Тьма внутри

Дамблдор положил руку ему на плечо.

– Гарри сам помог себе. Если бы он не спас всех этих людей, я ничем не мог бы ему помочь.

Джеймс повернулся и увидел, что Лили обнимает Алису. Он собирался подойти к ним, когда дверь распахнулась и в комнату вбежали испуганные Демиан, Гермиона, Джинни и Рон.

– Папа! Папа! На Гарри напали! Ты должен помочь ему!
– закричал Демиан, едва сдерживая слёзы.

Джеймс немедленно выскочил из комнаты и услышал крики Гарри. Его сердце сжалось, он кинулся туда, откуда они раздавались.

Он добрался до нужной комнаты и увидел Гарри. Мальчик лежал на кровати и кричал от боли, вокруг него, едва не плача, бегала Поппи. Джеймс и, подоспевшая Лили, немедленно кинулись к сыну и попытались удержать его на месте, пока Поппи вливала ему в рот какое-то зелье. Демиан, Джинни и Гермиона едва не плакали, Рон отвернулся, он не мог видеть это. Муди, Тонкс, Алиса, Фрэнк, Артур и Молли немедленно вышли из комнаты. Гарри не хотел бы, чтобы посторонние люди видели его в таком состоянии. Ремус и Сириус попытались увести детей, они не должны были видеть этого. Дамблдор достиг двери, мерцание в его глазах мгновенно исчезло.

Гарри не знал, что сейчас его родители пытаются успокоить его, он не слышал их. Всё что он чувствовал, это жуткую головную боль, ему казалось, что кто-то приложил раскалённое железо к его лбу. Он не мог сдержать криков, настолько сильной была боль. По его телу проходили судороги, он изгибался всякий раз, когда боль охватывала его.

Мальчик прижал одну руку ко лбу и никому не удавалось убрать её. Мальчик чувствовал множество рук, дотрагивающихся до него.

– Отпустите! Пожалуйста! Не надо!

Джеймс в отчаянье посмотрел на сына, если бы они отпустили его, он скорее всего упал бы на пол.

Поппи влила ему в рот зелье, но Гарри не мог проглотить его из-за криков.

– Какого чёрта происходит?!
– закричала Лили сквозь слёзы.

– Я не знаю! Он ещё никогда так не реагировал!
– в отчаянье закричала Поппи, пытаясь как-то помочь Гарри.

Джеймс в ужасе смотрел, как сквозь пальца Гарри просачивается кровь. Он усилием убрал руку Гарри ото лба и увидел, что шрам кровоточит. Казалось, будто рана была свежей.

– Дамблдор!
– в ужасе закричала Лили.

Однако Дамблдор не двигался с места он смотрел на кровь и казался потрясённым, впервые в жизни он не знал что делать.

– Мы ничего не можем сделать, придётся ждать, пока боль пройдёт, - тихо проговорил Дамблдор.

Гарри закричал и вырвав руку, снова прижал её ко лбу. Он просто хотел, чтобы эта боль ушла, он понимал, что долго этого не выдержит.

Джеймс вскрикнул, увидев как из носа Гарри потекла кровь.

– Кто-нибудь, ну сделайте же что-то!
– закричала Лили, не переставая рыдать.

Казалось, что кто-то услышал отчаянный крик матери. Гарри перестал кричать, его дыхание замедлилось. Лили мгновенно прижала к себе мальчика, она плакала и целовала его в голову. Женщина нисколько не заботилась о том, что уже вся перемазалась в его крови.

Поппи дала Лили полотенце и она стала осторожно стирать кровь с лица сына. Джеймс поражённо наблюдал за всем этим, настолько ужасно было смотреть как страдает твой ребёнок. Он проклял Волдеморта, именно он был ответственен за это. Джеймс знал, что Волдеморт и дальше будет причинять Гарри страдания. До тех пор, пока кто-нибудь не уничтожит этого монстра.

Дамблдор покинул комнату. Теперь с бессознательным мальчиком остались только Лили, Джеймс и Поппи.

Дамблдор полностью ушёл в свои мысли. Молли сделала ребятам горячий шоколад и все они собрались в гостиной. Обстановка была напряжённой, вместо того чтобы радоваться, все выглядели испуганно, никто не знал, что с Гарри.

– Дамблдор, что…что случилось с Гарри?
– тихо спросила Алиса.

Дамблдор с грустью посмотрел на неё.

– Пятнадцать лет назад, Волдеморт попытался убить Гарри, теперь они связаны через этот шрам. Когда Волдеморт испытывает сильные эмоции, шрам Гарри болит. Я думаю, в данный момент Волдеморт узнал правду о тебе и Фрэнке. Он чувствует, что Гарри предал его, поэтому боль была такой сильной, - произнёс Дамблдор.

Алиса и Фрэнк немедленно почувствовали себя виноватыми.

– Бедный мальчик, - пробормотала Молли, забирая пустые бокалы.

Ребята сидели тихо. У Гарри только-только появился шанс начать свободную жизнь. Это было слишком жестоко... Именно сейчас напоминать ему, что он никогда не будет свободен, пока жив Волдеморт.

Поппи отчаянно пыталась выпроводить Лили и Джеймса из комнаты, но они отказывались отойти от кровати Гарри. Поппи не хотела, чтобы бедные родители видели, насколько сильно ранен их сын, они и так уже натерпелись достаточно.

Через несколько минут, Поппи, наконец, сдалась и занялась мальчиком. Для начала она осторожно сняла с него рубашку и Джеймс ужаснулся. Всё тело Гарри было в синяках и порезах, не понятно было, как мальчик вообще мог держаться на ногах. Сейчас Джеймс жалел, что не послушал Поппи и не покинул комнату, он никогда не сможет забыть страданий своего сына.

Лили немедленно поднялась и стала помогать Поппи, она с трудом сдерживала слёзы, но твёрдо решила, что больше не будет плакать. Гарри нужна была помощь а не слёзы.

Лили помогла Поппи намазать синяки заживляющей мазью, мальчик поморщился во сне. Лили подумала, что ему очень повезло, что при падении он не сломал себе спину.

Лили услышала, как Поппи спросила у Джеймса всё ли с ним хорошо. Она повернулась к мужу и застыла в удивлении. Джеймс сердито смотрел на мальчика, Лили тоже взглянула на сына.

– Джеймс, что ты…, - начала Лили, увидев, что её муж наклоняется к шее мальчика. Он осторожно провёл рукой по шее сына, на ней отчётливо были видны следы от чьих-то пальцев.

Лили почувствовала, что её ноги дрожат и она устало опустилась на кровать рядом с сыном, как мог кто-то сделать такое с её мальчиком? Мысль о том, что кто-то душил его, приводила женщину в ужас. Внезапно Джеймс поднялся на ноги, и выскочил из комнаты. Лили не собиралась останавливать его, это было бесполезно. Она никогда ещё не видела мужа таким взбешённым.

Поппи снова взяла в руки мазь, Лили с грустью посмотрела на неё.

– С ним всё будет хорошо, - успокоила её медсестра. Лили кивнула и встала на ноги, чтобы помочь ей. Да, с Гарри всё будет хорошо. И больше никогда никто не посмеет обидеть её сына. Никогда!