специалисты и как я сам расцениваю сложившуюся ситуацию, не менее мощная по финансам, а в политическом плане даже более влиятельная сила… Цепочка здесь такая: все местные бюджеты суммарно задолжали «Волжскэнерго» около двух миллиардов рублей. Эта фирма держит свои счета в «Коммерцбанке». Сам комбинат в принципе этим структурам почти ничего не должен, поскольку имеет, к счастью, собственный автономный энергоресурс. Но вся социалка, весь Новомихайловск и район висят, понятное дело, на комбинате. Энергетики давят… город и живущих там людей, оставляя их без света, а зачастую без тепла и воды. Весь этот бардак начался после того, как наш губернатор слег на больничную койку и бразды власти фактически перешли к Воронину…

— Историю, Паша, ты нам рассказал довольно-таки хреновую, — несколько разочарованно произнес Маркелов. — Но, в общем-то, типичную по нашим временам…

Ну сцепились бугры за очередной жирный кусман… В первый раз, что ли?..

— В этом-то весь цимус, — возразила ему напарница. — В том-то и беда, что подобные случаи становятся обыденностью. А тебе, друг Вова, подавай что-нибудь «погорячее»… Чтоб адреналин в крови закипал… Чтобы было темно, стремно и где-то рядом болтались арабы или курды с «калашами»… на худой конец, заснять свежих жмуров с отрезанными башками… На фоне всего этого, конечно, экономика может показаться прескучной вещью…

— Анна, я с тобой согласен… но лишь отчасти, — неожиданно сказал Кормильцин. — То, что у нас сейчас происходит, отнюдь не обыденность и даже не один из ранее разыгрывавшихся сценариев по захвату власти в регионе и переделу собственности. Случай наш из ряда нон… уникальный случай даже на фоне того беспредела, что творится в целом по стране… Я ведь не все еще вам выложил, друзья мои, а только сделал «подводку». Тут такая интрига затевается, что впору схватиться за голову…

В этот момент запиликал сотовый телефон. Анна принялась шариться по карманам (чтобы верхняя одежда москвичей не пропахла дымом от жаровни, Паша предложил им переодеться в старую летную куртку отца и женину куртку, которая сейчас и была на Зеленской) в поисках мобилки, но выяснилось, что звонят Паше Кормильцину.

Отойдя чуть в сторонку, тот примерно минуту с кем-то разговаривал по сотовому, после чего, вернувшись к столу, сокрушенно кивая головой, заявил:

— Мне чертовски неловко, друзья…

— Паша, не надо оправдываться, — быстро сказала Зеленская. — Что, возникли какие-то дела?

— Да, дела… — вздохнув, сказал тот. — Надо ехать… Но завтра к вечеру, полагаю, я вернусь… Тогда более детально поговорим обо всем остальном. Мало того, я попытаюсь и ближайшие пару дней устроить вам встречу с людьми, которые знают проблему изнутри… разбираются в этих делах, как никто другой.