Титановая поступь десятиклассницы

— Да уж… ублажили «богиню». Спасибочки, блин! Все мысли у них одинаковые, и у мелкой челяди, и у язычников, а также у рыцарей и баронов. Всё только о тётках и о сексе!

— Ну-у-у… Фадол же хотел как лучше. Откуда ж ему угрюмому знать пожелания твоего юного высочества или величества… Кто ты там для них? Он исходил из собственного опыта. В конце-концов, ты же не в детский садик явилась, чтобы тебя там манкой с ложечки кормили, слушая мрачные сказки про злостного Бабайку. Хотя… про сказочки… гляди как — и со взрослыми дядьками прокатило.

— Угу, — я осмотрелась, — Наконец… Темно! Погнали! — через пару секунд, я уже стояла возле своего сундука. — Да! Кстати, а что это такое было у… как его там звали-то… — я закатила глаза, шустро снимая с себя пуховик и напяливая кожаный плащ.

— Ситан… старший сын Фадола.

— Ах… да! У этого Ситана. В общем, в той глиняной посудинке, когда меня пригласили в шатёр из кусков меха и кожи.

— А-а-а… — протянул «ИИ», — Это жир бера…

— Чего? — я округлила глаза, — Жир бера?

— Топлёный жир местного медведя. Лечатся они им… Кстати, очень ценится… как отличное средство и от кашля, и от боли в мышцах. Ну и… для интимных целей иногда используют.

— Мдя-я… Многофункциональный значит! Ну и попал же Ситан у этого крипового мена.

Не то, чтобы мне его было жаль. Нет… Одним ворюгой больше, одним меньше… После Сиунаты и Нелиасса, уже было как-то всё равно. Просто не думала ранее, что там настолько жёсткие порядки, и сам отец вот так в лёгкую может прибить родного сына. Тем более — за что? Практически ни за что…

— А то. Я ж говорил, что проще было тебе самой этого «намасленного» как-нибудь изысканно прикончить. А так, сам же папанька и принёс паренька, не оправдавшего возложенных на него обязанностей, в жертву «Повелителю тьмы». Типа — ты сильно разгневал посланницу богов, а значит и не жить тебе больше на этом свете. Никто же так и не понял, чем он вызвал твоё резкое исчезновение из шатра без каких-либо объяснений. Да и никто бы ему не поверил, если бы даже сынок на ходу сочинил какую-нибудь «небылицу». Нет довольной госпожи… значит виновен!

— И что, ритуал жертвоприношения всё ещё идёт?

— У-у-у! В самом разгаре! Успеешь к горяченькому.

— Жуть!

— Тебя это пугает?

— Нет!

— Отлично! Ну, так что? В лесок?

— Давай… возникну неожиданно, когда тебе скажу. «Поджарим» задницы чморям!

— Замётано!

* * *

Не вороны с кукушками, и не всевидящие совы сидели на ветвях деревьев вокруг воровского языческого лагеря. То были дозорные, вооружённые луками и стрелами.

И хорошо, что я уже об этом знала.

— Гм! Прям, как в сказке — высоко сижу, далеко гляжу, — усмехнулась я, обездвижив лесную охрану и заткнув их ротики.

Я удобно устроилась рядышком с одним таким чудиком на довольно-таки прочной ветке сосны, поближе к тусе и стала наблюдать свысока за «танцами с бубном» возле ритуального костра на окруженной огнями полянке.

«ИИ» не соврал… Ритуал и правда набирал обороты.

С одного края очерченной огнями окружности, на сваленных в большую кучу ветках, лежало тело того самого парня, который ожидал меня этой ночью в меховом шатре, зло изувеченное, окровавленное, разукрашенное ритуальными рисунками на коже, вырезанными чем-то острым или выжженными. Сверху сложно было разобрать.

— Ситан?

— Угу! — подтвердил «Разум».

В центре «арены» горел ритуальный костёр. Между этой кучей веток и трупом с одной стороны, и ярким огнём — с другой, стоял не понятно на чём, большой таз или чаша, возле которой лежал длинный острый нож.

— А там? Там его кровь? — я вглядывалась в тёмное содержимое посудины.

— Там всё… Там кровь, глаза, язык, уши, сердце…

— Блин… Охрененный супчик!

— Ещё?

— Нет! Стоп! Не продолжай!

— И всё это в вине… — пояснил «Разум».

— Вот это крипота… Ништяк!

— Ну это типа — дар богам.

— И что? Они всё это будут пить? Или предложат мне?

— Тебе!

— Капец!

— Смотри, не отвлекайся!

Сверху всё это шоу выглядело, как представление из участников почти в 50 морд «меховых» клоунов, на арене цирка.

Угрюмые головорезы сидели по кругу, сложив под себя ноги, прямо на снегу и что-то дружно пели…

До меня доносились лишь отдельные строчки:

«Мезо… офано… экео… ну-пон-си-ка… том!» — что в переводе с местного, звучало как извинение «тёмному Правителю». Ну так пояснил мне «Разум».

Под бормотание соплеменником, к костру вышел коренастый, обвешанный пушистыми хвостиками мужик в шапке с бычьими рогами, которого ночью на встрече с бандой мне представили как местного шамана. Он с боевым раскрасом на щеках и лбу, со всего размаху ударил по плоскому барабану, очень похожему на наши земные пяльцы для вышивания… только натянута там была не ткань, а большой кусок кожи.

«Ба-а-а-м-м-м!»

И дядьки вновь запричитали:

«Мезо… офано… экео… ну-пон-си-ка… том».

«Ба-а-а-м-м-м!»

А потом, вдруг как там на полянке:

«А-а… ан-де-юн-де… дарк-леди, аюн-ан-де-бе… Яна!» — они опять подняли вверх головы и как хлопнули хором в ладоши.

— Ой! — я инстинктивно дёрнулась, — Спалилась что-ли! — чуть не слетела вниз.

— Нет!

— Фу-у-у-ф! — выдохнула. Мои щёки раскраснелись…

Эх… если бы я была сценаристом… или писала книжки, то давно бы уже заполучила какой-нибудь приз зрительских или читательских симпатий. Но я выбрала другой путь и решила завоевать мир!

А между тем, на «арене цирка» продолжалось выступление.

Неожиданно все песнопения прекратились.

«Ба-а-а-м-м-м!» — рогатый ударил в свой барабан трижды, потом поклонился в сторону покойного и вновь со всей силы, — «Ба-а-а-м-м-м!»

Из круга встал один высокий мужик и направился чаше «с супчиком». Мрачный дядька что-то кинул в таз с кровью, будто посолил, потом взял тот самый длинный нож… да как полоснул себя по руке!

У меня аж поджилки дрогнули.

А он крепко сжал кулак и вытянул его, точь-в-точь над посудиной.