Точка невозврата

— Кошке под муда! Я поведу.

— Это с хуя ли? — криво ухмыльнулся Коробков. — Ща всё будет, не ссы никогда, понял?

И с этими словами он утопил педаль газа. Машина дёрнулась и, уперевшись бампером в ствол, встала. Из-под колёс полетели комья земли, а Коробков принялся хохотать, как умалишённый. Мне попросту ничего больше не оставалось, кроме как вырубить обсаженного приятеля. Что я и сделал, сунув ему кулаком прямо в челюсть.

Коробков обмяк, однако ногу с педали не убрал. Зато крутанул руль влево, и машина тут же начала вести задом в провоположную сторону. Ещё немного — и мы слетим с упора и помчимся на очередную сосну. Вот только на этот раз успеем набрать скорость, и обойтись без повреждений не получится. Но и я не зря потратил годы на тренировку рефлексов. Впрочем, чтобы спихнуть ногу с педали газа, они не особо-то и требовались.

Как только колёса перестали вращаться, я покинул салон и обошёл машину. Рванув водительскую дверь на себя, подхватил бесчувственное тело товарища и вытянул его на свежий воздух. Для верности связал по рукам и ногам, и только потом взялся за обыск вездехода. Зная норов парней Коробкова, я был уверен, что где-то здесь есть заначка с самогоном. Нет, они не алкаши, но время от времени пригубить любят. Как это ни странно, но кайф от орешков моментально перестаёт действовать, как только в кровь попадает алкоголь.

— Да вашу мать! — выругался я, ковыряясь в барахле, которым оказался забит багажник, — Я же точно видел, как они сюда по очереди ныряли… А, вот ты где.

Я довольно оскалился, когда извлёк из-под запаски плоскую флягу. На всякий случай вначале свинтил крышку и понюхал содержимое. Мало ли, может, они ещё чего туда налили. Но нет, внутри оказалось ровно то, что я искал.

Короб уже пришёл в себя, по крайней мере, насколько это вообще было возможно. Он что-то мычал и одновременно смеялся. Только прислушавшись, я понял, что он напевал какую-то незатейливую мелодию. Странно, но она показалась мне знакомой. Однако заострять на этом внимание я не стал и, присев рядом с приятелем зажал ему нос.

Сработало. Через пару секунд Коробков открыл рот, чтобы сделать вдох. Я дождался, когда он начнёт выпускать отработанный воздух, и плеснул в розовую воронку немного пойла.

И всё равно, что-то пошло не так. Капитан зашёлся кашлем, и я поспешил перевернуть его на бок. Немного подождал и для верности плеснул ему в рот ещё немного самогона. Теперь оставалось только подождать.

Я уселся на грязный порог и задумчиво смотрел на приятеля. Честно говоря, в этот момент я его не видел, голова была занята совсем другим. Вернулась та самая незатейливая мелодия. Я даже попробовал её напеть, чтобы освежить память. И тут же подпрыгнул, больно приложившись макушкой об арку проёма.

— Ай, сука! Да что за день-то такой сегодня?!

— Вот и мне интересно, — пробормотал Коробков и глупо хихикнул.

— Ты там как? — поинтересовался я состоянием приятеля.

— Хуй знает, — ответил он. — Вроде трезвею.

— Вот ты вроде взрослый человек, — пожурил его я. — А всё подряд в рот тащишь. Ты что, не в курсе, что эти орехи сырыми жрать нельзя?

— Да откуда? В лагере постоянно их щёлкаем.

— Там их вначале на углях прокалить нужно. Или в микроволновке.

— Да, мамочка. Слушай, может, развяжешь уже?

— Уверен? Так-то ты точно больше ничего не учудишь.

— Да с чего…

— С того, что элпийцы, похоже, базу восстановили.

— Думаешь?

— Знаю. Ты только что мелодию напевал. Точно такую же я слышал, когда рой на связь выходил.

— И чё делать будем?

— То же, что и собирались, — хмыкнул я и, вытянув нож, перерезал хомуты, которые стягивали запястья Коробкова.

Капитан уселся в траве и, растерев их, уставился на меня немигающим взглядом. Некоторое время он так и просидел, затем вытянул свой клинок, освободил ноги и снова посмотрел на меня.

— Странно, я ничего не чувствую, — произнёс он.

— Да у тебя мозги весь день замыкают, будто постоянно сеть отваливается.

— Мысли и в самом деле путаются.

— Ладно, разберёмся, — буркнул я. — Но за руль я тебя больше не пущу.

— Да не больно-то и хотелось, — отмахнулся Короб. — Ладно, погнали отмываться, тут ехать-то осталось…

Последние слова я не разобрал, так как капитан скрылся в салоне вездехода.

* * *

Жухлый носился вдоль берега, изредка влетая в воду с разгона. Коробков каждый раз чертыхался и костерил зверя последними словами. Но на мохнатого это никак не влияло. Вопреки просьбам приятеля, который просил осадить зверя, я наблюдал за ним с улыбкой. Возможно, потому, что его игривое настроение передавалось мне.

Однако, как оказалось, скакал он не просто так.

Когда на поверхности мелькнул неслабых размеров плавник, Жухлый замер в охотничьей позе. А затем резко рванул вперёд и ухватил рыбину прямо за хребет. Та забилась, пытаясь вырваться, но куда там, от Жухлого ещё никто не уходил.

Вскоре он выволок на берег чудовище приличных размеров. Я таких только на фотографиях удачливых рыбаков видел — больше метра в длину.

Коробков с завистью покосился на улов зверя, а затем, с эдаким сожалением, перевёл взгляд на мелочь, которая плавала в походном котелке.

— Вот же козлина, — всё-таки не выдержал он.

Жухлый с гордым видом поднёс добычу к моим ногам и уселся рядом, вывалив язык.

— Красавчик. — Я потрепал его по загривку. — А этого дурака не слушай, он просто ловить не умеет.

— Чё?! — тут же возмутился Коробков. — Да я побольше вытаскивал. Просто он мне всю рыбу распугал. Носится тут, как этот…

— Завязывай хернёй страдать. — Я хлопнул по спине приятеля. — Нам этого мутанта за глаза хватит.

— Да там всё равно ещё дрова не прогорели, — отмахнулся капитан и в очередной раз забросил донку.

А я принялся потрошить монстра, которого поймал Жухлый.

Впервые за долгое время я пребывал в хорошем настроении. Честно говоря, я уже всерьёз подумывал послать к чёртовой матери все эти разборки и поселиться где-нибудь у такого озера. Для полно счастья не хватало только одного: заменить бормотавшего проклятия капитана на блондинку-норвежку.

Интересно, жива ли она? Удалось ли ей выбраться из того месива? Если да, то где она? Почему не выходит на связь, почему не передала весточку? Да, в последнее время в наших отношениях произошёл напряг, но…

Я тяжело вздохнул и попытался отогнать мрачные мысли. Настроение сразу поползло вниз, а идея бросить всё перестала казаться хорошей. Впрочем, я и без этого понимал, что спокойной жизни нам не видать. Увы, но при столь глобальном замесе отсидеться в стороне не получится, как бы нам этого ни хотелось. Но самое поганое, что рано или поздно нам придётся выбирать сторону. Увы, но своими силами мы можем только сдохнуть. И эта дилемма напрягала больше всего.

Слишком много неизвестных в этом вопросе. Может быть, поняв саму суть конфликта, мы сможем что-нибудь придумать? Идея революции почему-то казалась мне неправдоподобной. В земной истории хватает примеров, как развиваются все эти идейные войны. Они либо гаснут в зародыше, либо мгновенно охватывают всю страну. И да, как бы странно это ни звучало, любое революционное движение в первую очередь преследует захват власти. Многое в этом конфликте не поддаётся логике. И в первую очередь то, что он длится не одно тысячелетие. А во-вторых, его основная цель — полное истребление одного из видов. Это явно не недовольство системой, здесь что-то другое, более глубокое.