То, что не исчезает во времени

Они катались по полу. Рюкзак мешал Юрку разделаться с девчонкой. Но ему удалось подмять ее под себя. В это же мгновение шабашник обмяк и повалился набок. Это Настя, собрав все силы, встала, схватила стоявшую у печки кочергу и обрушила ее на голову Юрка.

Вечером, когда участковый, составив протокол, увел Юрка, когда ушли сочувствующие соседи, Настя легла на кровать, а Сашка примостилась рядом.

— Мам, ну что же ты? Ну как так вышло? Зачем ты этих шабашников к нам взяла?

Настя молчала, прикрыв глаза. Она и сама не понимала — как так вышло.

— А если бы что случилось с тобой, мам? — всхлипывала Сашка. — Ты же у меня одна. А как же я-то потом? Он ведь тебя убить мог!

Чтобы Сашка утихомирилась, Настя решила повернуть разговор:

— Саш, а как ты… узнала? Приехала… — удивилась она.

— А еще в воскресенье, мам, у меня настроение испортилось. Не могла понять, что со мной. Сижу одна в комнате и ни читать, ни еще чего делать не могу, — начала, немного успокоившись, рассказывать Сашка. — Потом, ночью, сон вижу: будто бегу к тебе по лестницам, а этажи все не кончаются и не кончаются… А утром собралась — и к тебе. — Сашка утихла, вспоминая события последних суток, потом снова начала «ругать» мать: — Нет, ну чего ты его не пускала? Ты бы и не справилась с ним. Ну взял он деньги, икону, и ладно! Я на практике подзаработаю. И в старом бы пальто проходила, подумаешь. А корзина вообще…

Настя вздохнула, повернула лицо к дочери, взяла ее за руку.

— А сама-то зачем с ним сцепилась? Хорошо, что я очухалась.

— Так я дверь открываю, вижу — ты лежишь на полу. А потом и не помню, как всё получилось. Такая злоба на меня накатила!

— Вот и я разозлилась: икона — это святыня, вера наша. И память о моей матери. Она рано умерла, и не помню ее, только икона эта и осталась. Корзина — память о муже. Николай эту корзину наказывал беречь. А я бы не сберегла. Василек, сынок, маленьким таскал ее, — голос у Настены задрожал, но она не дала волю слезам. — А деньги… В следующем месяце опять пенсию принесут. У соседей перехватить могу, если что. Из-за денег я бы и не стала… А как без памяти?..

Обе притихли, помолчали. Потом Настя спохватилась:

— Тебе завтра на занятия ехать! А я тут разлеживаю. Давай-ка ужин готовить. С собой чего возьми. Сумку собери. И Вардана нет. Наверное, ушел к своим ночевать.

— Мам, может, я еще на денек останусь? Ты как? — спросила Сашка, проигнорировав заботу матери о Вардане. Хватит с нее шабашников.

— Ничего со мной не станется. Шишка на голове, и делов-то.

Рано утром Настя провожала дочь в город. Голова у нее немного кружилась, но это ничего, это пройдет.

Сашка обняла мать и поспешила на остановку, а Настя, перекрестив ее, всё стояла, смотрела, пока дочь не скрылась за поворотом.

Еще не раз Настя будет провожать дочь, не раз стоять перед иконой зимними длинными вечерами, молиться и за Сашку, и за ушедших родных, и за весь род человеческий.

Глава 29

Алла второй день не находила себе места:

«Пошла у Алиски на поводу: отпустила и слежку убрала, чтобы Павел ничего не заподозрил. Если с ней что случится, никогда себе этого не прощу!»

Договорились, что Алиса будет посылать эсэмэски и тут же их стирать. Вчера пришли две: «Объект под контролем» и «Объект созрел». Всё в Алискином духе, в полицейского она играет.

Алла не расставалась с телефоном, постоянно подзаряжала его, чтобы не дай бог не пропустить сигнал тревоги. Мало ли что там еще может Павлу в голову прийти.

Завтра вечером финальная часть операции. Только бы Хорошилов тоже чего не выкинул. Не понравилось ему, что операцию разработали без него, что слежку сняли, что задержание Лытникова отложили.

«Ох, какое у него будет выражение лица, если операция провалится! — в который раз подумала Алла. — Сам кое-как выкрутился и злится теперь, что добыча ушла из-под носа. Хоть бы успокоился!»

Влад пришел с работы пораньше, как обычно по пятницам. Его тоже предстояло ввести в операцию, правда, пока только на уровне инструкций. Использовать оперативника было рискованно. Хотели ей в качестве «возлюбленного» подсунуть капитана Хорошилова, но от этой затеи сразу отказались. Не смогли бы они сыграть влюбленную пару, да и «мента видно без винта».

Перед серьезным разговором Алла решила накормить «новоявленного оперативника», а то как бы потом у него аппетит не пропал.

«Знакомы-то всего — и трех месяцев нет, а сколько на него, бедного, свалилось», — улыбалась про себя Алла, накладывая Владу добавку.

Потом из кухни они плавно перекочевали в зал, где и начался разговор. За всю свою двадцатилетнюю работу в органах Алла ещё ни разу не проводила такую веселую инструкцию. Она сама не ожидала, что так смешно получится. А может, просто нужно было скинуть напряжение последних трех суток.

— Влад! — торжественно начала Алла. — Ты только не волнуйся. Так получилось, что муж Алисы оказался… — она слегка замялась, но решила говорить как есть: — Преступником.

— Да?.. — удивился Влад, не ожидавший такого поворота событий.

— К сожалению, да. И нам надо его поймать на месте преступления.

— Что я должен делать? — с готовностью спросил Влад.

Лицо у него приобрело выражение восторженной воинственности, как у подростка перед большими приключениями, что не ускользнуло от Аллы.

— Влад, бегать и стрелять тебе не придется. На это есть опытные оперативники. У тебя задача гораздо сложнее.

Влад хмыкнул: что может быть сложнее погони и стрельбы.

— Тебе нужно сыграть влюбленного мужчину, — продолжила объяснять оперативную задачу Алла. — Я пригласила Алису и Павла завтра к нам в гости на… «смотрины». Ну, или отметить помолвку. — Алла уже как женщина внимательно проследила за реакцией Влада. Интересно же.

Влад смутился, но ничего не сказал.

— Ты должен весь вечер ухаживать за мной. Знаешь, как часто ведет себя влюбленный мужчина? Он, надо и не надо, обнимает женщину за плечи, целует в щечку, придерживает за локоток, бросает взгляды, то есть всячески дает понять окружающим, что эта женщина его. Застолбил. Главное — не перестараться.

— Мы будем тренироваться? — смеясь, спросил Влад.

— Обойдемся. Это не самое важное. А вот когда мы с Алисой уйдем якобы в магазин, тебе надо будет поддерживать с Павлом «светскую беседу», но недолго, а потом сделать так, чтобы он пошел за тобой на балкон.

— И что я ему скажу? Я не курю.

— И он не курит. Просто проветриться. — Алла задумалась: а если Павел действительно не пойдет на балкон. И пусть не идет. — Ты выйди на балкон, «запнись» об корзину, выругайся, но не грубо, упоминая корзину. Потом скажи, что у тебя заболел живот и уйди в туалет. Закройся там и сиди. Всё, больше ничего делать не надо.