Тизер 2

Навык питерского, что сбил двуручника, откатывается, ступни вгрызаются в землю. Ухожу в сторону, заношу кинжал, но противник оказывается быстрее. БУМ! Край щита отбивает плечо, меня разворачивает. Таранщик пролетает три метра и останавливается, рука выпускает щит, следом падает меч. Заваливается лицом в землю, из спины торчит рукоять черного кинжала.

Осматриваюсь и слегка офигеваю от произошедшего, я ведь небольшое пати в соло ушатал! Чем же он меня таким бафнул? От размышления отрывает взрыв, небосвод над площадью мерцает розовым.

Собирать трофеи нет ни времени, ни смысла, сейчас они – не больше, чем просто дополнительный вес, а вот подняться повыше – лишним не будет, взгляд снова падает на пожарную лестницу.

Острые ребра перекладин впиваются в подошву. Скидывая накопившуюся пыль и коррозийный налет, ползу наверх. Плоские крыши строений лежат на разных уровнях, как в современном мегаполисе только с куда меньшей этажностью. Я оказываюсь примерно на среднем уровне, выпрямляюсь в полный рост, что-то врезается в плечо...

– Бля! – вместе с осознанием того, что в плечо воткнули стрелу, приходит боль.

На ближайших крышах никого не видно, с земли под таким углом не попасть, а лучники на дальней стене полностью заняты куполом. Кто же стрелял?! Припадаю спиной к дымовой трубе. Вышедший насквозь наконечник царапает кирпич, вибрирующая деревяшка раздражает нервные окончания.

Усаживаюсь поудобнее, стаскиваю со спины лук. Правой руке едва хватает сил, чтобы удержать основание, выпускаю стрелу. Поднимаюсь над сотнями крыш, суетливыми улицами и фееричной дракой на площади. С высоты птичьего полета просматриваю крыши, откуда, предположительно, стреляли. Пусто! Неужели просто шальная стрела прилетела? Да нет... не может быть!

Сижу еще минут с пять, изредка выглядываю из-за трубы. С площади доносятся крики, бахают магические снаряды, а крыши будто вымерли. Обламываю наконечник, вытаскиваю стрелу. Рана не смертельная, но хилку пить придется, иначе не смогу стрелять. Капсула скатывается по гортани, затягивается рана.

Поднимаюсь, прижав голову, бегу к соседней крыше. Боль пронизывает левую ногу, стрела пробивает икроножную мышцу, но на этот раз снайпера я заметил. Падаю, чтобы скрыться за бортиком, уже отработанным движением избавляюсь от стрелы.

Снайпер стреляет из окна, вот почему я не сразу его отследил. Рядом с главным зданием Питера, что напоминает замок, стоит то ли смотровая вышка, то ли маяк. В бойнице на высоте шестого этажа блеснул наконечник.

Выбрасываю рюкзак в право, сам высовываюсь слева. Выпускаю стрелу по высоченной дуге в сторону вышки, ответная падает у ног, скользит к противоположному бортику.

Слышу глухой хлопок – сработал мой разрывной снаряд. Высовываюсь, чтобы посмотреть, попал ли.

Из вражеской бойницы ползет серый дым, внутри пляшут языки пламени. На подоконник залазит силуэт в черной глянцевой броне, прыгает вниз. Прыжок с такой высоты точно ноги ему переломает... или нет? Снайпер выпрямляется и переходит на легкий бег, конечная точка его маршрута – я.

Сначала подумал, что показалось. Вражеская стрела, что отлетела к бортику крыши зашипела, будто змея. Из отверстия в темно-зеленом наконечнике пошел дым. Кислотные клубы буквально на секунду окутали стрелу, после чего также быстро растворились. На прежнем месте не осталось ни оперения, ни древка, ни наконечника. Поблескивая на солнце чешуей, ко мне ползет змея.

Извивающаяся тварь прет прямо на меня. Не доползая двух метров, сбивается пружиной и совершает бросок. Замедляю время, тянусь за кинжалом. Скорость броска превосходит все ожидания, даже с использованием замедления, я едва успеваю достать кинжал. Отрубаю оскалившуюся голову прямо в воздухе, змея бесследно исчезает.

– Ну все, Вированый! – орет лучник, перемещаясь по крышам будто Ямакаси. – Конец тебе!

Глава 14. Гусьгород

Нет времени думать о том, откуда он знает моё прозвище, все отчетливее слышу топот. Высовываюсь, чтобы оценить насколько близко подобрался враг. В пяти сантиметрах от виска пролетает стрела, парниша стреляет прямо в полете.

Забиваю на рюкзак, двигаю к соседней крыше. Корпус переваливается через бортик, спрыгиваю с двухметровой высоты. Подводит прострелянная нога, заваливаюсь на бок, по телу растекается пульсирующая боль.

Над головой пролетает черный комок. Приземляется у противоположного края крыши, заряженная стрела уже смотрит мне в лицо.

– Не так уж ты крут, как о тебе говорят, – блондин с зелеными глазами светит идеально ровным рядом белых зубов. – Вставай!

На черной глянцевой броне играют лучи солнца. Выглядит, как чешуя инопланетного существа, повторяет каждый изгиб тела.

– Откуда ты меня знаешь? – поднимаюсь.

– У питерских везде свои люди, – прячет лук за спину, непонятно откуда в ладони появляется глянцевый кинжал. – Ну, покажи, на что ты способен!

Сокращает дистанцию, острое жало клинка обрушивается десятками ударов. Отступаю. Если бы на меня не действовал бафф, все бы закончилось на первых пяти секундах. Питерский превосходит на две головы и таскает элитный шмот, но я все еще в строю.

По происшествии тридцати секунд на теле появилось всего две несущественные раны: порез на предплечье и ямка глубиной в пару сантиметров в боку. Ухожу от рубящего сверху, целю в горло. Лучник отбивает выпад ногой и, продолжая вращаться, выходит на удар с разворота. Пятка вбивается в грудь, меня отрывает от земли. Врезаюсь в стену, спина трется о шершавый бетон, задница сползает на металлическую коробку.

Питерский становится на четвереньки и прыгает следом будто охотящаяся пантера. Сжимаю кулак – тщетно, куда-то подевался нож. Ничего не остается, кроме как вытянуть согнутые ноги и ударить на подлете. Лезвие кинжала вошло в грудь и сдавило легкие, прежде чем я оттолкнул его.

Лучник отлетает, рука цепляется за бортик у противоположного края крыши, но скорость слишком велика. Питерский падает с высоты третьего этажа вместе с оторванным куском парапета.

Хромая и держась за кровоточащую дырку, чешу к крыше, туда, где оставил рюкзак, по пути поднимаю вылетевший из руки кинжал.

Чтобы добраться до следующего этажа, нужно преодолеть отвесную стену высотой два метра. Цепляюсь пальцами за кромку, но пульсирующие кровью ранения мешают подтянуться. Неужели конец?

– Далеко не уходи, Вированый! – голос с земли лишился былой бодрости, но лучник ожидаемо выжил. – Скоро буду!

– Хрен, тебе! – сжимаю зубы и подтягиваюсь.

Позади остается оградительный бортик, ползу к рюкзаку. Пальцы нащупывают в боковом кармане капсулу, пилюля скатывается по гортани, возвращая жизнь в измученное тело. Достаю лук, вдеваю стрелу.