Точка Бифуркации IX

— Ну, столовка — это святое. Ради неё, конечно, можно и повоевать, — отозвался я, подмигнув. — А если серьёзно, то работа в княжестве только началась. До порядка там ещё далеко — Пожарские оставили после себя немало проблем.

Виктория внимательно посмотрела на меня, её глаза светились сочувствием и поддержкой.

— Тяжело приходится? — спросила она мягко, слегка склонив голову набок.

Я пожал плечами, стараясь не показывать усталости.

— Бывало и хуже, — ответил я с лёгкой улыбкой и, оживившись, тут же добавил: — Я, кстати, знаете что придумал? В следующий раз, когда туда соберусь, возьму вас всех с собой. Устроим экскурсию. Погуляете, понаблюдаете. Мне нужен взгляд со стороны.

Глаза ребят загорелись от энтузиазма. Стёпа, не сдерживая радости, воскликнул:

— Отличная идея! Чур, я ревизор по столовкам.

— Прости, друг, эта вакансия уже занята, — тут же вмешался Максим, едва ли не перебивая товарища.

Я рассмеялся, ощущая, как настроение поднимается.

— Да хоть вместе инспектируйте. К слову, совершенно по секрету, говорят, что в Темногорске макароны готовят по особому рецепту! С душой, как говорится.

— Учитывая то, что в народе территорию твоего княжества называют «Земли преисподней», последняя фраза звучит немного зловеще… — часто-часто моргая, заметила Морозова, сопроводив свои слова странной театрально-натянутой улыбкой.

За столом на секунду повисла тишина, во время которой все между собой быстро переглянулись, а затем разразился хохот.

Степан деланно удивился и, задрав брови на лоб, одновременно приложив руку к сердцу, произнес:

— Нет времени ждать — нужно срочно проверить это на деле! Я пакую чемоданы, — заявил он, делая вид, что встаёт из-за стола.

Мы снова рассмеялись, и я почувствовал, как напряжение последних дней немного отступает, уступая место приятному ощущению дружеского общения. Давно у нас не было таких вот беззаботных посиделок в столовой…

Разговор плавно перетекал из одной темы в другую. Пока Маша внезапно не вспомнила о нашем буквально недавно случившемся переезде. Девушка наклонилась к Виктории с загадочной улыбкой, её глаза блеснули озорством.

— А как вам, кстати, новый домик, ваше сиятельство? — спросила она нарочито вежливо, но с игривой ноткой в голосе. — Просторно?

Виктория подняла голову, её лицо оставалось спокойным, но в уголках губ мелькнула едва заметная улыбка.

— Достаточно, — ответила княжна ровным тоном. — Всё необходимое есть.

Я подхватил, собирая на себе взгляды всех присутствующих:

— Даже слишком просторно. После прошлого нашего местожительства, весьма непривычно. Да и таунхаус, который я когда-то снимал, был наверное раза в четыре меньше.

— А что насчёт новоселья? Звать будешь? — Маша прищурилась, её голос звучал почти невинно, но я уловил в нём лёгкую хитринку. — Соберёмся, отметим по-человечески.

Я задумчиво постучал пальцами по столу, делая вид, что обдумываю её предложение.

— Признаюсь, со всеми этими делами даже как-то и не подумал об этом, — произнёс я, встретившись с ней глазами. — Но в целом, почему бы и нет? Было бы неплохо устроить что-то вроде праздника.

Маша склонила голову набок, продолжая загадочно улыбаться.

— Алису с Алиной тоже пригласишь? — её вопрос прозвучал чуть мягче, но с тем же подтекстом.

Ох, чувствую эти лукавые нотки… наверняка что-то удумала! Впрочем, Белорецких я всегда был рад видеть, так что никакого неудобства у меня этот вопрос не вызывал. Хотя складывалось ощущение, что Морозова думает иначе.

— Да я только за, — ответил я, кивнув, а затем уже более серьёзно добавил: — Правда, есть один нюанс. Тащить весь их кортеж в нашу глушь, равно показать всему миру, где я живу. Идея так себе.

Маша махнула рукой, будто отметая мои сомнения.

— Да брось, — сказала она с улыбкой. — С твоими-то возможностями можно их вместе с охраной переместить в мгновение ока.

«О да, господин. Мы это легко», — неожиданно усмехнулась в голове Кали, игривым тоном.

Отмахнувшись от демоницы, я задумался над словами Маши, скрестив руки на груди и глядя перед собой.

— Надо сначала с девчонками обсудить. А потом и с охраной всё решим, — заключил я.

Идея всем понравилась, но болтать языком дальше, в отличие от нас с Викой, у моих друзей времени больше не было. Обед закончился, и им нужно вновь бежать на пары, в то время как у нас висело пустое «окно», и можно было никуда не торопиться.

Ребята начали собираться на занятия, поднимаясь из-за стола и собирая свои вещи.

Мы с Викторией проводили их взглядом, и вновь остались наедине. Я заметил, как княжна слегка вздохнула, её взгляд внезапно стал задумчивым, а пальцы нервно перебирали край салфетки.

— Алексей, можно кое о чём с тобой поговорить? — её голос прозвучал тише обычного, с едва уловимой ноткой неуверенности.

— Конечно, — кивнул я, отпив из своего стакана и отставляя его немного в сторону.

Княжна вздохнула, опустив взгляд на стол. Её плечи слегка поникли, а в глазах мелькнула тень сомнения.

— Я хотела поговорить о нашей… ситуации, — начала она, осторожно подбирая слова. — Ты сделал для меня очень много. Спас тогда и продолжаешь помогать сейчас.

Я внимательно смотрел на неё, замечая, как её пальцы нервно сжимают салфетку.

— Я не хочу быть обузой. Не могу просто жить в твоём доме и ничего не делать.

В глазах Виктории читалось искреннее беспокойство и волнение. Я неожиданно для себя почувствовал тёплую волну сочувствия.

— Попробуй успокоиться, — мягко произнёс я, стараясь встретиться с её взглядом. — Всему своё время. И я, к слову, и не думал на тебя давить или чего-то ждать в ответ.

Девушка наконец подняла глаза, в них блестели отблески решимости и одновременно неуверенности.

— Позволь мне как-то тебе помогать. Я могу взять на себя часть дел по дому, помочь с организацией бытовых вопросов, или, например, даже с Темногорском. Я не хочу просто сидеть сложа руки.

Такая искренность и желание внести свой вклад не могли не вызывать у меня уважения.

— Знаешь, у меня как раз есть для тебя кое-что, — сказал я, ощущая, как на лице появляется загадочная улыбка и одновременно с этим подступает волнение.

Княжна посмотрела на меня с лёгким недоумением, её брови слегка приподнялись.

— Что именно?

Оглянувшись по сторонам, я убедился, что никто не подслушивает. Затем достал из внутреннего кармана пиджака сложенный листок и аккуратно положил его перед девушкой.

— Вот, взгляни, — произнёс я, кивнув на бумагу.

Виктория с удивлением посмотрела на листок, затем снова на меня.

— Открой и прочти, — добавил я, стараясь сохранить интригу.

Светлицкая, хотя теперь таковой её называть будет уже неправильно, осторожно развернула бумагу, её пальцы слегка дрожали. По мере того как она читала, на её лице сменялись разные эмоции: сначала любопытство, затем недоумение, потом шок. Глаза девушки расширились, а дыхание участилось.