То, что ты ищешь

Именно руины, потому что белый мрамор оказался искрошен в мелкие куски, местами почернел от копоти пожара; а от других, воздушных, лёгких построек, и вовсе не осталось и следа. Как и от всей растительности, что окружала их город. Через год или два настойчивая, упрямая зелень уже затянет это место травой, мхом и гибкими стеблями плюща, но эльфы больше никогда не будут здесь жить. Дайка бездумно прикоснулась пальцами к выбитому на мраморе барельефу. Её словно молнией пронзило, перед глазами промелькнуло всё, что здесь произошло: едкий дым, полыхающий огонь, рой стрел, звон стали, рёв чёрной волны нежити, захлестнувшей лес, превосходящей в численности в десятки раз… И почти абсолютная тишина со стороны эльфов — лишь еле уловимый шорох, когда они передвигались по деревьям или опавшей листве, мягкие звуки удара тел о землю…

— Я не хочу этого знать! — закричала Дайка, зажмуриваясь, сжимая голову руками и падая на колени. — Не хочу… — повторила она, давясь рыданиями, почти шёпотом.

Через какое-то время эльфийка тяжело и неуклюже поднялась на ноги и заковыляла в направлении своей деревни. Когда разумное существо настигает сильное потрясение, оно часто начинает вести себя как ребёнок — и в голове Дайки теперь билась вполне свойственная ребёнку мысль: "Хочу домой. Надо вернуться домой, только там я в безопасности".

Она даже не желала осознавать, что дома у неё больше не было.

Небольшая, затерянная в лесу деревня оказалась нетронутой и заброшенной — все жители при приближении опасности перебрались в Даэль, чтобы усилить оборону. Дом Дайки был заколочен досками, она сорвала их с двери, зашла внутрь и чихнула от пыли. Здесь давно никто не жил, но всё оставалось по-прежнему, только занесённые ветром семена проросли по углам невысокими тонкими веточками. Эльфийка этого не заметила. Она легла прямо на деревянный пол, покрытый плетёным ковром, свернулась калачиком и закрыла глаза. "Сейчас придёт брат и всё будет хорошо", — подумала Дайка, засыпая.

Кто-то осторожно коснулся её плеча. На деревню опустился синий вечер, из-за заколоченных окон сумерки в домике сгустились ещё раньше. Но даже в полумраке Дайка сразу узнала лицо склонившегося над ней молодого воина. Ясные серые глаза смотрели заботливо и чуть взволнованно.

— Эля, с тобой всё в порядке?

Эльфийка неуверенно кивнула.

— Габриэль? Я сплю?

Он удивлённо моргнул.

— То есть? Я же обещал, что мы встретимся здесь, помнишь?

Дайка отрицательно покачала головой.

— Нет…

"Возможно, со мной что-то случилось, а может, это после долгого сна — но я как-то странно себя чувствую, всё как в тумане, даже вчерашний день".

— Ты так устала за последнее время, — ласково произнёс мужчина, мягко коснувшись её плеча.

Эльфийка села, покачнувшись из-за кружившейся головы, обняла его за шею, спрятав своё лицо на груди, и на глазах невольно выступили слёзы. Она не помнила, почему, но действительно чувствовала себя измотанной и несчастной. Габриэль терпеливо утешающее гладил Дайку по голове, прижимая к себе, потом отстранился и аккуратно вытер мокрые дорожки и капельку крови с её лица.

— Всё будет хорошо, — уверенно произнёс он. — Теперь всё будет хорошо.

Дайка доверчиво посмотрела ему в глаза.

— Знаешь, — задумчиво произнёс Габриэль, — я всегда мечтал, что первым у нас родится сын. Если так случится, что меня не будет рядом в этот момент, назови его… — Он наклонился и прошептал ей на ухо.

Эльфийка удивилась.

— Какое странное имя! Не человека, но и не эльфа…

— Имя бога. Пообещай мне, что назовёшь именно так.

Она чуть кивнула.

— Клянусь Галлеаном.

Габриэль тепло улыбнулся и погладил Дайку по щеке, заглядывая в изумрудные глаза, потом наклонился к губам. Эльфийка робко ответила на поцелуй, удивляясь про себя, что же могло заставить её так надолго расстаться с любимым человеком. И даже когда Дайка поняла, что поцелуи будут лишь началом, она не отстранилась, а мягко привлекла мужчину к себе. Почему нет? Он же её жених, почти муж, и они уже не раз приносили друг другу клятвы вечной любви.

Корри медленно отклонялась назад, и перед закрывающимися глазами мелькнуло посветлевшее утреннее небо. "Плохой знак", — подумала девушка, чувствуя, что подобное недавно уже было. Всё внутри её груди окаменело, в клетке рёбер — ни вздоха, ни удара. И это состояние, длившееся всего секунду, показалось девушке мучительной вечностью. А потом — звуковая волна прошла сквозь тело, толкнула — и сердце забилось вновь. Но Корри была уже без сознания.

Она очнулась на берегу реки Ариен, вытекавшей из озера, и долго пыталась понять, где находится — девушка всё никак не могла привыкнуть к тому, что можно мгновенно переместиться в отдаленные друг от друга уголки Трилесья. Дайки нигде не было видно, и Корри решила, что подруге удалось выплыть, а её саму отнесло вниз по течению. А значит, надо идти вдоль реки на восток. Внимательно оглядываясь по сторонам, не зная, чего ожидать от незнакомого и слишком тихого леса, Корри отправилась в путь и постепенно стала замечать вокруг разрушенные лёгкие постройки, почти сливающиеся со стволами и кронами. Эльфийские деревни? Девушка боялась, что вскоре увидит и столицу, в столь же печальном состоянии. Уже начало смеркаться, когда она различила впереди огромное озеро, казавшееся бескрайним. Где-то здесь по рассказам Дайки находилась её деревня, скорее всего, эльфийка сразу же направилась туда. Но все пройденные деревни оказались вымершими, а густые сумерки мешали продолжить поиски.

— Дайка! — Корри сложила ладони воронкой, чтобы усилить свой голос, нисколько не заботясь, что её может услышать кто-то ещё, например, дезертиры из армии Адама. — Дайка, где ты?!

И вдруг, где-то совсем рядом раздался испуганно-удивлённый пронзительный крик и глухой взрыв, будто разбилась, упав с высоты, большая бочка с вином. Корри бросилась на звук, в страхе гадая, что могло случиться с эльфийкой. Она уже хотела бежать вглубь леса, пробираться в темноте через сплетение цепких веток, когда заметила какую-то тень на глади озера. Девушка кинулась туда… и застыла на берегу. Дайка, ужасно бледная в свете поднимающейся луны, с ног до головы забрызганная кровью так густо, что светлые пряди слиплись и изменили цвет, опустив голову и обняв себя за плечи, медленно входила в воду, изредка судорожно вздрагивая.

Корри, не зная, что произошло, сбросила плащ, сапоги и кинулась к ней. Она даже представить не могла, что одного звука её голоса хватило, чтобы эльфийка пришла в себя и узнала того, кто пытался убить подругу. И заклинанием во второй раз уничтожила его, почти бессмертного.

Девушка помогла оглушённой Дайке привести себя в порядок и промывала волосы до тех пор, пока вода не перестала пахнуть кровью. Потом вывела её на берег, завернула в плащ и разожгла костёр, чтобы согреться. От озера веяло ночной прохладой, но возвращаться в деревню им обеим не хотелось.

Никто не пытался начать разговор. У них не было мира, не было дома и цели. И, наверное, больше не было доверия. Дайка всхлипнула, и Корри посмотрела в её сторону: по лицу эльфийки текли слёзы. Девушка подсела ближе, обняла её за плечи, и Дайка зарыдала, уткнувшись в её колени, а Корри утешающее гладила её волосы, глядя на неподвижную гладь озера. Эльфийка ещё совсем ребёнок, несмотря на довольно взрослую жизнь, потерявший дом и родных. Совсем как она в пятнадцать лет. Хранящая в себе слишком много. И Корри вдруг поняла, что это было безумно тяжело, это всё ещё припомнится в будущем — но она уже простила Дайку, даже за то, что не знала. Потому что люди — неразумные существа и часто живут чувствами. И она останется, потому что она уже сделала выбор в замке Адама и потому что очень ей нужна. Трудно быть последним из всей расы.