ТКС-2

— Даже и не знаю… — задумалась я. — С одной стороны, правильно, чего ребёнку в тюрьме расти, во дворце, наверное, лучше, с другой стороны — мать есть мать, без неё никак… Жуть какая!

— Это ещё не самая жуть, — радостно сообщила Дрю. — Слушайте дальше. Через год и королева Елена родила сына, принца Кайлеана. Его Величество Георгиан был счастлив без меры, и вся страна ликовала и праздновала это событие десять дней. Слухи об том событии дошли до озёрного края. Шайне удалось обольстить стражника, с его помощью она бежала из заточения. В столице чародейка хитростью пробралась во дворец, в детскую младенца Кайлеана и начала читать над ним заклинание зловредное. Внезапно вошедшая Елена увидела это, набросилась на Шайну и помешала ей закончить ворожбу. Сцепились две чародейки не на жизнь, а насмерть… Ну вот, как вы сами понимаете, победила Елена, жена короля.

— А Шайна?

— А Шайне пришёл конец.

Я похлопала глазами.

— О господи… Ты хочешь сказать, что мать Кайлеана убила мать Химериана?

— Но в честной драке.

— Ужас какой, — прошептала я. — А Хим знает?

— Вся Эрмитания знает, а он вдруг не знает?

— Кайлеан говорил про чувство вины… — сообразила я. — И что Елене тяжело отказать Химериану… о-о-о… теперь понимаю…

— Это дело известное. Наша королева принца Химериана всегда баловала. Гораздо больше чем собственного сына.

— Ещё бы… В какой сложной ситуации она оказалась… На её месте я бы, наверное, так же себя вела… Знаешь, Дрю, при первой встрече мне королева не очень понравилась… ну, не то что бы совсем не понравилась, но как-то так… — я пошевелила пальцами, — показалась надменной и неприветливой, поэтому я решила, что она всегда такая. А теперь думаю, что была к ней несправедлива. Жизнь у неё сложная. Как говорится, богатые тоже плачут.

— Ну, вы с королевой не очень-то расслабляйтесь, — посоветовала Дрю. — Всё-таки вы её единственного родного сыночка с пути истинного сбиваете.

— Я её сыночка с пути сбиваю?! — изумилась я. — Это её сыночек меня сбивает! Со своими поцелуями! Я, если хочешь знать, даже пару раз думала, не пожить ли нам во грехе, пока невесты подходящей на горизонте нет… А ведь знаю, что дурость всё это, и закончится скверно…

Дрю взмыла вверх, описала несколько кругов, снова приземлилась у меня в ногах и выпалила:

— Я сейчас такое скажу… А вдруг он на вас жениться хочет? Это, конечно, невероятно… но принц Кайлеан странный… и упёртый.

— Ага. На мне только странный и упёртый человек захочет жениться. Спасибо, Дрю.

— Я про то, что уж если принц чего захочет, его никто не остановит. Ни король, ни королева, ни вообще никто на свете.

— Сам себя он остановит, — мрачно сказала я. — Иначе, представь. Вот поженимся мы, а лет через пять очнётся он в Муроме…

— Где?

— В Муроме. Есть такой старинный город в моей стране. Не очень большой, но красоты необыкновенной. Там при историко-краеведческом музее библиотека есть, в ней и обычный фонд интересный, много редких рукописей, а магический спецхран вообще мечта библиотекаря. Главная хранительница магического отдела — мамина знакомая. Ольга Олеговна маме говорила, что может похлопотать и взять меня к себе после того, как я институт закончу. Я б почла за счастье. Так вот… смотрит, значит, по сторонам Кайлеан Георгиевич — а кругом Муром белокаменный, небо синее, деревья столетние шумят… И тут навстречу я иду, с реки Оки. Коса на грудь перекинута, на плече коромысло… а за юбку пятеро детей держатся, один другого меньше…

— За пять лет — пятеро детей?

— Думаешь, мало? Хорошо, добавим двойняшек — семеро за юбку держатся. И все семеро деревянными ложками машут — дети-то у нас сызмалу ложки вырезать будут, на продажу, для туристов, — семья большая, как же без приработка. И вот, машут они ложками и кричат — «Папа, папа, мы есть хотим!». И Кайлеан Георгиевич потерянно так — брови домиком — спрашивает: «Жена моя, где мои мечты, где моё королевство?» А я ему показываю на детей и отвечаю: «Вот твоё королевство, муж мой!..»

Выслушав меня, Дрю вдруг сказала:

— Господи, хорошо-то как!

Я скривила губы и горько проговорила:

— Чего хорошего, Дрю! Ну сама подумай, что Его Высочество Кайлеан Карагиллейн Третий будет делать в Муроме? На печи лежать? Да он со скуки всё кругом по кирпичику разнесёт, а ведь эти кирпичики — наше национальное достояние. На это я пойти никак не могу.

Дрю фыркнула.

— Плохо вы, леди Данимира, знаете нашего принца. Он нигде не пропадёт. Хотя, — она махнула рукой, — насчёт своих кирпичиков можете вообще не волноваться, никто в ваш Муром не поедет. Это вы в Эрмитании останетесь.

Я закатила глаза к потолку.

— Не останусь. Не хочу шипеть и выгибать спину при виде каждой незамужней королевишны. Давай не будем переливать из пустого в порожнее. Давай спать лучше.

— Спите, кто вам не даёт, — буркнула Дрю. — А я в шкаф пойду о вечном думать.

…Закутавшись в одеяло, я уже почти заснула, но что-то мешало окунуться в благодатный сон и удерживало на краю. Какие-то слабые звуки царапали сознание и не давали заснуть.

Я подняла голову с подушки и прислушалась. Звуки доносились из шкафа.

На цыпочках я прокралась туда и осторожно приоткрыла дверь. Полупрозрачная Дрю сидела в углу на обувных коробках и придушенно всхлипывала.

Присев на корточки, я полушёпотом спросила:

— Дрюшечка, ты чего?

— Семеро детей! А у меня ни одного не будет!

— Ох… прости, я не знала, что при тебе о детях нельзя…

Про себя я подумала, что Дрю — сложный случай. Когда она была живой, то мечтала о магии. Когда стала привидением — начала мечтать о детях. Если бы Дрю мечтала о детях, когда была человеком, возможно, сейчас не рыдала бы в шкафу, а нянчила младенца, живая и здоровая. Но ведь и я была ничем не лучше. Что б там не произносилось вслух, в глубине души я тоже мечтала о несбыточном.

— Прости меня, Дрю, — снова сказала я.

Дрю смахнула призрачные слёзы и хмуро сказала:

— Ладно, не извиняйтесь. По большому счёту, при мне вообще ни про что нельзя. У меня ведь ничего больше не будет. Но я уже привыкла. Просто вы такую романтическую картину нарисовали… белый город, семеро детей, вы в коромысле… Кстати, почему оно на плече? Сползло?

— Что сползло? Коромысло? А что это, по-твоему?

— Головной убор такой, — Дрю изобразила что-то вроде кокошника. — Разве нет?

— Нет. Это палка изогнутая такая, специальная, чтобы вёдра с водой носить. Или пакеты из супермаркета.

— А-а. Уже не так романтично. Но всё равно — семеро детей…

Я заметила, что Дрю снова приготовилась горевать и поспешно сказала:

— Послушай, ты ночью всё равно не спишь… зачем тебе сидеть в шкафу? Не хочешь развлечься? Полетать над городом? По-моему, это будет гораздо романтичней коромысла и гипотетических семерых детей. И немножко похоже на магию — представь, ты летишь как птица… ночное небо, звёзды, внизу город как на ладони, река серебрится… Ты же раньше так не могла, а теперь — сколько угодно…