Точка кипения
Шрифт:
– Нафиг.
Экипировка снова подверглась изменениям.
Автомат, пистолет и монтировка с планшетами отправились в хранилище, а привязка перешла на мачете и щит. Тот, кстати, в параметрах персонажа неожиданно занял слот, предназначенный для перчаток – скорее всего, разработчики попросту не предполагали, что кто-то возьмется устраивать в постапокалиптическом мире гладиаторские бои.
– Нужно будет попробовать их вместе нацепить…
Ходить с новым оружием мне понравилось еще в лаборатории – чувствовалась в подобном снаряжении какая-то могучая надежность. Так что сейчас я тоже провел некоторое
Но затем все же отправился наружу – выманивать пришельцев.
Это удалось сделать без особых проблем – достаточно было спуститься на этаж ниже и постучать ножом по перилам, чтобы красные осьминоги стремглав выскочили из коридора.
Возрождение тоже прошло вполне успешно.
Спустя полчаса я осторожно покинул базу и еще раз наведался к лестнице. Мне удалось прогуляться по второму этажу, даже заглянуть на третий…
Чужие исчезли. Скорее всего, действительно отправились на место своей постоянной дислокации.
– Ну и хорошо… хватит цокать, блин!
Вместе с недовольным тараканом мы дошли до лаборатории, где я плотно набил инвентарь недавно изготовленными клинками. А на обратном пути…
На обратном пути уютная тишина бункера оказалась безжалостно испорчена чьими-то надрывными воплями:
– Человек, выходи! Выходи, подлый трус! Человек! Тебя ждет вождь! Выходи!
– Вот ведь неймется кому-то, – пробормотал я, останавливаясь на самом верху лестницы и прислушиваясь к тому, что происходит внизу. – Щас выйдут к тебе… выбегут…
Минуты шли, крики становились все громче, но больше так ничего и не происходило – к моему удивлению и даже некоторому разочарованию, на сей раз альены не захотели покидать свою берлогу.
Похоже, до надрывавшегося за воротами горлопана им не было совершенно никакого дела.
– Не смей прятаться от меня, мягкотелый трусливый человек!
Я подошел вплотную к выходу из бункера и мрачно уставился на того самого прихлебателя, который не так давно пытался ставить мне палки в колеса.
– И чё ты тут разорался? Нах пошел.
Мутант, услышав такое, на несколько секунд остолбенел, а затем с гневным ревом бросился на дверь и попытался пролезть в щель. Понятно, что из этого ничего не вышло.
– Жалкое зрелище, – невозмутимо отметил я. – Докладывай, что случилось.
Прихлебатель немного успокоился, но взглянул на меня с настоящей ненавистью во взоре.
– Собирайся, человек. Пойдешь докладывать вождю.
– Отвали, мутант. Пусть твой вождь подождет.
– У меня есть имя!
– Ну, у меня тоже. И чё?
Зеленый еще раз попытался проникнуть сквозь преграду, но был вынужден отступить.
– Следопыт, вождь хочет тебя видеть. Пошли.
– Жорро, твой вождь подождет. Я занят.
Мутант неожиданно скривился и едва слышно пробормотал:
– Проклятые людишки… даже самое лучшее имя, произнесенное их голосом, кажется насмешкой…
– Не льсти себе, Жорро, – я добавил в голос капельку сочувствия. – Твое имя не из лучших.
– Заткнись!
– Хорошо: Жорро.
– Не смей называть меня по имени, проклятый людь!
– Хорошо, зеленый, не буду.
Некоторое время мы все мерились взглядами. Мутант
смотрел на нас с ненавистью, таракан платил ему той же монетой, а вот мои глаза были наполнены искренним состраданием.– Крайний раз говорю – ты должен идти к вождю!
– «Крайний»? Ты что, из тех самых?
Жорро несколько сдулся и опасливо зыркнул по сторонам. Затем с подозрением уставился на меня.
– Я не из них.
Мне стало смешно. Зеленый переросток оказался до боли похож на одного моего соседа – стройбатовца, после возвращения со службы постоянно вставлявшего в разговор этот самый «крайний раз». И делавшего это с таким загадочным видом, как будто его жизнь постоянно висела на волоске и лишь это выражение способно было сохранить ее вопреки желанию всемогущей судьбы.
Два недоразвитых дятла, блин…
– Ну-ну, зеленый, ну-ну. Что, комплексы покоя не дают? Ощущаешь себя ничтожеством и не знаешь, как с этим жить? Чувствуешь, что все смотрят на тебя как на пустое место? Пытаешься скомпенсировать это все убогим жаргонизмом, выдающим твой низкий интеллектуальный уровень в срезе бездумного следования чужим суевериям?
Мутант немного подумал и решил обидеться: – Обзываться-то зачем…
Я тяжело вздохнул.
– Запомни, зеленый. «Крайней» бывает только плоть. А «раз» – он «последний». Так что не позорься. И вообще, Грымз тут по поводу грамотности переживает… как думаешь, может, стоит ему об этом рассказать? Вдруг тогда у тебя тоже настанет крайний день, а?
По лицу прихлебателя пробежала тень ужаса, но он все-таки сдержался и сумел взять себя в руки.
– Друг Следопыт, может быть не стоит говорить вождю? У него хватает других забот.
Я с сомнением покачал головой:
– Нужно, Жорро; нужно. Но ты прав – у него слишком много дел. Скажу как-нибудь потом. При случае.
Здоровяк расплылся в улыбке, а затем резко помрачнел:
– И мне что, теперь под смертью всю жизнь ходить?
– Так ты задумайся над своим поведением. Мы ведь можем быть друзьями. А друзьям незачем рассказывать вождю о всяких мелочах.
Собеседник поскреб загривок и неохотно кивнул.
– Хорошо, друг Следопыт. Скажу ему, что ты занят.
Я тоже кивнул, развернулся, собираясь свалить обратно в глубины бункера… но судьба распорядилась иначе. За воротами послышались тяжелые шаги и рядом с моим собеседником нарисовался Грымз собственной персоной.
– Вождь, я поговорил с человеком, он трудится изо всех сил, – тут же сообщил Жорро, косясь на меня одним глазом. – Человек старается!
– Не вижу никакого старания, – великан окинул меня крайне неодобрительным взглядом. – Человек, почему ты не принес нам цифры?
– Там пришельцы вокруг них бегают. О которых ты мне, кстати, ничего не сказал. Грымз только отмахнулся:
– Мы дали тебе все что надо, человек. Где наши цифры?
– Убью пришельцев – и достану коды, что непонятного?
– Сегодня! Ты достанешь их сегодня!
В моей душе поселилось нехилое такое раздражение – тупые мутанты со своими тупыми требованиями вызывали откровенную злость.
С другой стороны…
– Я могу это сделать. Но мне понадобится пятьсот литров бензина. Тогда я сожгу всех пришельцев и ты получишь коды.