Тогайский дракон

— Аграделеусу будет отведена не такая значительная роль, а может, я вообще оставлю его в резерве, — отозвалась тогайранка.

Мистик удивленно посмотрел на нее.

— Но…

Бринн заметила, что некоторые командиры, услышав ее последнее замечание, стали более внимательно прислушиваться к их разговору.

— Я сыграю на самоуверенности ятола Гриаша, — объяснила девушка. — Но удар нужно нанести быстро, до того как Бехренские солдаты вернутся в город.

— Ты собираешься атаковать обнесенный стеной, хорошо укрепленный город, который защищают полторы тысячи опытных солдат и примерно столько же призванных на военную службу гражданских лиц всего-навсего с четырьмя тысячами воинов? — спросил Баргис Траудок, один из ее командиров, человек уже в возрасте, пришедший из Телликвика.

— Нет, — возразила Бринн, — Мы будем атаковать укрепленный город с гарнизоном всего в двести солдат, бросив против них около четырех тысяч отважных воинов тогайру.

Все удивленно воззрились на нее, но девушка лишь улыбнулась. Даром, что ли, столько лет тол'алфар учили ее стратегии и тактике, а потом, уже в Обители Облаков, она с пристальным вниманием изучала историю Бехрена? Тогайранка хорошо представляла себе возможную реакцию бехренских командиров, в особенности тех, которые были на службе у ятола Гриаша.

Да, Бринн могла позволить себе улыбаться. Теперь она куда лучше знала врага, понимала, что он непомерно уверен в собственных силах и страстно жаждет повторить громкую победу, одержанную год назад над Ашвараву. Знала, как раздразнить его, поманив возможностью легкой победы, а затем отнять ее буквально из-под носа и разделаться с противником — быстро и жестоко.

— Он чувствует себя незаслуженно обиженным, — сказал Джуравиль, когда в тот же день Бринн пришла повидаться с эльфами и Аграделеусом в их лагерь, который они устроили чуть в стороне от остальных воинов на краю утеса.

— Он жаждет крови, — раздраженно ответила тогайранка.

— Не крови, а приключений, — поправила ее Каззира. — Аграделеус — не слишком-то терпеливое создание, а ты вот уже несколько месяцев держишь его в стороне от основных событий, используя только как средство для перевозки людей и припасов.

— Я величайший воин в мире! — раздался шипящий голос. Все трое резко обернулись и увидели приближающегося Аграделеуса с мертвой косулей на плече, причем нес он ее с такой легкостью, словно это был кролик. — Может, ты боишься, что твои воины увидят меня во всей красе и упадут на колени, умоляя, чтобы я стал вместо тебя их предводителем?

— Вовсе нет, просто я не хочу, чтобы наши враги раньше времени увидели, какова твоя истинная сила.

Дракон презрительно фыркнул, выпустив из ноздрей клубы дыма.

— Они уже убедились, каков Аграделеус в ярости, — там, на юге…

— Оттуда смогла унести ноги всего горстка бехренцев, настолько испуганных и отчасти даже лишившихся рассудка, что их словам не очень-то верят, — возразила Бринн. — На основании их сбивчивых рассказов в Бехрене, скорее всего, решили, что дракон — всего лишь иллюзия, сотворенная Джеста Ту. Неужели я снова должна напоминать тебе об этом? Выиграть всю войну, Аграделеус, гораздо важнее, чем одно-единственное сражение.

Дракон снова презрительно фыркнул, как будто мысль о том, что он всего лишь дело рук мистиков, казалась ему совершенно абсурдной, хотя бехренские солдаты, захваченные в плен в одном из селений, действительно подтвердили, что такая версия существует.

— Я нападу на Дариан завтра утром, — сообщила тогайранка.

— А я буду летать над городом завтра утром! — объявил Аграделеус. — Неужели тебе все равно, кто понесет тебя в бой — эта легкая закуска, которую ты называешь Крепышом, или тот, на ком не стыдно показаться будущей правительнице!

Джуравиль и Каззира обеспокоенно посмотрели на Бринн, но та лишь улыбнулась.

— Ты нападешь на город завтра ночью, — поправила она дракона. — Надеюсь полететь с тобой, но если это по какой-то причине окажется невозможно, ты и эльфы будете знать, что делать.

Улыбка Бринн показала ее друзьям, что за этими словами кроется нечто гораздо большее, что у нее есть определенный замысел, придающий ей уверенности. И девушка изложила им этот план; эльфы выслушали ее очень внимательно и не перебивая; даже в ворчании Аграделеуса на этот раз явно звучали нотки одобрения.

— Довольно дерзкий план, — сказала эльфийка Джуравилю, когда они остались одни. — Причем задуман с учетом всех слабостей, присущих ятолу Гриашу.

Ее друг оглянулся, дабы убедиться, что дракон не обращает на них никакого внимания, поедая добычу.

— И с расчетом на то, чтобы одержать победу, сохранив в секрете истинную мощь дракона. И не только от противника, но, что даже еще важнее, — от собственных воинов.

— Думаешь, Аграделеус осознает, чего она опасается?

— Нет. Я думаю, что Бринн слишком умна, чтобы раскрывать все карты сразу. Она понимает, что, независимо от присутствия дракона, усилиями Чезру в тогайских степях осталось слишком мало тех, кто готов встать под ее знамена.

— И все же она предпочитает напасть на Дариан, вместо того чтобы пройтись по степи и очистить ее от мелких воинских отрядов.

— Она считает, что должна нанести решительный удар. — Джуравиль перевел взгляд на скачущую на Крепыше Бринн, и улыбка уважения осветила его узкое лицо с острым подбородком.

— Смутьяны замечены на севере в долине Мазур-Шинтон, ятол, — доложил Гриашу Карвин Пестль. — Внушительный отряд, в несколько раз больше того, каким командовал Ашвараву.

— А как там насчет летающих над ними драконов? — с иронией осведомился Гриаш и, криво улыбнувшись, Отвернулся от висящей на стене карты, которую изучал его помощник.

— Возглавляет отряд Тогайский Дракон, — ответил Пестль. — Я имею в виду женщину, а не зверя.

Ятол рассмеялся. Когда в Дариан прибыли солдаты из Хасинты, он предложил им обустроиться в городе и отдохнуть, а уж потом, с приходом весны, начать прочесывать степи. Как он радовался теперь этой отсрочке! И тому, что организовал их прибытие без всякой помпы, по-тихому — настолько, насколько это было возможно. И ведь оказался прав! Потому что каждый день к нему поступают сведения, что эта их предводительница, Тогайский Дракон, покинула степи и вторглась со своим войском в пределы Бехрена.

— Говорят, она воевала вместе с Ашвараву, — заметил Гриаш. — Ты слышал об этом? — Карвин Пестль кивнул. — Она жаждет мести и, по-видимому, весьма страстно. Даже готова не принимать во внимание, что в нашем распоряжении больше тысячи двухсот воинов.

— Мы выведем их из города, как в прошлый раз, с Ашвараву, ятол?

— Нет, — решительно ответил Гриаш. — Эта женщина хорошо помнит, что случилось тогда, и, без сомнения, будет искать признаки крупных воинских соединений неподалеку от города. Наши силы останутся в Дариане. И с сегодняшнего дня никто не вправе покинуть город! Ни бехренцы, ни ру! Понятно?