Тля. Вирус внутри нас

Макс прикусил губу. То, что говорила Охра, звучало фантастично… но не настолько фантастичнее его видений. Пришёл официант, поставил чайник, чашку и мороженое в вазочке. Всё – перед Максом, будто и не замечал, что он за столиком не один.

– Правду говорят, что вирусная реклама принесена нам из космоса, – попытался пошутить Макс, стоило официанту отойти. – А социальные сети – галактический заговор.

На это Охра закивала.

– Именно, – сказала она, пододвигая вазочку к себе, – все программы, все обновления, все социальные сети пришли в голову тем людям, на которых уже эта… тля повлияла. Все создано было только для того, чтобы и дальше и неё была возможность развиваться и множиться.

Макс налил себе чаю и сделал слишком большой глоток, он слегка обжёг горло, но это было к лучшему. Потому что отвлекало от скребущего ужаса внутри.

– Селфи, фотографии для инстаграмма – не желание людей вашей планеты, это способ постоянно контролировать и следить за людьми, – продолжила Охра.

– Мне тоже всегда всё такое казалось странным, – пробормотал Макс, – слишком все на этом помешались…

Охра кивнула и принялась за мороженое, давая возможность переварить сказанное. Что-то беспокоило Макса в её словах, он перебирал их мысленно, пока прятал альбом в сумку и дальше пил чай.

– Подожди, – понимание пришло спустя пару минут, – ты постоянно говоришь «люди» и «ваша планета», так, будто Земля не твоя планета!

– Так и есть, – ответила Охра, она ела быстро, осталась едва ли половина мороженого, – я – инопланетянка.

Макс нервно рассмеялся от её слов.

– Не хочу тебя расстраивать, но ты на инопланетянку не похожа!

Охра мягко улыбнулась.

– А смартфоны и компьютеры похожи на инопланетян? – спросила она. – Человеческое сознание, как и сознание почти любого разумного вида во Вселенной, маскирует что-то незнакомое, чуждое, делает его понятным. А другие виды, вроде тли, ещё и усиливают эту реакцию специально. Мало того, что существуют в ином пласте бытия, так и настойчиво добиваются, чтобы люди их не видели.

Макс прищурился. Он с одной стороны ждал, что Охра сейчас рассмеется и скажет, что из снимает скрытая камера… а с другой – понимал: весь этот разговор происходит не просто так и он настолько странный, что может оказаться правдой.

– И вас много таких инопланетян здесь? – спросил Макс. – Таких, как ты, в смысле.

– Всего трое вместе со мной, – ответила Охра, она поскребла ложкой по дну вазочки, собирая остатки мороженого. – Мы все с разных планет и ты можешь к нам присоединиться и помочь бороться с тлей.

Макс моргнул, пытаясь понять, серьёзно ли она ему предлагает или шутит. Встретить посреди улицы, сначала обвинить, что следит, а потом предлагать стать борцом с инопланетными угрозами… Ничего себе денёк выдавался!

– Даже, если я тебе верю, – начал Макс, он заметил недоумение на лице Охры и объяснил: – Ну, согласись, ты предлагаешь мне поверить в инопланетный заговор вокруг техники. Это не что-то, что в учебниках пишут! То я не герой боевика, планеты не спасаю.

Охра кивнула и отодвинула опустевшую вазочку.

– Я другого и не ждала. Если передумаешь – приходи в мастерскую, где мы сегодня были.

Макс фыркнул.

– Хороши же защитники планеты и уничтожители галактической тли, – рассмеялся он, – божьи коровки и обувь чинят!

Он ожидал такой же реакции, как и на все прочие его шутки: без смеха, но спокойной или со сдержанной улыбкой. А вот того, что на щеках Охры появятся красные пятна и она встанет со своего места, упираясь в стол раскрытыми ладонями, – нет.

– Мы не «божьи коровки», – почти прошипела Охра, – мы скорее дезинсекторы! Вот когда прилетят божьи коровки вашу тлю есть, так пожалеешь, что раньше вас всех не убили!

Макс вздрогнул от её слов.

– А? Есть еще какие-то инопланетяне, которые с тлёй борются? – спросил он, пытаясь понять, что сказал не так.

– Есть, – подтвердила Охра, – настоящие охотники, они чуют запах тли через всю галактику и ваша Земля уже ею провоняла. Вопрос времени, когда прилетят.

– И что будет?

– Им будет плевать на то, что станет с людьми.

Охра так и стояла, пристально глядя на Макса. Так же зло она смотрела на него в гимназии, когда заметила рисунок в альбоме. Даже хуже, потому что тогда сразу же ушла, а теперь – не отводила взгляда.

Конец ознакомительного фрагмента.