Тьма

ТЕРРА ЕДИНСТВА. РОМЕЯ. НОВЫЙ ИЛИОН. ИГРОВОЙ ДОМ «ЦАРИЦА АЗИИ». 1 октября 2017 года.

— Как сказал один рабочий, знал бы прикуп — жил бы в Сочи…

Николай пробурчал эту фразу себе под нос. С такими картами только в Сочи и жить. Карта откровенно не шла.

Гадство.

Нет, Сочи прекрасный город, но столицей игровой и прочей индустрии развлечений вот уже столетие был именно Новый Илион. Столица мирового кинематографа, витрина всего самого шикарного, престижного и дорогого в этом мире. Естественно, в эту сверкающую бриллиантами шкатулку собирались все алчущие себя показать, других посмотреть и развлечься по полной. И, конечно, поиграть.

Новый Илион, ворота Дарданелл, даже из космоса был виден, как невероятный драгоценный камень, который просто сиял невообразимыми по красоте красками, что уж говорить о прогулках по этому сверкающему великолепию. Набережные, улицы, заполненные отдыхающими площади.

Да, было красиво. Умели в Илионе продать товар лицом. Даже если это полная задница.

* * *

ОСТРОВ. ИМПЕРАТОРСКАЯ РЕЗИДЕНЦИЯ. 3 октября 2017 года.

— Княгиня, у вас там форменный бардак в Сенате, если такое происходит.

Глава Сената России княгиня Белосельская-Белозерская склонила голову.

— Да, моя Государыня.

— Где Черкасов?

— Ожидает в приёмной вашего Всемилостивого Дозволения на Высочайшую аудиенцию.

Мария перевела взгляд на Министра внутренних дел Империи.

— Что установлено на данный момент?

Граф Уваров, не раскрывая папки, доложил:

— Государыня! Исходя из данных камер наблюдения и свидетельским показаниям, сын сенатора от Тульской губернии Николая Черкасова Алексей, находясь в состоянии наркотического опьянения, выехал на тротуар Тверской улицы в Москве. Восемь человек пострадали. Из них трое погибли, включая трёхлетнюю девочку. Городовым с большим трудом удалось отбить Алексея Черкасова от самосуда и расправы толпы. Сам сенатор позднее пытался деньгами и угрозами уговорить свидетелей отказаться от своих показаний и забрать заявления из полиции. Кроме того, пытался «договориться» со следствием, в том числе об уничтожении записей видеокамер. Задержать сенатора невозможно по закону, ввиду сенатского иммунитета, но он изъявил добровольное желания предстать перед Вашим Всевеличием и принести свои нижайшие извинения за поступки свои и своего сына.

Императрица холодно ответила:

— Извинения? Я тронута. Послушаю лично. Что пресса?

Министр информации граф Рязанов позволил себе пожать плечами:

— Беснуется, Государыня. Резонанс огромный. И по факту события, и по поводу, что сын сенатора, и комментируя попытку толпы устроить самосуд на месте происшествия. Тема горячо обсуждается в миросети, а комментарии очень агрессивны. Многие считают, что сына сенатора оправдают и отпустят. Вновь поднимается упавшая было волна с требованиями перемен.

— Понятно.

У Маши заиграли желваки. Плохой признак для подчиненных. Эта милая прекрасная женщина было очень опасна в своём гневе. И везло тому, что получал по голове сразу, а не «потом». Она никогда никому ничего ни за что не забывала.

Никогда и ничего.

Ничего.

Никому.

Но, дело выросло очень не вовремя. Если его не погасить в инфополе, если оно наложится на проблемы (на катастрофу, точнее говоря) с экспедицией к Орфнею, то всё вообще может пойти в разнос.

— Так, дело в Следственный комитет. Тут не до церемоний.

Министр МВД склонил голову.

— Будет сделано, Ваше Всевеличие.

— Хорошего дня. Вы свободны.

Те поклонились и церемониально вышли.

Императрица нажала кнопку под столом.

— Главу Следственного.

— Минутку, Государыня. Соединяю.

Адъютант действительно провозился не более минуты. Видимо Скворцов ждал такого звонка.

— Слушаю вас, Ваше Всевеличие. Добрый день.

— Так, Аристарх Иванович. День не слишком добрый, но здравствуйте. Примите к себе сына сенатора Черкасова для работы. Вы же слышали эту историю?

— Наслышан.

— Пусть ваши поработают для профилактики. Не калечить сильно. Внешне на суде он должен выглядеть чинно и благородно. Почти. Но, очень-очень грустно. Организуйте утечку. Можно скрыто снимать. В назидание.

Игра была рискованной, но, во-первых, пока она болела, многие совсем зарвались и распоясались, во-вторых, лучше она недовольных аристократов кинет толпе на растерзание, чем они её той же толпе. В эти Игры она тоже играть умела.

— Далее. Круглосуточный усиленной контроль за сенатором, его женой, детьми и отследите их связи. Сюрпризов мне достаточно. Это понятно?

— Точно так, Ваше Всевеличие.

— Вот и славно. Занимайтесь. Держите в курсе.

— Слушаюсь.

Вновь вызов адъютанта.

— Слушаю, Ваше Всевеличие.

— Черкасов ещё там?

— Так точно. Ждёт аудиенции.

— Ну, осчастливь его. Пусть заходит.

Сенатор возник в дверях и начал что-то лепетать высокопарное и верноподданническое. Маша слушать не стала и пошла в напор сразу:

— Народ требует смертную казнь. Городовые не допустили самосуда. Но, котёл возмущения вот-вот взорвётся. О чём вы думали, когда воспитывали сына?

— Государыня, я был занят на государственной службе во славу Отечества и Вашего Всевеличия. Я…

— Во славу? Точно «во славу?» Какая чудесная слава. В прежние времена за такую «славу» виновников публично четвертовали. А виновник именно вы. Ваш сын — это так, побочный эффект. У меня ещё будут вопросы к тем, кто за вами смотрел.

— Государыня, Христом Богом…

Маша взорвалась.

— Христа не трожьте! У меня тяжелая трость! Не доводите меня до греха! Ваш сын, пользуясь вседозволенностью, убил на центральной улице трёх человек и покалечил еще пять! Вы пытались запугать и купить свидетелей! Пытались подкупить полицию! Вы что о себе возомнили, а?!! Вам всё дозволено?! Хозяева жизни?!

Выдохнув сквозь зубы, она произнесла:

— Господин Черкасов. В течение пяти минут я жду от вас официального прошения об отставке с поста сенатора Тульской губернии. Ваш сын сядет пожизненно. Это я вам гарантирую. Позаботьтесь о воспитании младших детей. Если они будут бузить или затаят на меня обиду, то Аляска станет их домом родным, уж поверьте мне на слово.

* * *

ТЕРРА ЕДИНСТВА. РОССИЯ. МОСКВА. ВЫСОЧАЙШИЙ СЛЕДСТВЕННЫЙ КОМИТЕТ. 4 октября 2017 года.

Тяжелый удар форменного сапога выбил остатки воздуха из легких «опрашиваемого».

Сержант Ковалёв спокойно наблюдал за зрелищем. Не первый раз благородные допрашивают благородных. Согласно негласным законам простолюдины не имели права применять спецмеры в отношении дворян. Так что его роль проста — сидеть и фиксировать показания.

Конечно, бить ногой было необязательно. Могли бы просто сделать укольчик и всё. Но, гуманизм, это не про дворян. У них свои разборки.

— Тварь! Тебе всё позволено, да? Ехал посреди города по тротуару и сбил восемь человек, трое погибли, включая ребёнка! Как ты кричал там? Ты дворянин, да? Сука ты! Папе пожалуешься? Папе, да?