Тьма на пороге

— Сегодня ваше селение будет захвачено, — Мать продолжает улыбаться. — Как и те два, о которых вы уже знаете.

— Что значит: захвачено? — Надя отбрасывает забрало и враждебно смотрит на предводительницу мутантов. — Пусть попробуют!

— Это не предположение, женщина Леонида, — Настя, которая тоже успела поднять щиток, щурится. — Это — объективная реальность, с которой вам придётся смириться. А от того, останусь ли я сегодня живой и свободной зависит, сумеете ли вы освободить своё селение. Даже более того, от этого зависит, наступит ли перелом в нашем противостоянии.

— Перелом в вашу сторону? — уточняет Молчанов. По поводу захвата города командир не спрашивает.

— Нет, будет ли достигнут паритет и сотрудничество или вас полностью уничтожат, как вид. Однако же, время для разговоров закончилось. Помните: я, для вас — ключ к выживанию человечества.

— Много на себя берёшь, — ворчит Егор. — Вертел я такие ключи…

Мать смеётся, но тут же обрывает смех и указывает рукой. Но и без её предупреждения мы слышим нарастающий рёв стремительно приближающихся монстров. Я говорил до этого о катящийся на нас волне из чудищ? Забудьте: вот это была настоящая волна. Да что там: истинное цунами! От стены до стены, полностью заполонив пещеру, к нам бежат сотни если не тысячи чёрных гадов.

— Гранаты! — приказывает Молчанов. Чтобы перекричать вопли мутантов командиру приходится едва не кричать. — Из подствольников — залп!

Под нарастающий вой пулемёта, хлопают подствольники Кочетов. Иволга Насти не имеет оного, поэтому Михальчук просто шпигует наступающих свинцом. Кажется, будто бегущих тварей невозможно остановить и наши усилия — что слону дробина. Гады перепрыгивают через упавших, бегут по ним, не обращая внимания на вопли погибающих под их ногами.

Краем глаза вижу, что наши новоявленные союзники готовятся к рукопашной, поднимая когтистые лапы на уровень морд. Хреново, если дело дойдёт до такого: нас просто сметут.

Всё, запас гранат исчерпан. Мы швыряем ручные и принимаемся шмалять из винтовок. До врага остаётся шагов тридцать — не больше. Кажется, нам так и не удалось чувствительно потрепать тварей, по виду их так и невозможно посчитать. Егор ставит последнюю ленту и орёт, что живым его не возьмут. Хм, кажется живыми нас брать никто и не собирается.

— Это — последние, — сообщает Мать. — Держитесь.

Винтовки лупят почти в упор. Надя отбрасывает пустой дробовик и вытаскивает Колибри. Пулемёт Егора тоже отработался по полной и Хоменко вынимает пистолет. В этот самый миг враг преодолевает последние шаги, разделяющие нас, и начинается безумие рукопашной.

Бью прикладом и ногами, а после того, как кто-то вырывает винтовку из рук, работаю ножом. Повсюду чёрные оскалившиеся рыла и кривые когти, больше напоминающие небольшие сабли. От костюма летят клочья кевлара и пару раз мощно прилетает по шлему. Защитный щиток идёт трещинами и через секунду разлетается на обломки. Ну ни хрена: он же должен выдерживать попадание пули!

Ножом по жилистой чёрной глотке1 А тебя — в глаз, выпученный от ярости. Ногой в мускулистый живот. А тебя — промеж ног, тут не до джентльменства. Нас теснят и довольно проворно. Вижу, как одному из серых отрывают голову. Твою мать, нас ожидает что-то вроде… Получай, гад! И ты, тоже!

— Я помогу, — присылает Мать. — Дай войти…

Не совсем понимаю, что она имеет в виду, но силы на исходе, поэтому тут не время строить недотрогу.

— Валяй, — шепчу я, не слыша себя в воплях атакующих мутантов.

Тело словно пронизывает сильный электрический разряд. Несколько мгновений не вижу ничего, кроме красивых ветвящихся молний, а после соображаю, что нахожусь в гуще чёрных и успел где-то потерять боевой нож. Однако, оружие мне и не нужно — я сам оружие. С одного удара проламываю череп уродливой твари, другой легко отрываю лапу и луплю ею по морде сразу двух чудищ, так что они отлетают прочь. Клыки клацают у самого лица, кто-то бьёт в живот, а ещё кто-то вешается на спину. Рычу, точно бешеный зверь и вращаюсь на месте, нанося удары во все стороны. Даже самому ощущается, насколько они выходят мощными, ломающими чешую на телах мутантов и кости под плотной кожей. Кое где тёмная шкура лопается и наружу летит густая чёрная кровь.

Сквозь алый искрящийся туман перед глазами вижу, что врагов стало намного меньше, а те, что пока уцелели скорее стремятся убежать, чем продолжать атаку. Хлопают пистолетные выстрелы, радостно вопит Егор и что-то говорит Фёдор.

— И-иху! — Кто-то вешается мне на шею, и я лишь в последний момент успеваю понять, что это — Надя. — Мы сделали это! Лёнечка, мы смогли!

— Ф-фу, — дурында, — я выдыхаю. — Не делай так больше, чтоб я тебе случайно шею не своротил. Реально, плакать стану. Потом.

— Он не шутит, — подходит Настя и внимательно смотрит через расколоченный щиток. — Видала, какая мясорубка на ногах?

Только тут я с некоторым ужасом начинаю понимать, что успел натворить, пока Мать хозяйничала в моей башке. М-да, если бы она в тот раз серьёзно взялась за моих тараканов, пожалуй, ребят бы ничего не спасло. Вокруг меня — натуральные ГОРЫ чёрных тел. Причём среди трупов нет ни единого, более-менее целого. Не знаю, сколько потасовка продолжалась реально, но для меня всё прошло, точно пара минут.

— Хорош! — Егор хлопает меня по плечу. — Если бы я так мог, я бы уже показал всем, кто в доме хозяин.

— Я тут хозяйка, правда, Лёнечка? — Надя подмигивает. Настя криво улыбается, но молчит.

Лишь Федя не радуется вместе со всеми. Он идёт к Матери. Из всего её эскорта уцелела лишь пара израненных серых, которые замерли по обе стороны от хозяйки. Молчанов прячет пистолет в кобуру и сняв шлем наклоняется. Видимо, чтобы взглянуть в глаза Матери. Та не торопится поднимать голову, а глядит куда-то за спину Молчанова.

— Ты позвала нас вчера, — говорит командир. — Значит знала, что так будет? Или спровоцировала эту атаку к нашему приходу? Тогда — зачем?

— А если и так, и эдак? — Мать наконец поднимает голову. На полных алых губах — широкая улыбка. — Человек, я умею предугадывать линии будущего и могу сама их направлять. В определённых границах. Но ты прав, я пришла сюда, как раз, перед вашим приходом.

— Чтобы мы устроили это? — Фёдор поворачивается и указывает рукой на поле боя. Я ещё раз ужасаюсь количеству мертвецов, усеявших пол пещеры. Да, это враги, мутанты, но сколько же их полегло сегодня! И ведь когда-то они были людьми и возможно внутри ещё осталось что-то человеческое. Нет, теперь точно не осталось.

— Нет, — улыбка становится саркастичной. — Для того, чтобы Леонид уничтожил это.

Даже не повернувшись в ту сторону, куда указывает Мать, ощущаю, как по спине дерёт мороз. И лишь после слышу знакомые звуки: удары, напоминающие стук барабанных палочек. И вдруг начинает истошно рыдать младенец.

— Что за чёрт? — вижу, как глаза Нади закатываются, а сама она падает на груду чёрных тел. — Эй!

Настя медленно опускается рядом с Кротовой. Егор падает, подобно старому кряжистому дубу, а Фёдор некоторое время держится на ногах и даже делает пару шагов. По подбородку командира ползёт кровь из прокушенной губы. Всё, падает и Молчанов, замирая между тел мутантов.