Точка опоры

«Какого!.. И что это было? Почему Поттер ничего не сказал? Не проехался по моему отцу, по незавидной ситуации на факультете? Да что это тут творится?» Драко совершенно ничего не понял, но почему-то испытал облегчение, не услышав от Поттера едких комментариев. Наверное, потому, что если бы и гриффиндорец начал на него нападать, то это означало бы, что в Хогвартсе ему придет конец. Так еще оставалась надежда, что все наладится.

* * *

— Хех, что-то Хорька не видно. Обычно он специально нас разыскивал, чтобы наговорить гадостей, — Рон в который раз обернулся к двери купе, словно ожидая, что на пороге вот-вот появится Малфой собственной персоной. — Небось испугался, гаденыш. Теперь-то за его спиной не стоят верные слизеринские псы.

— Рон! Оставь Малфоя в покое! Он нам уже не враг! — Гермиона недовольно нахмурилась и поджала губы — явно намеревалась вступить с другом в яростный спор.

— И что с того, что его папаша сторону поменял?! Малфой-то не изменился! — рыжий даже выпрямился, на лице же появилось предвкушающее выражение — так хотелось ему оскорбить Драко.

Гарри лишь хмыкнул, внезапно с удивлением осознав, что его друг всегда первый заводит разговор об этом аристократе. Будто поливая того грязью, возвышается в собственных глазах. Если Поттеру не давал покоя сам слизеринец, то Уизли никак не мог успокоиться, что у Малфоя есть все, о чем мечтал он сам.

— Мне кажется, или ты зациклился на Малфое?

Рыжик удивленно уставился на Поттера, а тот лишь удобно развалился и усмехался, глядя на пейзаж за окном поезда.

— Что-о-о?

— Неужели нет более интересной темы для разговора, Рон? Мы Малфоя сегодня даже не встречали, так чего ты его вспомнил? Так ждешь встречи с ним? — Гарри перевел взгляд на друга, вопросительно приподнимая бровь. Этот жест он явно перенял у Снейпа. Как и привычку язвить. Потому что раньше он не мог одними словами заставить Уизли замолчать. Гермиона смерила Поттера задумчивым взглядом, усмехнулась каким-то своим мыслям и «добила» друга:

— Действительно, Рон, кажется, что ты неравнодушен к Малфою.

На девушку уставились уже оба ошарашенных парня.

— Что-о-о-о-о?! — казалось, что Уизли скоро будет кричать как баньши. — Гермиона, ты в своем уме?! Я? И к Малфою! Фу, как ты вообще могла такое подумать?!

Грейнджер лишь фыркнула.

— Твое поведение рождает такие подозрения.

Пока друзья препирались, Гарри впал в какой-то ступор. Казалось, что слова подруги ударили его не хуже Ступефая. Сердце учащенно забилось, откуда-то начала подступать паника. «Нет! Нет! Нет! Не хочу даже думать об этом! Малфой?! Нет, нет. Забыть. Забыть и не вспоминать».

Юноша заставил себя вслушаться в спор друзей, пытаясь не допустить, чтобы его Альтер-эго наделало каких-нибудь слишком пугающих выводов.

— Мне не интересен Малфой! — взревел красный, как рак Рон. Проходившие мимо купе девчонки удивленно замерли, а потом, хихикая, устремились прочь. Рыжик, застонав, опустился обратно на сидение. Его друзья лишь сочувственно хмыкнули: слухи теперь по Хогвартсу будут ходить самые жуткие.

— Лучше тебе его просто игнорировать, — предложила разом успокоившаяся Гермиона.

— Но…

— Никаких «но», Рон. Не смей трогать Малфоя. Его отец — слишком сильный союзник, чтобы потерять его из-за глупых детских обид. С Риддлом одними лимонными дольками, знаешь ли, не справиться, — веселье разом ушло из голоса Гарри. Он понял, что пришло время уже рассказать друзьям хоть часть правды. Пусть о пророчестве он пока не решился им поведать, но об изменении расстановки сил — был обязан просветить. С легкой улыбкой Поттер наблюдал, как красные огоньки гнева и раздражения сменяются светло-зелеными — серьезностью и светло-желтыми — волнением. «О наследии расскажу им попозже. Сейчас первоначальная задача — убедить Рона перестать кидаться на слизеринцев. Хорошо хоть я попросил Гермиону подготовить почву. Уверен, она своими размышлениями о дружбе факультетов другу все мозги запудрила».

— Ты обещал, что все нам расскажешь при встрече. Начинай, — подруга, как всегда, перешла сразу к делу. Улыбнувшись, Поттер достал палочку и закрыл купе, навесив на него сильнейшие Заглушающие чары, удивив тем самым друзей. Удостоверившись, что их никто не сможет подслушать, Гарри начал свой рассказ.

* * *

Найти пустую карету было довольно сложно, но возможно. Он даже умудрился не попасться на глаза своим друзьям. Хорошо, что ученики были взбудоражены встречей после летних каникул, поэтому мало кто обращал на него внимание. В Большом зале все изменится — Драко это знал. Сначала он хотел войти одним из последних, но потом побоялся, что ему будет негде сесть. Поэтому юноша пришел одним из первых, заняв свое обычное место. Вообще-то ему очень хотелось пропустить пир в честь начала учебного года, но Малфой не мог позволить себе такую слабость.

Как он и думал, многие пялились на него, даже не скрываясь. Да еще и шептались. Это раздражало. Приходилось тратить все силы, чтобы сохранить равнодушную маску.

Грег и Винс неуверенно затоптались около него, но, так как студенты быстро прибывали, им пришлось сесть по обе стороны от своего бывшего хозяина, как и обычно. Практически сразу после этого примчалась Панси, разъяренная, словно фурия. Вернее, для большинства это была все та же надменная слизеринка, но Драко знал — подруга зла. На него.

— Драко Люциус Малфой, ты немедленно объяснишь нам свое поведение, — зашипела она, как только села напротив. Рядом пристроился мрачный Блейз. Малфой устало вздохнул. Ему не хотелось выяснять отношения на людях.

— Послушай, Панс… — он замолчал, так как заметил проходящего мимо гриффиндорца. — Поттер.

Гарри обернулся на знакомый голос и замер на несколько секунд, задумчиво разглядывая слизеринца. Потом как-то обреченно обронил:

— Малфой, — и двинулся дальше. На лице стоящего рядом Уизли появилось какое-то мученическое выражение, которое пришло на смену гаденькой усмешке. Не сказав ни слова, Рон последовал за другом. В зале на миг повисла тишина. Наверное, впервые за шесть лет Золотое Трио не поцапалось со Слизеринским Принцем.

«Опять! Почему? Почему Поттер опять меня проигнорировал?» — Драко совершенно не знал, что ему делать. Он не привык к мирному сосуществованию с этим гриффиндорцем.

Панси хотела было что-то спросить, но тут слово взял директор, которому Драко впервые был благодарен. Так он мог оттянуть объяснение с друзьями хотя бы на час.

* * *

— Ха-ха-ха! Ты видел лицо Хорька, когда мы прошли мимо, ничего не сказав? Вот это рожа! — эту фразу Рон Уизли повторял уже в тридцатый раз, никак не желая успокаиваться. Соседи по комнате смотрели на него с раздражением.

— Хватит, Рон. Да, мы видели. Теперь давай спать, а? Надоел уже, ей-мерлину! — с этими словами Гарри задернул полог, кинув на него Заглушающие чары. Остальные гриффиндорцы последовали его примеру. Рыжику ничего не оставалось, как замолчать и готовиться ко сну. Через минуту с его кровати уже доносился храп. А вот Гарри Поттер уснуть никак не мог.

«Чертов Малфой! Почему я не могу выкинуть его из головы? И почему, Мерлин подери, мне стало его жаль там, в Большом зале?» Юноша тихо завыл, уткнувшись носом в подушку. Весь вечер его мысли крутились вокруг белокурого слизеринца. Оказалось, что когда тот молчит и не язвит, Гарри не испытывает к нему ненависти. Да чего уж там, он даже неприязни не испытал, глядя на натянутого, как струна Драко. Казалось, тот в любой момент ожидал нападения. И в тот миг Поттеру стало его жаль. Юноша тихо радовался, что не видел растерянного Хорька. Ведь, когда Гермиона заявила, что тот сидит какой-то потерянный, Гарри едва сдержал порыв обернуться. Самое неприятное, что он при этом ощутил беспокойство. Сначала он подумал, что оно передалось ему от подруги, но потом понял, что это его эмоции, не чужие.