Титановая поступь десятиклассницы

Монстрятина, раздвинув ветки кустарника смело шагнула на полянку, посреди которой красовалась я — одна-одинёшенька.

Меня затрясло, дыхание участилось, я сжала крепче оба кулака и заорала изо всех сил ещё громче:

— Сделай что-нибудь? А-а-а-а-а!

— Прикажи! — раздался спокойный голос «Разума», который просто выбивался из моего текущего состояния и не воспринимался мной никак.

— Да, блин! Пусть она сдохнет! — я за несколько секунд наверное уже вспотела раз сто. Хоть выжимай.

— Как? — «ИИ» был непоколебим.

— Делай уже что-нибудь, пока она… А-а-а-а! Сдохни! — я крепче сжала кулаки, ожидая, что эта офигевшая от моего визга лохматая трёх… а может быть и четырёхметровая тушка какой-то местной обезьяноподобной зверюги сейчас упадёт замертво. — Сдохни! Сдохни! — я насылала на неё проклятие за проклятием.

Но ни фига. Эта громадина на четырёх лапах начала медленно приближаться, поглядывая то на меня, то на лежащую справа дубину.

— Как? — вновь спокойно переспросил «Разум».

— Блин! Да, ты издеваешься? — дёргалась я, — Она сейчас сожрёт меня! А ты спрашиваешь — «как» ей сдохнуть? Как хочешь! — меня всю колошматило от страха и гнева одновременно. Я к чертям собачьим позабыла, что одним словом могу просто отправить её под землю, зашвырнуть куда подальше или катапультироваться на фиг отсюда сама… Всё забыла. Да я и не убивала никогда, чтобы мне знать, как это делается.

— Просто так она «сдохнуть» не может. Нужно воздействовать на неё.

Я не разжимая кулаки вспомнила суперский приём Дарта Вейдера. Не знаю почему, но именно это было первое на тот момент, что пришло в мою стукнутую голову, чтобы воздействовать на расстоянии.

— Чё-ё-ёрт! Души, её! Души! — я сморщила мордаху, обнажив зубы и сощурила оба глаза.

Не прошло и нескольких секунд, как мохнатая рыжая тварь, раскрыв свою клыкастую пасть и схватившись за горло, рухнула на траву и начала кочевряжиться, дёргая задними когтистыми лапами.

У меня перед глазами пронеслась вся жизнь. Я думала, что если сейчас я не справлюсь с этой гадиной, то так и останусь помирать на этой чёртовой неведомой никому планете. «Властелинша мира», блин!

— Сильней души! — я не разжимая кулак одной руки и не спуская глаз с жертвы, сделала шаг в сторону внушительной дубинки, той самой, которая по-моему мнению сыграла по моей же башке, схватила её и резко подскочив к примату начала со всей одури дубасить зверину, только чтобы она перестала дёргаться, — На тебе! Получай! Получай! — я разошлась не на шутку. В стороны летели брызги крови и какой-то слизи…

Этой «обезьяне» не хило досталось от меня по морде, по груди. Она сипела закатывая глаза, продолжая мучиться в судорогах.

— Ух ты, живучая тварюга! — я стиснула зубы, разжала кулак и крепче схватив дубинку уже обеими руками, хрясьнула ей по лбу, расколов черепушку.

Меня с ног до головы обрызгало багровой кровякой и не пойми чем ещё.

Примат с пробитой башкой сдался и обмяк.

— Фу-у-у-ф… — я, пытаясь отдышаться, села на камень и вытерла лоб чумазой рукой.

Но если бы на этом всё благополучно закончилось. По ходу само веселье только-только начиналось, потому что шурша своими лапками, к свеженькой убитой тушке, начали сбегаться круглые блестящие, с прозрачными крыльями жуки, размером с мою ладонь. Они перепискивались друг с дружкой и, словно антеннами, шевелили усиками, подобно тараканам, которыми я у себя на Земле кормила любимую «Катарисию». У меня вообще было такое впечатление, что вся эта крылато-усатая братия только и ждала момента, когда я завалю мохнатую зверюгу, чтобы сытно отобедать. Они жадно вгрызались в плоть «обезьяны», противно копошась в её густой шерсти, как огромные блохи.

От запаха крови, ещё не успевшей остыть тушки и жуткого пиршества жуков, происходящего здесь и сейчас, меня начало мутить. Вскоре, уже сидя на четвереньках возле всего этого хаоса я безудержно блевала. Мой желудок попросту не выдержал. Так хреново мне ещё не не было никогда в жизни. Башка кружилась. Мой организм трудился, как засорившийся слив раковины, бьющим фонтаном отправляя порцию за порцией наружу… Одним словом — жесть!

И кто бы мог подумать, что благовоние моей тошнотины привлечет этих жучар ещё больше чем аромат свежего трупа забитого мини Кинг-Конга. Они словно по команде, замерли на несколько секунд — видать, внюхиваясь и соображая где и что… а потом дружно оставив недоеденную «обезьяну», шурша лапками и крылышками, потопали в мою сторону, пища как наши земные хомячки.

Да их тут сотня, а может и больше, — меня передёрнуло.

Душить каждого и отбиваться дубиной было бесполезно.

— Крипота! Что происходит? Меня за несколько минут уже второй раз хотят сожрать на этой адской планете. Какого хрена я здесь делаю? Я отмахнулась рукой, сжала кулак и пожелала всей этой толпе оказаться погребённой заживо.

Раздался жуткий грохот. Всё затряслось.

Я съёжилась, выпучив глаза.

Вскоре, вокруг тушки «обезьяны» с жуками, неожиданно для меня полетели вверх куски местного серо-сиреневого грунта с вырванными корнями деревьев, травой и кочками. После чего, небольшая полянка, на которой собственно говоря всё и происходило, просто провалилась вниз метров на пять, вместе со всем содержимым, и её благополучно сверху присыпало тем, что взмыло в воздух.

Я, чихая и кашляя от клубов пыли, продолжала офигевать, наивно полагая, что мои мучения наконец-то закончились.

Ага… сейчас! Дурочка! Я даже не успела осмотреться по сторонам, как увидела шевелящуюся вспучивающуюся взрыхленную поверхность, из которой постепенно начали проклёвываться жучиные усики.

— Только не это!

Мелкие кровососы оказались на редкость живучими резвыми гадами и ещё агрессивней той мохнатой «обезьянки».

— Домой! — скомандовала я и, не знаю зачем, прихватив с собой дубину, рванула в родной мир.

* * *

До прихода родителей с работы оставался час с небольшим.

Закинув под свою кровать громоздкое орудие преступления, я сняла и загрузила шмотки в стиральную машину, выбрала нужный режим, запустила трудиться умную технику и отправилась смывать со своей нежной кожи присохшую инопланетную мерзость.

Как же мне было противно… И я не знаю почему, но слёзы сами лились из глаз. Я просто стояла в обнимку с душем, из которого выбивались струйки приятной телу воды и ревела навзрыд.

— Почему? Почему ты не спас меня? Почему мне всё пришлось делать самой? — меня просто разрывала на части обида, — Ведь ты же сам говорил… ты обещал, что не дашь мне умереть.

— Но ты же и не умерла.

— Не умерла? — я закашлялась, — Потому что во-время сориентировалась что делать и прибила эту тварь.

— А-а-а… так это ты у нас героиня дня! Ну да… кто-бы сомневался, так навалять мохнатому и разбить его череп… аж мозги наружу полетели! Круто!

— Нет, блин! А кто? — подхватила я на эмоциях, — Ты что-ли герой? Я тебе сколько раз командовала, чтобы она сдохла? А ты с этими дурацкими вопросами — как? Почему я должна была думать, как убить эту обезьяну, если ты отвечаешь за мою безопасность? А? — внутри меня всё кипело.

— Потому что я лишь исполняю твои указания. Я не должен думать как ликвидировать твоих врагов. Это твоя прерогатива!

— Преро… чего? Блин! Говори ясней, — ух как меня бесил этот «Разум», — Ну ладно с живностью я справилась. А дубиной по башке? Знаешь… Так… на минуточку, мне вообще-то было очень больно!

— Знаю. Но не настолько больно чтобы ты умерла. Прилетела бы эта дубина кому другому, от башки не осталось бы и мокрого места. Сил у мохнатой «обезьянки» предостаточно. А тут, смею заметить, что после удара, ты даже удержалась на ногах и была в сознании.