Ткущая. Обманутые секунды

Лиза не поднимала головы от подушки, но слушала очень внимательно.

– Надеюсь, договорились?

– Ты шикарно все объяснил, - буркнула девушка, поворачивая к нему голову.

В ответ Матвей лишь нежно поцеловал Лизу в висок.

– Сегодня, так и быть, я останусь тут!
– с доброй усмешкой проговорил мужчина и встал с дивана, - Но завтра мы начнем подыскивать тебе новое жилье.

– Мне нравится моя квартира!
– снова возмутилась девушка, укутываясь в плед по горло, но Матвей решил не обращать на этот протест внимания.

– Я сейчас в душ, затем в резиденцию, поэтому у тебя есть пара часов поспать.

– Пара часов?

– Ты же не думаешь, что я ограничусь одним разом в неделю? Спи. Люблю тебя!

Матвей склонился к девушке, слегка коснулся ее губ, и вышел из комнаты.

Лиза услышала, как в ванной зашумела вода и проказливо улыбнулась.

Ничего, пусть думает, что она согласилась. Девушка широко зевнула и перевернулась на другой бок, потихоньку засыпая.

16 глава.

Марк устало вошел в дом и буквально рухнул в гостиной на диван. Вымотался.

Александрос приезжает уже завтра и необходимо подготовится к его приезду, кто знает, что с собой привезет лидер европейцев. А учитывая финансовую поддержку, которую он оказывает восставшим, то хорошего ждать не приходится. Марк уже провел инструктаж среди командиров боевых подразделений, срочно дислоцированных в Подмосковье,

И сейчас мужчина хотел лишь отдыха перед наступлением тяжелейших, как догадывался, дней. Сможет его клан сохранить независимость — большой вопрос.

Лина медленно спустилась по лестнице и остановилась на последней ступеньке.

Слуги уже давно спали, у девушки тоже глаза давно закрывались, но она упорно дожидалась приезда понтифика, чтобы сказать ему “добрый вечер” и “я люблю тебя”. Но мужчина выглядел настолько измученным, что Лина решила не беспокоить его. Развернулась подняться, задела слегка вазу с цветами, стоящую у края лестницы.

Марк чуть повернул голову, прислушиваясь, и позвал девушку к себе.

– Как прошел твой день?
– усадил ее на колени и прижался губами к макушке, вдыхая легкий аромат духов.

Ему всегда было спокойно с Линой, словно он наконец-то нашел единственное, чего недоставало в жизни.

Девушка обвила руками шею Марка, зарываясь лицом в его густые волосы:

– Ничего особенного, туда съездила, сюда…

– Рустам доложил, что ты была у отца Сергия?

Лина заметно напряглась, но затем беспечно пожала плечами, не придавая значения этому событию:

– Хотела поблагодарить его за помощь с идеями по Откату.

Марк отстранил от себя девушку и цепко впился взглядом в ее лицо, от понтифика не укрылась первая реакция на его слова.

– И благодарила два с половиной часа?

– Ну, мы еще чай попили, он про родителей моих рассказал немного. Ты в курсе, что отец Сергий знал мою мать? Она, оказывается, тоже была…

Понтифик слушал болтовню любимой, но чувствовал, что Лина ему врет. Только не мог понять о чем — то ли про родителей, то ли про основную цель визита.

Любимая давно ему не лгала, предпочитая честно все рассказывать, насколько неприятной была бы правда.

И снова начала это делать после приезда из Цюриха.

Он знал, что Лина заезжала и в резиденцию, девушка заходила к нему в кабинет, думая, что он быстро освободится. Но понтифик был по горло занят делами, и ей пришлось уехать домой в одиночестве.

Что ж, понтифик намерен твердо выяснить, о чем ему лжет Лина, и первой, у кого он это спросит, будет Тамара.

…

С утра Лина созвонилась с Иоганной и честно обо всем той рассказала. И про искажение чужих судеб, и про новую дату планируемого прыжка.

Девушка не стала приезжать в посольство, понимая, что внеурочный визит вызовет вопросы, в первую очередь, у понтифика. Она прекрасно помнила вчерашний разговор с ним и догадывалась, что Марк обязательно заинтересуется такими странными передвижениями любимой, особенно в преддверии Отката.

Иоганна сначала не поверила рассказанному, но бывшая ткущая привела веские доказательства, подкрепив их результатами сканирования. И после этого женщины стали думать, как же провести прыжок так, чтобы гарантированно получилось все, что задумано, и при этом никто не смог помешать.

Элсбет выпросила у Марка пару-тройку дней перед планируемым событием, ведь понтифик хотел сразу же вызвать телепата, чтобы не откладывать дело надолго. Но Иоганне необходимо было понять цикличность своей нестабильности, чтобы момент прыжка, и так усложненный двойным весом Лина и Катерины, не пришелся на период потери дара . Двух дней должно было хватить для проработки действий и изменять прошлое женщины решили послезавтра. Фрау Франк согласилась без лишних раздумий, ведь для нее это означало возможность задержать разрушение таланта, но поинтересовалась, почему девушка обсуждает этот вопрос втайне от Марка.

Ответить Лине на это было нечего. Промямлив что-то невразумительное, она взяла с Иоганны твердое обещание до поры до времени молчать об измененных условиях прыжка и никому не рассказывать, даже Элсбет.

Оставался еще один трудный разговор. С родной сестрой Лина решила встретиться лично. Потому что с незнакомыми людьми, даже если это кровный родственник, по телефону вести подобные беседы уже не следовало. Девушка созвонилась с отцом Сергием и попросила того передать просьбу о встрече. Бывший священник пообещал сообщить, как только узнает дату, но повторил, что он крайне недоволен вторжением любовницы вампира в жизнь его дочери.

Сейчас Лина сидела в небольшом гроте оранжереи резиденции и мрачно обдумывала свое невеселое будущее.

Ночью девушка так и не рассказала Марку о том, что познакомилась со своей сестрой. Он пришел домой настолько вымотанный, что у Лины совесть не позволила устроить понтифику скандал. Да и какой в этом теперь смысл? Все равно им осталась всего пара дней от силы быть вместе, зачем лишний раз портить отношения нелепыми выяснениями.

Сердце тоскливо сжалось.

Всего пара дней.

Уже послезавтра девушка вернет все судьбы к их исходному варианту, и шансов, что она останется с Марком, практически нет. Кажется, во всей этой истории именно гарантированный разрыв с Марком угнетал Лину больше всего.

Отец Сергий прав - она эгоистка! Думает не о том, что сломала судьбы других людей, не о том, что без разрешения вмешалась в чужие жизни, а о своей стопроцентно потерянной любви!

В который раз Лина прокляла себя за бестолковость в обращении с талантом.

Если бы не тот злополучный штурм семнадцатого июня…!