Точка невозврата. Часть 1

Если от атаки дружественного игрок не мог отбиться союзник, то какую карту сбросить в отыгравшие выбирала противоборствующая сторона.

И конечно же не стоит забывать об элементах удачи и неудачи в виде прикупа и имеющихся в колоде джокере и антиджокере. Первый повышал ценность твоего сета на три ступени, второй же напротив понижал её на две. Например, если игроку повезло собрать четыре идущие друг за другом карты, предположим от десятки до семёрки и угораздило не сбросить антиджокер, то он проигрывает более младшему сету, например от восьмёрки до четвёрки.

Глава 12. Люди, которых я не знаю

Глава, в которой Юра понимает, что сильно поторопился.

***

Юра прибывал в некотором смятении. С одной стороны его терзало чувство, что он делает что-то сильно неправильно. Да ладно, зачем душой кривить, всё он знает. Надо отбросить это незнакомое ранее смущение и подойти к Марине, чтобы обсудить с целительницей сложившуюся ситуацию.

Но как же, блин, неудобно! Дай выбор, зарубить десяток Рыцарей смерти или заниматься разъяснительными беседами с беременными женщинами, немедленно выбрал бы нежить. Ещё бы и руками давить согласился. Боги, ну почему приходится разбираться с подобным! Мама, роди меня обратно, а лучше верните домой, к компьютеру, ведь так было замечательно, когда жизненные проблемы ограничивались предстоящим ПВП и фармом очередных ништяков для любимого чара.

И что обидно, Женя с Колей испытывали не меньшую неудобицу, отчего весьма ловко съехали с темы. Мол, отдувайтесь, товарищ капитан…

Однако вопреки всему перечисленному, присутствовало неясное ощущение, что всё он делает правильно и что не подтолкни его обстоятельства к текущему плану, всё бы происходило не так как надо.

Посмотрев на сидящую за столом Марину, Юра вздохнул и опять отложил разговор, выдав себе очередную индульгенцию, что вот-вот начнётся.

И оно началось. Сидящий в кресле автоматон вздрогнул, а глаза его загорелись живым белым светом.

— Нус… — обратился «Я» к собравшимся, — продолжим? У меня в наличии минимум два часа. Да и что душой кривить, ради такой игры можно и пару поездов под откос пустить. Шучу, шучу.

Рассредоточившийся по вагону народ начал торопливо стягиваться к занятому под игру столу. Голландцы, которые полистав меню и охренев от местных цен, извлекли из закромов магические плитки, посуду и съестное, оторвались от процесса перекуса. Сёстры, подойдя к столу, принялись с интересом поглядывать на Женю и Колю, особенно на Женю. (Юра уже начал подозревать «гастрономический» интерес). Колючий так вообще исходил нетерпением по поводу предстоящих партий.

Прислонившийся плечом к стене вагона Стас оторвал взгляд от окна, за которым уже многие километры, а то и сотни километров тянулся однообразный серый тоннель, после чего, кивнув на Юру, решительно обратился к автоматону:

— Мы хотим сыграть перед ними ещё одну партию…

— Э-э-э, шеф, ты о чём?.. — возмутился Колючий, — «Хуберстраус» же сказал, что его доброта на сегодня закончилась и больше предметов на ставку он нам не даст.

Голландец на оскорбление «панка» лишь обречённо вздохнул.

— Мы будем играть на своё, — покачал головой Стас.

— Эй, эй, — подключилась к «бунту» Лида, — если ты не собрался проиграть в рабство этого дебила, — ткнула сестра пальцем в Колючего, — мне твоя идея не нравится.

— Помните трактир «Перекрёсток»? — обратился к товарищам Стас.

Сёстры и Колючий словно по нажатию невидимой кнопки настороженно замерли.

— Так вот, — продолжил капитан «Детей Гранта», — это решение похоже на принятое тогда. И ещё, за стол сажусь я, Аида и Лида.

— Ладно, ладно, шеф не горячись, — замахал руками Колючий, — «Перекрёсток» так «Перекресток». Но зная твою игровую удачу… Может всё же я сяду? Я парень удачливый.

— Да и нам нечего ставить, — скривилась Лида, которая уже трижды пожалела о проигранном ранее медальоне на выносливость.

— Что поставишь против этого? — подойдя к столу, Стас положил перед «Я» шарик расходного предмета.

Взяв расходник в руки, автоматон посверлил его глазами-катафотами, после чего произнёс:

— Вещь неплохая, но специфическая, а я приготовил для игры с ними «крупный калибр», — зыркнул робот на Юру и компанию.

Товарищи Стаса с интересом уставились на расходник. Юра не знал, что такого произошло в трактире «Перекрёсток», однако никакого удивления Колючий и сёстры не выразили, как и не задали каких-либо вопросов. Зато попаданец прекрасно знал, что на столе сейчас лежит заработанный им за переходящее достижение расходный предмет «Безмолвие». И зря «консерва» на него гонит, хороший расходник, целевой конечно, но хороший.

— Хорошо, — на неоднозначный отказ робота продолжил Стас, — а если я добавлю это… — произнёс он.

Порывшись под своей синей мантией, он извлёк из магической сумки длинные, похожие на тонкий тубус, закрытые кожаные ножны.

Юрина жаба при виде ножен жалобно квакнула и это при том, что он, по сути, ни разу толком данным предметом не пользовался. Ну разве что потратил несколько вечеров тренируясь в метании лежащего внутри ножа. Нож назывался «Клык» и имел исключительное свойство возвращаться обратно к своему владельцу.

— О-хо-хо, магический предмет высокого уровня, да ещё очень непростой предмет! Это уже не то баловство, что было раньше, — взяв оружие в руки, довольно произнёс автоматон.

— Я готов играть, — подтвердил робот, но сделав небольшую паузу произнёс: — И всё же, если вы добавите к данным предметам что-нибудь ещё, я поставлю действительно исключительную вещь.

Отразив на лице миг душевной муки и бросив на Юру быстрый страдальческий взгляд, Стас стащил с себя свою синюю мантию, под которой оказалась добротная, обтянутая кольчужной сеткой броня. Скомкав мантию в тюк, он бросил её на стол.

— Никогда не любил синий цвет! — поражаясь, вероятно, своему же порыву, то ли рявкнул, то ли простонал Стас.

Товарищи «интеллигента» вмиг приняли шокированный вид, голландцы же поражённо зашушукались и было с чего. Как уже знал Юра, синяя мантия являлась высокоуровневым магическим предметом, увеличивающим радиус дистанционной атакующей магии. Ну очень ценная штука, а заиметь такую на уровне 30+ так вообще фантастика. Без пяти минут Четвёртое сокровище тьмы в руках одного широкоплечего «нуба».