Точка опоры

— Ты нас видишь, — сказал он. — Это неплохо.

— Я различаю вас только благодаря Силе. Все что я вижу — это тени и размытые пятна. Дело идет на поправку, — она поджала губы, но ненадолго. — Но я уже немного различаю контуры на панели оповещения. Зря они тратили горючее на то, чтобы отправить меня сюда. Если, конечно, вам не сказали чего-то такого, о чем я не в курсе, — она скрестила руки на груди и пристально посмотрела на Йакена. — Может, со мной уже все кончено, а они просто мне ничего не сказали?

— Нет, что ты! — поспешил ее разуверить Йакен. Но он не мог сопротивляться Силе, которая шла сквозь него. Присутствие сестры он ощущал как пульсацию ярко-алого и горячего — но это было не пламя, а что-то вроде раскаленных углей. — Нет, ты быстро идешь на поправку. Они просто не хотят зря рисковать тобой. Или боятся, что в неокрепшем состоянии ты подведешь кого-то из своих. Только поэтому тебя пока не допускают к боям, — добавил он, пытаясь успокоить ее. Стоять рядом с ней было тяжело. Он был весь как на иголках, даже зубы сводило от раздражения.

— Ты тоже боишься, — Йайна сняла маску и приблизила лицо к его лицу. Ее глаза были подернуты дымкой, зрачки отливали серым.

Тут как раз вовремя подошел Хэн, который уже успел по-быстрому утрясти формальности с бригадой медиков.

— Ну ладно, солнышко, — сказал он, хлопнув дочь по плечу молодецкой лапищей, — пошли внутрь. Поищем, куда бы тебя можно было пристроить, а то мне еще предстоит переть обратно на эту долбаную насосную станцию.

Свободное спальное место для Йайны нашли в хижине почтенной пожилой вдовы рин. Ее муж погиб у Орд Мантелл, и старушка была рада, что кто-то рассеет ее одиночество. Хэн тут же умчался чинить насос. Йайна, поломавшись положенное время, позволила-таки Йакену принести ее вещи и засунуть их под свободную койку. Усевшись, она повернула голову к маленькому окошку.

— Когда светло, я нормально вижу…

— Боюсь, тут, в нашем Тридцать Втором, особого света не дождешься, — признался Йакен. — Облачность да купол синтпластовый… — да еще в домишках беженцев, которые настроил ВКПБ, было только одно окно и одна дверь. — Зато тут сквозь крышу немного света просачивается, — поспешно добавил он, махнув рукой на низкий потолок.

Эти хижины были рассчитаны только на условия купола. Одна хорошая буря снесла бы с них всю кровлю, а потом бы вымыла весь раствор, скрепляющий грязевые кирпичи.

— И сколько нужно времени, чтобы привыкнуть к этой вони?

Йакен покраснел и виновато взглянул на женщину рин, сидевшую на второй койке. Йайна еще не унюхала собственной атмосферы Дуро. Но рины так пахнут…

— Отчасти это я, — просто сказала рин.

— Меньше, чем за день, ты привыкнешь, — зачастил Йакен. — И, Клэрэни, вы вовсе не виноваты. Просто у вашего народа другая биохимия…

Йайна виновато опустила голову.

— Простите, — еле слышно прошелестела она. — Вы были так великодушны, что приютили меня. Последнее, что вам нужно, — это не благодарная девчонка под вашей крышей.

— Не беспокойтесь, все нормально, — Клэрэни развела руками, как бы указывая на скромный интерьер хижины — крошечное оконце, примитивный стеллажик, узкую дверь, которую они оставили открытой, чтобы в домик проникал свет. — Располагайтесь, прошу вас. Я очень устала жить одна.

Йайна потянулась, чтобы поправить маску, и Йакен заметил, что ее руки дрожат.

— Слушай, я совершенно не в курсе последних событий. У нас тут, знаешь ли, перебои с информацией, — сказал он как можно более не принужденно. — Во что опять влипли Проныры, и кто поджарил твой «крестокрыл»?

— Я.

— Ты?!

— Ну да. Вот что самое обидное. Она вздохнула, глядя в пол.

— Я вела преследование. У Каларбы.

— Да, нам сказали. Слушай, а что с Дрюкенвелле? — это когда-то был главный центр легкой промышленности в Империи. — Мы его тоже потеряли?

— И Фаллиен. Они уже добрались до Родии. Жизнь бьет ключом, и все по голове.

— Невероятно, — прошептал Йакен, не уставая удивляться, что Фаллиен сражался до последней капли зеленой крови или еще каких других своих феромонов за долю свободы.

Йайна не была склонна вдаваться в подробности, а настаивать было не время.

— Я просто оказалась близковато к эпицентру взрыва. Попала под облучение. Слегка. Через пару недель буду в полном порядке, — упрямо повторила она. — Нет тут ничего неизлечимого.

— Это хорошо.

В свою очередь Йакен растолковал сестре местную ситуацию — водоочистительные сооружения, древние шахты, затопленные ядовитыми водами, разрушенные холмы, формальное партнерство поселений с Порталом и то, какие отношения их связывают на самом деле, проблемы с поставками. «КорДуро Транспорт» заключили контракт с ВКПБ на поставку всего необходимого для поселений беженцев. Они уже потеряли два корабля и задерживали еще одиннадцать.

— Здесь много работы, Йайна, — добавил он под конец. — Нам требуются хорошие механики. Это как раз по твоей части.

Она фыркнула.

— Прибереги это заманчивое предложение для кого-нибудь, кто не знает, как шлепнуть коралла-прыгуна. У нас пытаются отобрать нашу Галактику, каждый хороший пилот на вес золота. И твое место тоже в кабине «крестокрыла». И отца тоже.

Она говорила совсем как Ранда — тревожно и зло. Он снова подумал о ее зрении и о тех последствиях, к которым может привести единственный неверный шаг.

— Вместо того чтобы торчать здесь и заботиться о немощных? — вступила в разговор Клэрэни. — Подумайте еще раз, барышня. Ради чего вы сражаетесь? Вам не уйти от этого, играя в пятнашки со смертью ради забавы и азарта.

— Вы правы, — к удивлению Йакена, голос Йайны дрогнул. — И я боюсь… немного… что когда я снова вернусь в эскадрон, я не потяну.

— Нет, только не ты, — покачал головой Йакен.

— Все изменилось, — ее пальцы теребили полу темно-серого балахона. — Ты знаешь, что я потеряла Спарки?

— Нет. Спарки — это ее астродроид, — пояснил Йакен Клэрэни. — Они летали вместе…

— И немало, — сказала Йайна. — Достаточно долго, чтобы я привязалась к нему. Я знаю, что они — просто машины, но… он был особенный, — ее плечи поникли.

Йакен снова покачал головой.

— У меня никогда не было своего дроида, — сказала рин, — и, возможно, вам покажется, что я не могу сочувствовать вашему горю. Но все мы потеряли больше, чем у нас осталось, когда очутились здесь.

— Ты катапультировалась? — спросил Йакен.