Точка отсчета

– Не говори так! Не смей меня винить в том, что тебя здесь не было! – Юджин хватает меня за челюсть и больно сжимает. – Или решила поиграть с моими чувствами? – кожа под его пальцами начинает гореть. – Мне пофиг, кто там, задержи их. Он срывается с места, перепрыгивает диван и быстро сметает что-то со стола и мечется по комнате, не зная, куда спрятать.

Чёрт, он свихнулся! И всё из-за травки… Провожу пальцами по подбородку, боль – это всего лишь показатель того, что я живая. Физическая она куда приятней душевной, а учитывая наши отношения – мне не привыкать. Марихуана неотъемлемая часть наших отношений. Он говорит, что она ему необходима для творчества, а по мне эта штука не расслабляет, а дурманит мозг, зачастую подставляя. Верчусь в поисках зеркала и, только когда наступаю на собственную шляпу, слетевшую во время поцелуя с головы, понимаю, что здесь нет такой роскоши. Подхожу к двери и дёргаю на себя, столкнувшись нос к носу с мужчиной, подвёзшим меня от дома. Проталкиваюсь к нему вплотную, захлопываю за собой дверь и хватаю его под руку, отводя дальше от дома.

– Что тебе нужно? – резкие слова будто ударяются о его совершенно непроницаемое лицо и рикошетят назад, ответом мне служит недоуменный взгляд, переходящий от рукава его тёплой вязаной кофты к моей руке и глазам.

– Не совсем понял, что за реакция у вас, милая девушка. И как мы так быстро перешли на ты?! Хотя я не против, – он хмурится и протягивает мне мои деньги, разглаживая их между большим и указательным пальцем. – Подумал, что не хочу, чтобы ты платила мне деньги за дорогу, решил вернуть.

Я стою вплотную к нему, морщусь, когда он немного наклоняется и нюхает воздух рядом со мной. Я воняю всем тем дерьмом, чем захламлена квартира Юджина. Особенно в нос бьёт горький запах марихуаны и перегар дешёвого джина, оставшийся на моих губах.

– У вас там притон, – он говорит это так легко, с долей отвращения. – На днях вышел законопроект, подтверждённый в трёх слушаниях…

– Это не твоё собачье дело, – вздёргиваю подбородок, приближаясь к его лицу практически вплотную. – Кто ты такой? – чёрт, я чувствую, как в моих висках стучит кровь, как снова глаза затягивает чернота и моя готовность убить – равна ста процентам. – Иди куда шёл и…

– Тише, колючка. Твои глаза, тебе требуется помощь? – он упирается руками в колени так, чтобы стоять на уровне моих глаз. – В следующий раз пиши правильный номер телефона, не придётся встречаться со мной, когда не желаешь этого. Тогда по крайней мере я не увижу то, что не должен. А этому уроду, если он ещё раз прикоснётся к тебе, я вырву его руки. И это будет только начало. – Заталкивает деньги за пояс моей юбки и перепрыгивает соседский забор, оставляя меня стоять остолбеневшей. Он появился из ниоткуда и так же исчез, будто его здесь и не было.

– И где наш гость? – за моей спиной появляется Юджин, громкий щелчок складного ножа, и я дёргаюсь, прикрывая глаза от неожиданности.

– Ошиблись, – отвечаю бесцветным голосом, моё тело начинает расслабляться, медленно опускаются напряжённые плечи, колени становятся ватными, ощущение давления резко сменяется усталостью.

– Вот я дебил! – он начинает дико смеяться, ероша свои светлые волосы, превращённые в грязную солому, и обнимает меня за плечи, пряча нож в широких карманах шорт-бермудов.

– Отличное оправдание своего поступка, хотя это не новость для меня, – едко отвечаю ему, скидывая руки и двигаясь мимо двери. – Поеду домой, сегодня я не в настроении испытывать на себе твой сложный характер. Мне нужна машина.

– Детка, ты шутишь, что ли? – он обхватывает меня поперёк живота и без труда затаскивает в дом, закрыв собой двери, прижимается к ним спиной. – Ты не помнишь, да? Обожаю твою выборочную память и родителей, готовых угодить любимой доченьке. Замяли так, словно ничего не было.

Вытаскиваю из сумочки телефон и нажимаю на знакомые цифры такси, отходя на приличное расстояние от Юджина. Он перебрал и накурился, а значит, все его слова не стоят выеденного яйца. Расхаживаю по комнате, нетерпеливо постукивая ногтями по сенсору. В воздухе повисает крошечный завиток, к потолку поднимается серый дым от вытянутой самокрутки, подожжённой блондином.

– Ты же должна помнить, когда решила уехать из клубешника, что произошло… Нет? – он тянет слова, медленно оседая на пол, плотней прижимая собой двери, сдувает с лица сальные волосы и вытягивает губы трубкой, выдувая очередной сгусток серого дыма в мою сторону.

– Мы поругались с тобой, я села в свою машину и отправилась домой, – нажимаю на отбой и набираю снова, значит, все эти вспышки из воспоминаний вполне могут быть правдой.

Мой телефон никак не реагировал, какой бы номер такси я ни набирала, обычные длинные гудки и никакого ответа. Что за ерунда?!

– Я попала в аварию? – нащупываю на голове затянувшуюся рану, она немного саднит.

– Угу, – он следит за тлеющим кончиком сигареты, окрашенным в ярко-оранжевый огонёк, – авария, нет, мелко взяла. Это автомобильная катастрофа, – он прищуривает глаза. – Невинные души отправились бы в ад или рай, а ты даже не знала об этом. Или решила стереть всё из памяти? Согласен, так удобнее.

Сажусь на край выступа стола, не позаботившись отодвинуть барахло, лежащее на нём. Я не могу понять, о чём он говорит, вспоминая недавний спор моих родителей, всё становится запутанным и неизвестным.

Под его непрерывным взглядом нащупываю деньги, которые мне вернул этот Уайлд, разворачиваю купюру. Играю ею, как с обычной бумагой, складывая в квадраты и прямоугольники, сворачивая в рулон и разворачивая. Я заметно нервничаю, мои поджилки трясутся, но мне недостаточно сказанного. Юджин не торопится, он привстаёт, освобождая мне выход. Потушив сигарету, он плюёт в пепельницу, отодвигая её от себя, обхватывает колени, положив на них свой старый подбородок, его взгляд становится пустым и отрешённым.

– Всё настолько серьёзно? – подхожу к нему ближе.

Комнату наполняет какой-то жуткий смех, будто миллион осколков, разлетающихся в разные стороны, впиваются в меня. Хватаюсь за дверь, пытаясь вспомнить тот последний день. Кажется, помогать он мне не собирается. Беру вещи, надеваю шляпку и очки, только не успеваю убраться, слова настигают меня и повергают в шок.

– Иногда ты превращаешься в чудовище и всех затягиваешь в свою черноту, – он поднимается, тушит самокрутку и подходит ко мне ближе. – У нас оплата аренды на днях. Ты вроде как говорила, что будешь вносить свою половину, но четыре месяца ни тебя, ни денег. Не принимай так, будто хочу содрать с тебя деньги, но форс-мажор, сама понимаешь. Заказов нет вообще.

Я не смею дышать, мне необходимо всё переварить, понять, что вообще он мне только что рассказал. Минуты перетекают в секунды, я слышу, как тикают часы, и всё моё существо сосредотачивается на отсчёте. Рядом маячит блондин, берёт из моих рук протянутые деньги. Он сам знает, сколько мы задолжали, и я не против, если он сейчас позаботится о нас. Как всегда.

Глава 3

Уже ближе к полуночи стены комнаты сотрясались от басов. Мне казалось, что ещё немного и потолок расплющит меня, размазав по несвежим простыням, но сегодня я не хотела умирать. Пить, есть, веселиться, любить, всё что угодно, необходимость продлить агонию – была практически осязаемой. Я хотела проверить, всё ли на местах в моей комнате, но, как и всегда, зациклившись на чём-то одном. Я зависла над часами, раскладывая всё по местам. Моя комната выглядела точно так же, как и остальная часть дома, провонявшая сигаретами и выпивкой, постельное бельё даже если и менялось, то очень плохо выстирано. Может, я несколько преувеличиваю, только вот не могу себя остановить и прекратить копошиться. Когда последняя подушка падает на покрывало, я обвожу взглядом комнату, довольная процессом. Сортировка, упорядочение и расставленное всё по местам, до миллиметра. Тянусь к крошечной статуэтке, привезённой из Греции, поправляю её, наконец, протирая руки влажной тряпкой, комкаю её, окуная в мутную воду.