Точка кипения

Комбат неожиданно закашлялся, поперхнувшись водкой.

– Что, непривычно пить в таких дозах? – спросил мужчина.

– Да нет, привычно.

Он вдруг осознал: если бы не завозился с дурацкими бытовыми проблемами и приехал вовремя, Олег скорее всего был бы жив. Наверняка он случайно попался маньяку на глаза, тому было все равно, в кого стрелять. Приезд Комбата изменил бы планы Чащина, и, может, ничего бы не случилось. Значит, и на нем, Комбате, есть доля вины за смерть друга. Можно ли после такого спокойно уезжать восвояси, не отомстив? И потом, должен же кто-то остановить маньяка, раз милиция бессильна.

– Пока Илья начальство резал, нам было все равно. Но теперь мужики здорово обозлились, клянутся отомстить. Да и за своих близких страшно, когда рядом ходит псих с ружьем, – будто угадав его мысли, сказал мужчина. – Только надолго ли хватит их запала? В деревне всего четыре охотника, причем Чащину они в подметки не годятся и лес хуже знают. Есть крученые мужики из агрохозяйства Олега, но они в основном рыбаки, а не охотники. А все из-за дурацкого заказника, черт бы его побрал. Запретили людям дичь добывать, теперь они за себя постоять не могут.

– Я – бывший разведчик. Больше привычен к горам и пустыням, но в лесу тоже умею ориентироваться. Егерь как свои пять пальцев знает лес, а я обучен выслеживать врага. Посмотрим, чья возьмет, – твердо сказал Комбат.

– Одному тебе в лес идти нельзя, сгинешь. Погоди до завтрашнего вечера, я соберу людей, все толком обмозгуем. Не на зайца идем, даже не на медведя. Тут всем миром надо действовать, поодиночке только умрем напрасно.

Утром Комбат с тяжелым сердцем отправился к дому убитого друга. Зина уже выплакала все слезы. Они с Рублевым молча обнялись. Комбат пробормотал какие-то слова утешения, а затем случилось то, чего Рублев совсем не ожидал. Женщина дала ему лопату и отвела в сад. Движения ее были резкие, судорожные. Она напоминала механическую игрушку, у которой заканчивался завод.

– Копай здесь, – указала она недоумевающему Комбату место рядом с яблоней.

Рублев легко отбрасывал мягкую землю. Очень скоро раздался металлический звяк. Рублев копнул глубже и подцепил железную коробку. В ней лежали модернизированный пистолет Стечкина “Бердыш” и две запасные обоймы к нему. Видно, Олег опасался новых бандитских наездов. Комбат не стал узнавать, где друг взял такое солидное оружие.

– Говорят, ты хочешь отомстить за Олега. Возьми, ты же не пойдешь в лес с голыми руками. Даже если раздумаешь, можешь оставить его себе, – сказала Зина.

"Быстро же здесь распространяются слухи. Чего доброго, еще местные власти узнают”, – подумал Рублев.

Вечером собрались мужчины. Их пришло человек десять, в возрасте от двадцати пяти до шестидесяти, обычные крестьяне, привыкшие кормиться на земле и стрелявшие только ради собственного удовольствия. Да и то не все. Слушая их запальчивые речи, Комбат все больше мрачнел. Он хорошо знал, как быстро иссякает такого рода азарт. С этими людьми надо было отправляться в лес завтра же, пока ярость преобладает у них над всеми остальными чувствами. Но она улетучится после первой же неудачи, уступив место растерянности, страху, а то и панике. Если сумасшедший первым сделает меткий выстрел, дальше он будет иметь дело с деморализованными людьми. А стоит подождать несколько дней, и мстители под разными предлогами начнут уклоняться от рискованной операции. Нет, для задуманного дела нужны иные люди, которые, невзирая на трудности и временные неудачи, с холодной яростью бульдога медленно, но верно подбираются к намеченной цели. А где их взять? По всему выходило, что действовать надо ему одному. Всесторонне изучить местные условия и уйти в лес по-английски, не прощаясь.

– Можно ли достать хорошую карту заказника? – спросил Комбат.

– Это запросто… – загомонили мужики.

– Отлично! А то без карты я как слепой котенок. Вот сориентируюсь на местности и придумаю, как вашего психа обезвредить.

Худшие опасения комбата насчет слухов оправдались. На следующий день к ним в дом пришел мужчина лет тридцати в милицейской форме.

– Участковый инспектор старший лейтенант Глухоманов, – представился он.

– Рублев Борис Иванович, отдыхающий, – сообщил в ответ Комбат.

Участковый хотел что-то возразить но передумал. Вместо этого он сказал:

– Я Олега знал давно, можно сказать, дружил с ним. Но сейчас разговор не о нем. Вы сюда приезжали несколько лет назад. Тогда Олега здорово избили; наверное, кому-то сильно мешала его деятельность. Я несколько раз пытался добиться от него правды, но он только отмалчивался. А потом в соседнем городе кто-то за несколько дней разгромил банду рэкетиров. Учтите, егерь – это не провинциальные рэкетиры. Он затаился в незнакомой для остальных местности, где чувствует себя как рыба в воде. И вот еще существенная деталь. Главу нашего района, господина Ремезова, он зарезал ножом, его сотрудника убил в подъезде из пистолета, а в Олега стрелял из боевого оружия, предположительно СВД.

– Снайперская винтовка Драгунова, – расшифровал Комбат.

– Вот именно. Арсенал у него оказался гораздо богаче, чем мы думали. Кто знает, может, он держит в резерве и более серьезное оружие вроде автомата или гранатомета. Мне Олег немного рассказывал о ваших операциях в Афганистане, но поймите, в своем лесу егерь может оказаться опаснее целой банды моджахедов. И кто знает, не приведет ли ваше вмешательство к обратному результату? Вдруг оно только разъярит психически ненормального человека и он начнет убивать всех подряд?

Комбату было что возразить участковому, но он промолчал. Зачем затевать бессмысленную дискуссию? Старлей пока деликатничает и пусть продолжает в том же духе. Комбат успеет разработать план и уйти в лес.

Но когда Рублев дотошно изучил карту, у него мелькнула предательская мыслишка о разумности аргументов участкового. Три пятых территории заказника идеально подходили для охоты на человека. Если каким-то чудом загнать егеря к предгорьям, то густая цепь облавы неминуемо вытеснит его к берегам реки на открытую местность, где можно и снайперов посадить, и преследовать на “вертушках”. Дело оставалось за малым – выманить егеря из болот, которые были густо отмечены в восточной части карты национального парка. Болота верховые, их окружали леса, которые простирались далеко за границы заказника. При желании или когда станет особенно жарко, егерь может незаметно уйти отсюда, унеся с собой жажду мести.

Комбат прикинул еще раз. Да, больше двухсот квадратных километров густой чащи и коварных топей. И, самое обидное, почти нет настоящих болот, угрюмых, подернутых серой водой, с редкой, чахлой растительностью, где можно с воздуха обнаружить человека. Преобладали болота с так называемыми “чертовыми окнами”, когда идешь по вроде бы надежной, лишь слегка пружинящей под ногами земле, укутанной мхом, но достаточно одного неверного шаг – и ты ухаешь в бездонную трясину и судорожно тянешься руками к свисающему стеблю кустарника.

Умудренный опытом, Комбат мог в одиночку пройти восточную часть заказника, избежав коварных ловушек матери-природы, но даже он не сумел бы одновременно с этим выслеживать егеря и быть готовым к его нападению.

Восточная часть заказника больше всего удалена от населенных пунктов. Скорее всего егерь обитает где-то поблизости и уходит туда лишь в случае опасности. При его знании леса это элементарно. Можно уравнять шансы, атакуя в темноте с использованием приборов ночного видения. Правда, трудновато будет отыскать лежку егеря, придется задействовать много солдат. Зато в лесном мраке невозможно стрелять прицельно, есть шанс избежать жертв при захвате. Интересно, рассматривали ли местные военные такой вариант нейтрализации сумасшедшего? Наверняка нет.