Точка Бифуркации XI

— Это правда, — слегка нахмурившись, ответил я. — Как и ублюдка Наумова-младшего.

— Даже так… Тогда решение их вопроса выходит на первое место, — задумавшись, произнёс Святогор, проведя кулаком по подбородку. — Ты думаешь о том же, о чём и я?

Я на вопрос собеседника, сжав челюсти, утвердительно кивнул, после чего наши взгляды медленно сместились в сторону Максима. Аверин под этим вниманием тут же почувствовал себя неуютно.

— О чём вы? — нахмурившись, бросил товарищ, бывший до этого дня не в курсе наших с дядей замыслов.

В комнате повисла тишина.

Глава 12

Улицы города ранним зимним утром были окутаны плотным туманом. Торговый центр, некогда сиявший витринами и приглашавший посетителей блеском современных интерьеров, к исходу ночи выглядел довольно плачевно. Свет уличных фонарей пробивался сквозь треснувшие окна, оставляя длинные полосы на запылённых полах. Разбитые входные двери висели на погнутых петлях, медленно покачиваясь под порывами ветра, что вызывало едва слышный скрип. Манекены были сбиты с ног и валялись по всему залу с неестественно вывернутыми конечностями. Между ними хаотично лежали стойки с оборванной одеждой, а обрывки тканей облепили острые края полок.

С потолка свисали провода оборванных светильников, на полу виднелись пятна затвердевшей грязи, а также куски стекла и поломанной мебели. Завывание ветра снаружи разносилось эхом по пустому залу, усиливая неприятные настроения и невольно напоминая о тяготах минувшей битвы.

Князь Наумов стоял у одной из витрин, его длинное пальто опадало плавными изгибами, словно сливаясь с окружающим сумраком. Лицо мужчины отражалось в тусклом стекле, застылое и бесстрастное, будто эмоции были тщательно стёрты, в попытке скрыть распирающую грудь боль. В руках он держал чужую мужскую перчатку, сжимая её так, будто это могло помочь сдержать чувства, что рвались наружу. Несмотря на внутреннее напряжение, его фигура оставалась собранной, а взгляд устремлённым вперёд.

В следующий миг по залу прошёлся мягкий шелест. Это был не ветер. Звук напоминал движение песка, медленное и неумолимое. И в какой-то момент из теней внезапно появился Ваал. Его силуэт казался сотканным из самой ночи, массивная фигура двигалась уверенно, с той размеренной грацией, что свойственна охотникам. Чёрные глаза поблескивали в полумраке, изучая князя и словно пытаясь прочитать его мысли.

— Надеюсь, у тебя есть запасной план? — раздался глубокий, будто из самой бездны, голос демона.

Наумов не ответил сразу. Он убрал перчатку в карман и медленно повернулся полубоком. Его лицо оставалось невозмутимым, но в глазах читалась лёгкое раздражение.

— Да, и ты об этом прекрасно знаешь, — отозвался князь, не поворачиваясь в сторону демона. — И будь добр избавить меня от лишних нотаций и претензий. Мне нужно сосредоточиться.

Ваал усмехнулся, прищурив глаза.

— Претензии? — его голос стал тише, но напряжённее. — Разве я не имею права упрекать? Твой сын погиб, планы сорваны, а Черногвардейцев до сих пор жив и не намерен отступать. Разве это не твой провал? Разве я тебе не объяснял насколько он опасен и как сильно может нам помешать?!

Князь резко повернулся и сделал шаг вперёд, не сводя глаз с демона. Взгляд, которым он одарил тёмного, впервые за долгие годы их сотрудничества вызвал у беса чувство опасности.

— Ваал, — произнёс Наумов голосом, полным стали, — ты помог мне и моим людям выбраться из самого пекла, и за это я благодарен. Но хочу тебе напомнить с кем ты разговариваешь. И не забывай, что мы партнёры, а я не твой подчинённый.

Демон прищурился, усмешка пропала с его лица, которое вмиг посерьёзнело.

— Партнёры, говоришь? — он сделал шаг в сторону, уставившись на лицо князя сбоку, изучая его едва ли не в упор. — Тогда почему твои решения всегда противоречат тому, что я говорю? Я изначально дал тебе понять, что Черногвардейцев станет проблемой. Ты меня проигнорировал. И вот результат!

Наумов дёрнул щекой и вновь устремил свой взгляд через витрины на улицу.

— Черногвардейцев стал проблемой не из-за игнорирования твоих слов. Чего, кстати, и не было. Это случилось из-за предательства, — со сталью в голосе ответил князь, нахмурив при этом брови. — Я не могу избавиться от ощущения, что кто-то из наших людей работает на императора. И пока мы не узнаем кто, вся задумка и наши планы находятся в опасности. Ты должен понимать это лучше других.

Ваал остановился, его лицо стало непроницаемым. На мгновение в воздухе повисла тишина, прерываемая только отдалённым звоном разбитого стекла.

— Ты играешь с огнём, Наумов, — наконец произнёс он, очевидно пропуская большую часть услышанного мимо ушей. — Я помогаю тебе, потому что у нас общие враги. Но если ты продолжишь игнорировать мой голос, я могу пересмотреть свои обязательства.

Князь чуть наклонил голову, вновь пересекаясь взглядом с демоном. На этот раз его взгляд стал жестким и бескомпромиссным.

— Ты важный союзник, Ваал. Но мы оба знаем, что у тебя нет другого выбора, кроме как быть со мной. Без нас ты останешься один. И тогда тебя уничтожат быстрее, чем ты успеешь скрыться.

Демон на это лишь рассмеялся.

— Думай как знаешь, князь, — бросил тёмный. — Только не тешь себя мыслями о том, что вы моя последняя надежда. Я сделаю всё что в моих силах, чтобы помочь вам победить, потому что это действительно в моих интересах. Но не думай, что держишь меня за яйца, как это говорится у вас, людей. Я не пойду вместе с вами ко дну, если вы начнёте проигрывать.

Наумов вальяжно махнул рукой, явно принимая слова собеседника как самый обычный блеф.

— Поражение не входит в мои планы, — медленно произнес князь. — Если ты хочешь продолжать это сотрудничество, помни: я веду, ты поддерживаешь. Таковы правила.

На мгновение между ними повисло напряжение. Затем Ваал медленно кивнул, а его фигура начала растворяться в темноте. Ещё несколько секунд воздух казался наэлектризованным, и только когда демон окончательно исчез, князь позволил себе сплюнуть. Его взгляд снова упал на витрину. За окнами уже рассвело.

* * *

Утро наполняло кабинет Романова холодным светом, проникающим сквозь окна дворца. Снег продолжал падать за стеклом, медленно оседая на ветвях деревьев. Тишина в кабинете нарушалась лишь негромким тиканьем позолоченных часов, стоящих на массивном дубовом столе. Мягкий свет настольной лампы отражался от полированных поверхностей, создавая уютный, но обманчиво спокойный фон.

Обстановка кабинета дополнялась появившейся напротив стола картой столицы, на которой были отмечены точки боевых столкновений с отступившими на северо-восток города мятежниками. Камин, хотя и не горел, давал ощущение тепла, словно хранил в себе остатки потухшего огня.