Точка преломления

Я опустила стакан. Часы в кабинете отсчитывали каждую секунду.

— Такер, — предостерег Чейз. — Нет.

Все мое тело напряглось в ожидании. Такер коротко вздохнул и встретился со мной взглядом.

— Мне жаль, Эмбер.

Ощущение покоя и значимости момента разлетелось на кусочки, и я почувствовала ужас. Да как ты смеешь. Только эта мысль вертелась в моей голове. Да как ты смеешь.

— Тебе жаль, — повторила я. Я видела его, только его: остальных поглотила красная дымка.

Одним быстрым движением он опустошил свой стакан, зашипев, когда алкоголь обжег горло. Я не осознавала, что уронила свой, пока Билли не наклонился, чтобы поднять его.

— Эмбер. — Я стряхнула ладонь Чейза со своего плеча. Теперь я была ближе к Такеру, хоть и не чувствовала, как двигались ноги.

— Хочешь извиниться?

Не может быть, чтобы я правильно расслышала его слова. Ему было недоступно раскаяние. "Я хороший солдат, — сказал он мне, после того как признал свою вину. — Я делаю то, что нужно сделать".

Такер сделал шаг назад и постучал пустым стаканом по ноге. Его щеки полыхали.

— Хочешь выпить за нее, Такер? Об этом ты думал?

— Успокойся, девочка моя, — сказала Кара.

— Произнеси ее имя, — потребовала я. — Раз тебе так жаль.

Он этого не сделал.

— Ты его даже не знаешь, да? Ты даже не знаешь ее имени.

Я с силой толкнула его, и он ударился о бампер грузовика. Я хотела убить его голыми руками.

— Хватит. — Чейз встал между нами, пытаясь закрыть от меня Такера.

— Ее звали Лори Уиттмен! — выкрикнула я. — Лори Уиттмен! Так звали мою мать!

Мгновение я видела лицо Такера, болезненно-желтое и изумленное, а затем Чейз перехватил меня за талию и поднял на плечо.

— Отпусти меня!

— Остынь, — сказал он.

Я пиналась и била его по спине, и только тогда, когда мои зубы впились в его плечо, он опустил меня. Мы находились в кладовой, окруженные шаткими металлическими стеллажами с коробками инструментов, бумаги для принтера и чернил. Чейз резко обернулся и захлопнул дверь.

— Если ты вообще дорожишь своей жизнью, то лучше повернись в другую сторону, — прошипела я, сжимая кулаки.

— Я не уйду. — Для большей убедительности он уперся руками в полки по сторонам от двери. Он учил меня всегда оставлять выход свободным, а теперь загораживал мне дорогу.

Звук, вырвавшийся из моего горла, был наполовину стоном, наполовину рыком. Я кругами ходила по тесной комнате, не приближаясь к Чейзу. Я ужасно злилась на Такера, Кару, на всех и вся. Я не могла даже говорить.

Единственная лампочка находилась за спиной у Чейза, так что его лицо было окружено тенями.

— Не показывай ему свои слабые места, — сказал он.

Я резко затормозила.

— То есть теперь ты на его стороне?

Вена на его шее вздулась.

— Я на твоей стороне, — сказал он. — Я всегда на твоей стороне.

— Не похоже. — Не успела я завершить фразу, как уже начала сожалеть о ней и продолжила кружить по комнате.

Он тряхнул головой.

— Я не знаю, что Такер здесь делает, но это не случайность. Таков он есть. Он пробивает себе вход и забирается тебе в душу. А потом, не успел ты опомниться, он рушит твою жизнь.

Я вызывающе расправила плечи.

— Думаешь, я этого не знаю?

Но мой голос дрожал, потому что хоть я и знала, чего ожидать, но все равно попала в ловушку Такера. Я поцеловала Чейза, чтобы уязвить его. Я получила в изоляторе информацию насчет Ребекки, но на его условиях. Сейчас его уволили, но что, если это было частью плана? Что, если он только этого и хотел: добраться до перевозчиков, убежища, бойцов сопротивления?

— А я не знал. — Чейз провел рукой по волосам. — Когда-то я доверял ему, и это стоило мне всего. Мне приходится жить с этим, но тебе — необязательно.

Я отшатнулась, ощущая порыв увеличить расстояние между нами. Он никогда не говорил о том, что произошло на его глазах с моей мамой, — ни разу с тех пор, как рассказал мне тогда, — но теперь лежавшая на его плечах ноша стала очевидной. Я не поддерживала его, потому мне было очень больно, и таким образом я оставила его сражаться с этим в одиночестве.

Я скучала по ней. Но я скучала и по Чейзу, и почему-то это было еще хуже: он был рядом, но так далеко. Я видела его каждый день, но находилась на другом краю планеты.

— Ты потерял не все, — сказала я.

Он поднял взгляд и медленно двинулся ко мне, и от удивления в его глазах у меня разбилось сердце.

— Как и ты, — тихо произнес он.

Слезы наконец пришли. Соленые и горячие, но почему-то в то же время еще и прохладные и очищающие. Он не стал вытирать их, но нежно провел по дорожкам на моих щеках пальцами.

Кто-то постучал в дверь.

Я вернулась в реальность — на промежуточный пункт с Такером Моррисом и всем тем, что сказала ему. Чейз был прав: Такеру удалось меня задеть, но больше этого не произойдет.

Когда мои глаза высохли, Чейз открыл дверь.

Снаружи с робким видом стоял Шон.

— Что же. — Он почесал шею. — Я не знал, что это он — Такер, — что это он... ну ты поняла. Ты ведь мне веришь, да?

Я кивнула.

— Ты могла бы сказать, — добавил он с некоторой обидой. Он стоял слишком далеко для подобного разговора, отчего казался еще более отстраненным.

— Я не собираюсь сходить с ума и убивать тебя или что-то в том же духе, — пробормотала я.

— А, хорошо. — Будто только и дожидаясь разрешения, он шагнул вперед и обнял меня. Я осторожно, чтобы не прикасаться к его обожженной спине, положила подбородок ему на плечо. Когда и он, и Чейз были рядом, я чувствовала себя сильнее.

— Заметь, мои руки выше талии, — сказал он Чейзу, который в ответ фыркнул.

Перед тем как отстраниться, он произнес:

— Появилось кое-что новенькое.

— Что? — Чейз встал рядом со мной.

— Это странно. Возможно, ерунда, но вы захотите послушать.

Мы молча прошли мимо печатных машин к кабинету, не встретившись ни с Карой, ни с Такером. Возможно, Кара действительно отправилась к родственникам, а Такер магическим образом исчез. Меня бы это вполне устроило.

Билли вместе с Марко и Поло сидел за столом. Увидев меня, он подскочил и стал переводить взгляд с одного из нас на другого, будто ожидал взрыва. Я заставила себя поднять голову, но ужасно хотела слиться со стенами.