Точка невозврата. Часть 1

Похожим выглядело снаряжение и остальных членов небольшого отряда, разве что Пинг — крепко сбитый высокий китаец, наконец сменил свою похожую на ватник стёганку на комплект пластинчатой брони. Хотя броня эта также выглядела сильно «местной»: закрывающие тело металлические пластины крепились на плотный, стойкий к разрезанию эластичный материал. Это, пусть и давало куда больше подвижности и удобства, на деле всё же прибавляло солидное количество рабочего веса. Но заблудшие после 20 уровня это уже не совсем нормальные люди, а ощутимо усиленные Системой сверхчеловеки. Отчего даже закреплённый на спину китайца здоровенный щит не доставлял своему владельцу особых хлопот.

— У нас, получается, будет два целителя… — проигнорировав заявление гопника о волнении его тонкой души, тихо произнёс Женя.

Тишина не являлась излишней, ведь двигался отряд по лесу и лес этот являлся вражеской территорией, что требовало немалой осторожности. И это обидно, ведь этим туманным утром он был редкостно красив. Холодная осенняя ночь неохотно отступала под напором всё ещё не потерявшего силу восходящего солнца, которое выбеленными дымкой полосами, пробивалось сквозь уже пожелтевшие, но ещё не опавшие кроны деревьев. Хоть бросай всё, и раскрыв рот от восхищения, крути головой по сторонам.

Шедшая за Пингом Марина на сказанное Женей произнесла:

— Если верить Юре, эта Они весьма продвинутый баффер, но неизвестно объединит ли нас в одну группу. И мне так интересно посмотреть на демона.

— Наш небритый умник, сказанное тобой отлично знает, — хмыкнул Коля, имея в виду философа. — Его сейчас гложет другое: стоило ли вообще впрягаться за незнакомых типков, да ещё и демонов. И ладно бы демонов неизвестных, так нет, вытаскивать из некой жопы предстоит именно тех, от кого последние месяцы стонет весь Озоторг. Ну хорошо, ради нашего широкоплечего командира можно и рискнуть и хрен с тем, что мы его год, считай, не видели. Но в Лабиринт то зачем лезть? Лезть в место, в которое даже нежить старается не соваться.

— В Лабиринте можно достать крутые предметы, — обернувшись, произнёс шедший впереди Пинг.

Гопник на это тихо фыркнул и произнёс:

— Можно… А можно и не достать. Жень, а Жень, заканчивай гонять ментального онаниста, скажи нам лучше, из десяти отрядов, загремевших в Лабиринт, сколькие выбираются на поверхность?

— Ни одного, — так и не выйдя из задумчивости, ответил философ.

— Во, во, — буркнул Коля и принялся вертеть головой по сторонам.

На 25 уровне Женя получил навык позволяющий чувствовать направленное на отряд чужое внимание. То есть, если товарищей заметят, они сразу об этом узнают. Но гопник как человек бывалый навыкам особо не доверял, заодно какой-то товарищ сегодня задумчивый, как бы не пропустил опасность.

Женя, который по мнению остальных собирался придаваться размышлениям ещё какое-то время, дело это оставил и довольно бодро произнёс:

— Помогать однозначно стоит, что мы, не русские люди…

— Я вот не русский, — обернувшись, вставил Пинг.

Философ на сказанное в своей манере возразил:

— Русский — это мировоззрение, а не цвет кожи или глаз. Способность видеть за расовыми различиями человека, но при этом настойчиво требовать от себя и окружающих человеком быть.

— И тут «Остапа» понесло… — буркнул Коля. — Так и скажи, ты всё ещё сомневаешься, отчего ищешь в себе оправдания принятому решению.

— Ну а ты почему согласился? — скептически поинтересовался у гопника Женя.

— А мне то чё ломаться? Я парень простой. Товарищ попросил, надо помочь. Ладно, ладно, не смотри на меня таким взглядом… Проще надо быть, проще. Объясняю на пальцах: если после всего случившегося Система не разбила нашу команду, значит Юра и в дальнейшем останется нашим капитаном, а отказывать капитану недальновидно. Во-вторых, ты тут упомянул русских людей. Я как бы к ним тоже отношусь, отчего не лишён чувства совести. Очень, кстати, жить мешает. Так вот, откажи мы Юре, она бы, наверно, даже болела. Ну и напоследок. Во время нашей последней встречи месяц назад, я внезапно обнаружил, что наш Юра, какой-то уже и не наш. Не тот пугливый нерешительный задрот, которого мы встретили два года назад. И пусть мне эта затея всё ещё не нравится, я отчего-то уверен, что на убой он нас не поведёт.

— Пинг, а ты почему пошёл? — обратилась к китайцу шедшая предпоследней Марина.

Женя шёл вторым, замыкал Коля.

— От безнадёги, — не оборачиваясь, виновато хмыкнул круглолицый китаец.

— Ну ка объяснись! Вчера мы слышали от тебя другую версию, в ней как раз проскакивало что-то про товарищество и моральный долг, — возмутился на это гопник.

— И это тоже. Я позавчера с вами два уровня взял, отчего до сих пор чувствую себя сильно должным. Вы бы замечательно справились без меня и Лисицы, так нет, позвали, — ответил китаец.

— Есть подозрение, что чем больше народа в группе, тем больше Система начисляет опыта. В разумных пределах, конечно, — вставил ремарку Женя.

Пинг от сказанного сдержанным жестом отмахнулся и продолжил:

— Фракционная система отчасти обесценила танков и бафферов. Здесь, конечно, не игра, отчего всё относительно и сильно зависит от конкретного человека, но, тем не менее, я не чувствую той своей ценности, какую имел до всей этой фракционной «капусты». Сейчас у руля либо шустрые ближники, либо меткие дальники. Ну и маги, конечно, на серьёзных замесах свой хлеб отрабатывают. В чём я действительно хорош, так это держать на себе босса или какого особо противного монстра. Ну, я, конечно, могу сменить свой щит и секиру на меч, однако шустрого воина из меня всё одно не выходит, главным образом из-за дарованных Системой навыков, которые почти все на удержание и сопротивление. Я к тому веду, что я за любой кипишь кроме голодовки, да и долг вам отдать хочу.

— Хорош прибедняться, — возмутился бестактный гопник. — Знаем мы вас — «бедных родственников». Жадность в тебе играет, но не та жадность — которая дерьма кусок, а правильная жадность. Когда хочется большего и ради этого большего ты готов рискнуть. Ведь все в Лабиринт попадают, а мы в него идём…

— Может и так, а может и всего понемногу, — пожал на это плечами Пинг.

— Меня сильно беспокоит нежить, — подала голос молчаливая Марина. — Даже при помощи фракционных расходников прорываться через её заслон очень рискованно, если вообще разумно.

Надо сказать, что поболтать девушка любила, но больше за дружеским ужином. На заданиях же она в последнее время в основном молчала.

— Юра передал, что с нежитью разберётся, — монотонно прокомментировал философ.

— Хотел бы я знать, как он это сделает. Небось полезем через какую нору в потолке, — проворчал Коля.

Женя внёс ясность:

— Мне минуту назад пришло сообщение от посредника, нам к «парадному входу».

— Да ты шутишь? Там одних только рыцарей смерти с десяток наберётся, а мелочи… Это же Парадный вход.

Философ отвечать не стал, вместо ответа он опять ушёл в задумчивость. Как оказалось, то была не нездоровая флегматичность.

— Просят поторопиться, — произнёс он.

— Ну если просят… Интересно, Юра для связи гоблинов гоняет или что другое удумал? — произнёс гопник.

— Наверняка посадил знакомого монстра у точки и передаёт ему сообщения, задержка минимальная, — предположил Женя.

Так как расходник «Сообщение» работал только в пределах своей фракции, связаться телепатически Юра с товарищами не мог, но всё же какой-то канал экстренной связи им требовался. Поразмыслив, товарищи выдумали следующую схему: несмотря на то, что находящиеся за пределами Озоторга поселения давно выселили за пределы зоны фракционного противостояния, непосредственно вокруг города располагалась двухкилометровая аграрная зона, в которой имелось некоторое количество хуторов и «колхозов». Это если в земной терминологии. И в них, конечно же, жили люди, с которыми при большом желании могли контактировать монстры.