Точка Бифуркации VI

К моей большой радости, не считая пары шрамов, которые остались у Стёпки на шее и плече, друг под присмотром заранее привлечённых к операции лекарей, и правда очень быстро восстановился.

Разговор вышел немного скомканный. Мы вчетвером сидели в нашей комнате и каждый из присутствующих хотел что-то сказать, поделиться переживаниями… но открыто выразить свои чувства и эмоции получилось только у Маши — та просто расплакалась и стала ругаться на всех, кто был так или иначе причастен к неожиданным и неприятным изменениям в моей жизни.

Мы с парнями были более сдержанны, поэтому ограничились крепкими рукопожатиями и братскими объятиями на прощание, после чего Кали вновь утащила меня в больницу.

Уже ранним утром следующего же дня, ко мне в палату вошёл дядя Витя и поприветствовав сообщил, что отдых заканчивается. Следом поставил на стул военный рюкзак с формой и берцами, и дал десять минут на неспешные сборы.

* * *

— Ну что, как там пацан? — закрывая папку с документами произнёс князь Белорецкий.

— В целом, уже неплохо. Мы думали будет хуже, точнее, уйдёт больше времени на физическое восстановление. Но что касается энергоканалов, перегорел он, конечно, серьёзно. — посерьёзнев лицом произнёс граф. — Восстановиться после такого будет чудо. А без серьёзных последствий вообще нереально.

— Поживём — увидим. — философски заключил князь, отпивая из кружки.

— Меня удивляет твоё спокойствие, Женя. — уставившись на брата изучающим взглядом бросил Сергей Константинович. — Ты хотел чтобы пацан вошёл в силу, спланировал можно сказать по большей части ради этого целую операцию. И что в итоге? Обломов чувствует что его использовали, вместо серьёзного усиления получилось, напротив, кратное ослабление с риском и вовсе получить бездарного…

— Да уж… не учёл я этот артефакт. — кивнул собственным мыслям князь. — Сильная штука, я тебе скажу. Кто же знал, что он из него черпать станет как не в себя… И самое главное, справился бы и без камня, если бы портал не полез закрывать.

— Так может нам стоило чётче ставить перед ним задачу? Подчини демонов, натрави на них монстров. И всё. — говоря «нам», граф немного лукавил, размазывая ответственность за произошедшее на двоих, когда по справедливости, она целиком и полностью в тот день была на его брате.

— Нет. Тут важны любые мелочи. — качнул головой Евгений Константинович. — Чем труднее, тем лучше результат. Мы и так его здорово страховали. Там тварей из аномалии знаешь сколько разбежалось по округе… и никто из них не вернулся на поле боя, когда появился артефакт. — следом князь ненадолго замолчал, погружаясь в свои мысли, а затем неожиданно добавил. — Будь всё так легко и просто, знаешь сколько гроссов и абсолютов было бы сейчас на нашей планете? Природу не обманешь.

— Сейчас-то нам что делать? — откинувшись на спинку кресла бросил младший из братьев. — Отправлять на войну пацана, который даже барьер не в состоянии поднять? Я ему когда эту новость говорил — сам себя послать хотел…

— Понимаю тебя. — согласно кивнул хозяин кабинета. — Скажу так: был я в молодости знаком кое с кем из его рода… Жестокая у них стихия. В тепличных условиях, ни о каком восстановлении и речи быть не может.

* * *

— Алло, Ваше Величество?

— Приветствую, Ярослав.

— Здравия желаю. — оглядываясь по сторонам бросил Калинин в трубку. — В общем, докладываю: официальное расследование заходит в тупик. Тел никаких найти не удалось: ни так называемых моих коллег, ни самого Обломова. — выждав паузу в несколько секунд, полковник продолжил. — Контора нагнала сюда людей, пальцы веером загибает, но это всё без толку. В той мясорубке, которая тут произошла, можно и два десятка агентов было схоронить — и взятки гладки. Опрос свидетелей ничего не даёт. Я сам видел результат битвы и поле боя… и скажу вам, что такое зрелище наблюдал, наверное, впервые.

— По существу-то что скажешь? Что дар подсказывает? — задумчиво бросил монарх.

— Мутно тут всё, конечно, но то что наш клиент жив — я уверен. Вдобавок, с друзьями его говорил — гладко стелят ребята. Только вот даже дураку понятно, что никакую горечь утраты они не переживают. Грустные, конечно, да и только. — позволил себе усмехнуться военный. — Резюмируя, результат однозначно будет. Мне просто времени больше нужно. Да и этих бы… откомандировать назад в Москву. Иначе шороху наводят, только мешают.

— Услышал тебя, Ярослав. Работай, раз уверен, что жив мальчишка. Какую нужно помощь окажем.

— Принял, выполняю. Конец связи.

Глава 3

— Рота, подъём! Подъём, е* твою мать! — грубо лязгнуло по ушам.

В армии матом не ругаются, здесь матом говорят. Ничего нового, как говорится, поэтому на смотревшего на нас буром старшину я злобу таить не стал.

Борисов был лет тридцати на вид, среднего роста, но при этом довольно крепко сложенным мужчиной. Волевой взгляд и угрюмое, жёсткое лицо, однозначно добавляли веса его словам.

Тем не менее, поднимался с койки спокойно, без лишней суеты. Куда торопиться? Боевой тревоги нет, а тешить эго этому солдафону желания у меня не было.

— Поживее, я сказал! — на этот раз уже персонально для меня добавил Борисов.

Несмотря на то, что я учился почти десять лет в школе для одарённых, а это само по себе подразумевало военную подготовку, перед отправкой на фронт меня направили в так называемую «учебку». Можно было бы, конечно, обойтись и без этого, но текущая легенда обычного детдомовца не сумевшего поступить в университет, всё-таки предполагала этап хоть какой-то подготовки. Так я и оказался в воинской части находящейся к югу от неизвестного мне села Можаевка.

Внезапно прилетевшая затрещина от оказавшегося сбоку старшины, подействовала весьма пробуждающе… Будучи сонным, я её заметил в самый последний момент, поэтому единственное что успел сделать, это сжать челюсть и поджать левое плечо.

Щеку и ухо моментально обдало жаром. Что такое боль я себе позволять не забывал — мы с ребятами с детства часто практиковали поединки на мечах без барьера, поэтому болевых ощущений от оплеухи практически и не заметил. А вот тот стыд, который я неизбежно ощутил наблюдая внимание всех без исключения окружающих сослуживцев, больно ударил по чувству собственного достоинства.

— Сказал же, сука, реще двигайся! — зарычал вмиг озверевший мужчина нависая надо мной.

Спокойно оглядевшись по сторонам и убеждаясь, что от других бойцов я не отстаю, а стоявшего напротив старшину раздражаю лишь тем, что не стараюсь делать всё показательно быстро, я исподлобья посмотрел на него и коротко бросил:

— И надо тебе было с утра настроение портить?

— Ты мне ещё попререкай…

Договорить ему было не суждено. Мощным коротким апперкотом с правой в челюсть, от которого на такой дистанции увернуться сопернику было практически невозможно, и последующей двойкой туда же вдогонку, я отправил уже бессознательное тело военного на дощатый пол нашей казармы.