Точка

Аннет приподняла голову.

— Вы будете втыкать их в меня?

— Нет, — сказал Искин, показывая крылышки пластыря на иглах. — Просто прикреплю. В сущности, они и сами должны держаться. Они полые, в них создается крохотный вакуумный эффект, эффект присоски.

— Это вообще долгая процедура?

— Сканирование? Оно займет около десяти минут.

Искин наклонился и прилепил две иглы справа, одну — под грудью, другую — между пятым и шестым ребрами, потом зашел, протягивая шнуры, с другой стороны, и укрепил еще две иглы. Больше, подумал, не нужно.

— У вас умелые руки, — сделала ему комплимент Аннет.

— Я старался, — сказал Искин.

— Я чувствовала, как деликатно вы меня касались. Честно говоря, я редко ощущаю возбуждение от прикосновений, но вам это удалось.

Искин смутился.

— Простите.

— Здесь не за что извиняться, — улыбнулась Аннет. — Это не простое умение. Во всяком случае, если мы предполагаем меня.

— Не смущайте мне коллегу, — подал голос Берштайн.

Он поднялся и, обойдя биопак, встал у ложа, вскинул голову и посмотрел на лампы под потолком.

— Не темновато. Может, включим «Сюрпейн»? Пусть поработает, страдалец, хотя бы в осветительном режиме.

— Мне вполне достаточно, — сказал Искин.

— Что ж. Я отойду тогда, — сказал Берштайн. — Справишься?

— Конечно.

— Я в холле.

Берштайн вышел, мелькнув зеленью халата за стеклом.

— Вот мы и одни, — сказала Аннет.

— Постарайтесь дышать медленно и глубоко, — сказал Искин, запуская сканирование на биопаке.

— Вот так? — спросила Аннет.

Она задышала, слегка пристанывая. Глаза ее смеялись. В бахилах, юбке, не достающей до совершенных коленных чашечек, полуголая и неподвижная, с припухшими, отвердевшими сосками, она казалась очень доступной.

— Госпожа Петернау, — перешел на официальный тон Искин, по спине которого поползли мурашки возбуждения, — это серьезное обследование. Постарайтесь не мешать мне делать мою работу.

— Я мешаю? Бог мой, я не хотела! А вы здесь ничего не распыляете?

— В смысле?

— Мне отчего-то весело.

— Это, возможно, нервное.

Искин брызнул воды ей на живот. Аннет захохотала.

— Господи, что вы делаете? Вы не массажист?

— Нет.

— Вы же меня не массажным маслом…

— Это вода, — сказал Искин.

— Вы уверены?

— Абсолютно.

— А я подумала… — Аннет внезапно замерла, ушла в себя, как за несколько минут до этого. Лицо ее сделалось отсутствующим, пустым. — Простите, — выдохнула она чуть позже, — это все моя испорченная натура. В наше время, знаете, продается гигантское количество «взрослых» журналов, где пишут, что примерно так и должно происходить соблазнение.

Искин проследил, как биопак медленно строит грубую схему. Схема была с лакунами.

— Соблазнение в массажном салоне?

— Или в клинике. Ой, простите.

Аннет показала отлепившуюся иглу.

— Вот поэтому, — обходя ложе, с неудовольствием сказал Искин, — я и просил вас быть посерьезнее. В санитарной службе, поверьте, никому не делают снисхождения. Я пропущу горстку полудохлых юнитов, которые через неделю и сами растворились бы в крови, а вы через день возьмете и зазвените где-нибудь на выезде из города на одном из передвижных постов. Сказать, что будет дальше?

Он наклонился, глядя Аннет в глаза.

— Скажите, — прошептала она одними губами.

Искин приладил иглу.

— Нас, возможно, лишат лицензии, а вас почти наверняка упекут в один из карантинных центров. На полгода. Вы этого хотите?

— Нет. Я поняла.

— Очень хорошо.

Искин снова запустил сканирование. Аннет лежала неподвижно, глаза ее были закрыты, тень улыбки трогала губы. Схема на этот раз сложилась куда быстрее, рисуя внутренние органы груди и брюшины. Серия микроимпульсов дала более-менее приемлемую картинку. Как и полагал Искин, никакой колонии, ни даже зачатков ее в Аннет не существовало. Правда, в легких имелось несколько потемнений.

Он увеличил схему, но разрешения биопака явно не хватало.

— Вы курите? — спросил Искин.

— Курила, — ответила Аннет.

— Если вы не против, я проведу пальпацию.

Искин решил подстраховаться.

— Пальпация — это?..

— Пощупаю, грубо говоря.

Аннет фыркнула, но сдержала смех.

— Разрешаю.

Искин приложил ладони к груди Аннет, вытянув пальцы к ключицам, к шее. Легонько стукнул указательным, средним, мизинцем, отвлекая внимание лежащей. В правом его предплечье зашевелились, разогревая магнитонную спираль, юниты. В любом случае, одиночный импульс не повредит. Если и имеется какая-то активность в легких, то он ее гарантированно пресечет. Но сначала…

— Тепло, — сказала Аннет.

Глаза она все также держала закрытыми.

— Я знаю, — сказал Искин.

Он сосредоточился, и юниты-разведчики из его ладоней десятком невидимых ниточек-цепочек проникли в тело Аннет.

— Не шевелитесь, — предупредил он.

— Не шевелюсь.

— Это займет не больше минуты.

— Это ваша эксклюзивная методика?

— Ну, в некотором роде.

— Покалывает.

— Так и должно быть. Не шевелитесь.

Юниты, бравые ребята, обогнув средостение, мгновенно расползлись по легким — сквозь плевру по сегментам, по бронхам к альвеолам. Искин чувствовал их интерес, их исследовательское любопытство. Впору было ревновать их к Аннет.

На микроимпульсы никто не отзывался, и малыши, похоже, большинство энергии тратили впустую. Правда, скромное кладбище юнитов обнаружилось в трахее. Около десятка трупиков, закупоренных слизью. Получалось, что недалекого ума соперница действительно распылила раствор с юнитами по комнате. Но не продаются же такие флаконы в обычных магазинах! Где-то эта дура должна была набрать колонистов, даже если они были отработаны. Или теперь юнитов продают на развес? Стаканами? Зашел, знаете, на Кронеберг-штросс или Лемур-аллее, и тебе за марку насыпали от души, как это бывает с марихуаной.

Искин наклонил голову и обнаружил вдруг, что Аннет смотрит ему в глаза. Видимо, во взгляде его мелькнуло замешательство, потому что женщина осторожно спросила:

— Все очень плохо?

— Нет, наоборот.

Искин разворошил кладбище и вытянул полуразложившихся мертвецов из трахеи. В темпе, ребятки! Боль свела пальцы, но он не изменил выражения лица, потому что Аннет все еще смотрела на него снизу.

— Все.

По возвращению юнитов, Искин на всякий случай разрядил спираль, выжигая в Аннет потенциальных колонистов, и отнял ладони. Тут же захотелось пить. Предплечье захолодело, ответило резкой болью. Запоздало подумалось, что здесь-то как раз и биопак можно было использовать. Не «Моллер» все-таки.