Точку поставит сталь

— Однажды я просто так решился сбегать приставить ствол к башке небезызвестного господина Шири-Кегареты, одного из самых опасных и легендарных вожаков Юдайна-Сити, сисадда? Неужели ты до сих пор не поняла, что я вообще на многое способен?

Она чуть нахмурилась. На лбу проступила опасная завитушка, а с губ сорвалось неуверенное:

— Куда ты сбегал?

— Ай, малыш, давай-ка не будем портить романтический момент деталями!

Теперь она улыбнулась по-настоящему… и с оттенками, определённо пришедшимися мне по душе. А затем глубоко вздохнула… и неожиданно обняла, хоть в броне это оказалось и не так интимно.

— Хорошо, — прижавшись щекой к груди, кивнула Ч’айя, — но мы должны пообещать друг другу, что будем осторожны.

Что ж, конечно, мне было приятно. Пусть даже и на фоне понимания, что речь идёт о безопасности второго — вовсе не столь нужного, — человека в команде Диктатиона…

— Клянусь! — жарко прошептал я.

— И я!

Моё тело покрылось пупырками от задней стороны бёдер до самых лопаток и локтей. Я вздохнул, но девушка выкрутилась из объятий ровно за мгновение до того, как я почти осмелился поднять её подбородок и поцеловать в губы. Покивала, приветственно скрестила пальцы и отошла, якобы весьма обеспокоенная проверкой крепежа налокотника.

А ещё через десять минут всё началось.

На этот раз не было ни напутственных речей, ни ритуальных единений готовой к бою стаи.

В какой-то момент Бронза закончил финишную проверку техники, замер, прислушался к голосам в заушнике, а затем поднял морду к куполу и зычно скомандовал:

— Занять места!

Почти полсотни чу-ха тут же бросились к «Коппульсо».

Вот только что они заполняли ангар, проверяли оружие и пополняли боезапасы из вереницы коробов вдоль стены, словно придирчивые самки на шумном базаре. И вот уже слаженно, без лишнего шума и писка распределились по отрядам и загружаются в бронированные транспорты.

Пора. Лансу Скичире придётся испить свою чашу, даже если для этого потребуется снова обогнуть свет. Люди (несмотря на мизерный багаж знаний о собственном виде) не сомневаются. Особенно — мужчины. Даже если за решения придётся платить кровью, такова уж наша порода…

Я вынул флягу, задумчиво покачал и сделал-таки большой глоток.

За удачу!

Мою, Ч’айи, Диктатиона и всех, кто ждал нас на волшебных украденных координатах…

Нужно отдать ему должное — на этот раз Диктатион не просто заговорил в моей голове, а сначала предупредительно кашлянул.

— Ты точно готов, Ланс?

— А у меня есть выбор? — ответил я, едва шевеля губами.

— Выбор есть всегда, друг мой.

— В этом я сомневаюсь. — Я улыбнулся, оставив джи-там гадать, к какой части его утверждения относились слова. — Значит, ты точно уверен, что людям больше нечего ждать? Знаешь, ведь Шири-Кегарета снова пытался вызвать меня на задушевный разговор. Полагаю, чтобы переубедить, что ещё слишком рано…

— Моя/наша составляющая ошибается, — невесело вздохнул Энки, — но так уж мы устроены. Условия возвращения вполне терпимы, Ланс, а человек умеет приспосабливаться к таковым не хуже крысы. Ждать ещё пару веков не только бессмысленно, но и рискованно с учётом экстраполярного среза показателей развития общества гибридов. Во всяком случае, ряд моих прогнозов говорит именно об этом.

Ч’айя, не спешившая загружаться в транспорт, подошла и теперь с прищуром прислушивалась к моим репликам. Замерший у штабного бронефаэтона Бронза одарил нас тяжёлым взглядом, но я с улыбкой показал ему, что вот ещё буквально секундочка, и мы на борту.

— Ты уверен, что отобранным чу-ха можно доверять?

— Их личные досье прошли самый жесточайший анализ и проверку! — Мне показалось, что в голосе Диктатиона даже прозвучала лёгкая обида. — Не без преувеличения в этих шестиколесниках сидят самые преданные из числа казоку-йодда «Диктата Колберга», и любой из них без сожаления и раздумий умрёт по первому приказу своего хетто.

Я вспомнил Шникки, утреннее бегство из любимой норы и эпичную перестрелку перед «Куском угля», ставшую прекрасным финалом этого самого бегства. Но промолчал. Вместо этого уточнил:

— Будешь с нами?

— С высокой вероятностью. Если команда не потеряет второй броневик, в котором Винияби и Бронза установили самый мощный из существующих передатчиков.

— Надеюсь, ты видишь картину целой.

— Можешь не сомневаться, Ланс.

— И всё же я сомневаюсь…

— Удачи!

— Что ж… она точно не помешает.

Я кивнул девушке, и она первой нырнула в «Коппульсо». А я, уже взбираясь по складной лестнице следом, вдруг поймал на себе ещё один взгляд — на этот раз принадлежащий господину Шау.

Стоя у ящиков с амуницией, Коготь «Диктата» рассматривал меня пристально и строго. А когда попрощался лёгким поклоном, во взгляде явно читалось: «до сих пор не знаю, что за игры ты ведёшь с нашим почтенным Диктатионом, но казоку твои выдумки обходятся непростительно дорого, и я надеюсь, ты не вернёшься».

А ещё толстяк с многочисленными подбородками вместо связки ожерелий был настолько сосредоточен на проводах терюнаши, что даже не протёр изнанку века своим ужасающим жестом.

Я улыбнулся, качнул в его сторону скрещёнными пальцами и переступил порог овального люка.

Щёлкнули засовы, на общем стайном канале прокатилось чуть раздражённое «вперёд!» от Бронзы, уже определённо успевшего проникнуться ко мне глубочайшей симпатией.

Зажатый между Ч’айей и незнакомым бойцом в серо-песчанной раскраске брони, я прищурился, привыкая к полумраку салона. Пристегнулся эластичной системой ремней. Взвесил, не натянуть ли «Сачирато». Решил пока не спешить.

Казоку-йодда слева соседству с терюнаши был не то чтобы очень рад, стараясь не касаться меня лишний раз, и я всеми силами помогал ему, посильнее прижимаясь к девчонке.

Когда зрение немного подстроилось под тусклый зеленоватый свет, выяснилось, что в ряду йодда прямо напротив меня сидит Ункац-Аран. Разумеется, лучшей компании для смертельно опасной поездки придумать было просто невозможно!

Старик (несмотря на протест, я не мог воспринимать шамана иначе) перехватил мой полный оптимизма взгляд, широко оскалился и вынул из нагрудного кармашка цилиндрический экстрактор. Выщелкнул на ладонь пару пилюль, забросил в пасть и с удовольствием разжевал. Поиграл бровями, приглашающе протягивая таблетки в мою сторону, но я презрительно покривился:

— Я по жидкому, ты же знаешь.

И вздрогнул, вспомнив, при каких именно обстоятельствах совсем недавно уже говорил эти слова.

Ункац-Аран однако же хмыкнул и посмотрел так, как я сам бы глянул на детёныша, обделавшего ковёр в гостиной.

— Ты что это, терю, возомнил, что я наркоту жру?! Яри-яри, ты и правда плохо узнал меня за эти годы, подкидыш! — Он улыбнулся и цокнул языком. — Это от укачивания, Ланс, меня даже в гамаке начинает мутить.

Что ж, он заставил меня невольно скривиться в улыбке. Байши, я и правда не знал гадёныша. А ещё не мог припомнить, чтобы он хоть когда-то вообще позволял себе не откровенное нападение, а столь тонкий и осторожный укол, да ещё и не без веселья.