Тогда в Египте... (Книга о помощи СССР Египту в военном противостоянии с Израилем)

У нас была теснейшая связь с Родиной. Дважды в неделю мы получали вести от друзей, родных и близких. Нам присылали почти все центральные газеты и журналы практически без опозданий. Прямо в гостиницах были развернуты крупные библиотеки. Книги читались в свободное время. Нас великолепно вооружили техническими средствами пропаганды: радиоцентрами на каждом аэродроме, достаточным количеством киноаппаратуры. На базе Бени-Суэйф смотрели кинофильмы на широком экране, на остальных аэродромах было по два киноаппарата, на всех ПУ по одному. Снабжение кинофильмами было организовано отлично. Их мы получали из двух источников: из Советского посольства в Каире и со Средиземноморской эскадры Черноморского Флота.

Если позволяла обстановка, мы смотрели фильмы ежедневно, чаще новые и интересные. Транзисторные приемники и магнитолы практически были у всех, благо их на рынке продавали во множестве: и японских, и европейских.

Нас не забывали центральные органы Министерства обороны и ВВС. По нашей просьбе Главное политическое управление СА и ВМФ прислало полный комплект музыкальных инструментов. Таланты в наших рядах всегда находятся. Так что и в Египте музыкальные инструменты не пылились.

Чтобы постоянно быть в физической форме, летчик должен заниматься физкультурой. В условиях Северной Африки, когда температура доходила до +49 °C в тени, организованных занятий физкультурой не проводилось, но практически все занимались по личному плану. На скамейке качали пресс, гантелями и эспандерами поддерживали тонус организма, скакали через веревочку как дети. Я в числе немногих бегал, считая, что это лучший способ тренировать выносливость, нагружать сердечно-сосудистую систему. Бог мой, как это монотонно, просто насилие! Неожиданно я нашел оригинальное решение. В Каире случайно попался в руки «Атлас автомобильных дорог СССР», что было кстати, поскольку я рассчитывал после командировки купить машину. Знакомство с ним подсказало интересную идею. На миллиметровой бумаге проложил маршрут Москва — Ленинград в масштабе 1 мм — 1 км. Москва потому, что мы улетели оттуда, туда и вернемся, а Ленинград — родной город, семья осталась там. Для интереса на маршрут нанес города, села, реки и другие ориентиры. Пробежал, нанес на маршрут. Добежал до города — сразу в Большую Советскую энциклопедию, ведь интересно узнать все о нем. Я вошел во вкус и за 375 дней пробежал 1239 км. Увеличил маршрут по дорогам Карелии, но финишировал всегда на Дворцовой площади. Ежедневно бегать не удавалось, полеты, боевое дежурство, а иногда погода мешали регулярности пробежек. В Египте дождей, снегопада и гололеда не бывает, а вот хамсин — пыльная буря с перерывами продолжается 50 суток. Максимальная норма пробега за день достигала 16 км. Минимальная — 1 км. Благодаря бегу, я оставался в хорошей форме, легче переносил перегрузки.

Для отдыха и восстановления сил наших офицеров египетское руководство организовало на великолепном курорте Маамура вблизи г. Александрия на берегу Средиземного моря профилакторий, арендовав для этого особняк на летние месяцы. Обслуживающий персонал профилактория состоял из четырех человек.

Возглавлял его старшина сверхсрочной службы, фельдшер по специальности. В его подчинении были три солдата, которые и готовили пищу, и были официантами, и выполняли другие хозяйственные работы. Одновременно в профилактории отдыхало десять офицеров, из них четыре — летчики. Продолжительность отдыха -7 дней. Летчики за год отдыхали дважды. Это действительно были светлые дни, когда можно было расслабиться, купаться и загорать. Здесь можно было бы забыть о войне, если бы не развернутые зенитные артиллерийские батареи, которые проводили учебные стрельбы прямо с мест дислокации по радиоуправляемой мишени, летающей над морем и по окончанию стрельб спускающейся на парашюте прямо в расположение зенитчиков.

Мне в какой-то мере не повезло, потому что смог отдохнуть лишь один раз в июле 1971 года. Со мной вместе отдыхали заместитель командира эскадрильи капитан Олег Парахин и капитан Решитько, к сожалению, не помню его имени. Отдыхом были довольны. Загорели и вдоволь наплавались. На пляже в Маамуре нет ограничивающих буйков. Каждый сам рассчитывает свои силы. Мы не видели утопленников, но кое-кому из купальщиков требовалась посторонняя помощь. Кстати, египтяне редко далеко заплывают. Рискуют в основном иностранцы, взбодрившие себя горячительными напитками.

Тем более тяжела была утрата, постигшая нас буквально через две недели после отдыха на Средиземном море.

В ясный день на учебно-боевом самолете вылетели Парахин и Решитько на разведку погоды с аэродрома Комаушим перед началом учебных полетов. Ничто не предвещало беды. Полет завершался. Экипаж возвращался на высоте 1000 м вдоль озера Ко-рун на свой аэродром. Олег доложил по радио: «Погода безоблачная, видимость более 10 км, будем лететь по простому варианту». Ровно через 5 секунд руководитель полетов запросил экипаж о высоте подхода, но ему никто не ответил. Даже операторы РЛС еще не обнаружили пропадание отметки самолета на экране. Самолет упал в озеро Корун. Фрагменты его конструкции находились на глубине порядка 8 м. Не имея водолазов и специальных средств, мы не смогли установить истинную причину происшествия. Египетские аквалангисты в легких костюмах мало что могли поднять на поверхность. Спасибо им, что они подняли останки обоих летчиков. Зная погибших как дисциплинированных пилотов, мы не допускали мыслей о воздушном хулиганстве. По всей видимости, трагическая случайность оборвала их жизнь.

Транспортный самолет со скорбным грузом взял курс на Родину, где его ждали родные и близкие наших однополчан. Ничто не может утешить родителей, вдов, и детей погибших. Их горе безгранично.

Вспоминая о тех событиях, спустя 30 лет, невольно возникает вопрос, не напрасны ли жертвы, не зря ли мы прошли все трудности и лишения. Ведь долгие годы разлуки разрушили некоторые семьи. Многие подорвали здоровье.

Нет, не зря! С нашей помощью и участием восстановилось военное равновесие в регионе. Мы честно и с достоинством выполнили свой воинский долг.

Многие офицеры, прошедшие испытания на Ближнем Востоке, стали большими авиационными командирами. Генерал-полковник Дольников Г.У., будучи заместителем Главнокомандующего ВВС, возглавлял долгие годы подготовку авиационных кадров ВВС. Генералы Коротюк К.А. и Настенко Ю.В. работали на ответственных должностях в Главной инспекции Министерства Обороны, автор этих воспоминаний уволился в запас в ноябре 1991 года, будучи заместителем начальника авиации ПВО страны по политико-воспитательной работе. Некоторые летчики стали летчиками-испытателями. Настойчиво трудятся, участвуя в создании авиационной техники, наверное, и по сей день не забывая Египет.

А.В.Ена Защищая небо над Египтом

Египет… Всегда, когда я произношу это слово, в моем воображении возникает страна знаменитых египетских пирамид, бескрайних песков Ливийской пустыни, величавого Нила.

В те далекие школьные годы, когда мы по учебнику истории «проходили» Египет, я и мысли не допускал, что когда-нибудь в своей жизни попаду в эту экзотическую страну, лицом к лицу встречусь с ее достопримечательностями. И уж ни за что бы не поверил, если бы мне тогда сказали, что ты, Андрей Васильевич, будешь учить египетских летчиков летать на новом типе советского истребителя-бомбардировщика. Но судьба распорядилась именно так…

В один из солнечных дней июня 1972 года я с семьей на своей «Волге» только что возвратился из бухты Шамора (недалеко от Владивостока), где мы чудесно провели выходные дни. В те годы подобного рода выезды на лоно природы были нормой.

Не успел еще поставить машину в гараж, как ко мне подбежал запыхавшийся замполит полка и сходу выпалил; «Андрей Васильевич, пришла шифротелеграмма. Вам необходимо срочно собраться и завтра в десять часов самолетом убыть в Хабаровск. Предстоит длительная командировка в одну из жарких стран. Более подробную информацию получите в штабе Воздушной армии».

За свою длительную службу в Военно-воздушных силах я привык к всякого рода неожиданностям, но такую срочность убытия в командировку, да еще в длительную, встречал впервые. На размышления времени практически не оставалось. Поговорили мы с женой на тему «как нам дальше быть», и уже на следующий день я с небольшим дорожным чемоданчиком и в непривычной для военного человека гражданской форме прибыл на аэродром. Сюда же прибыли и два моих сослуживца — специалисты инженерно-технического состава, которые тоже улетали со мной.

Самолет из Хабаровска прибыл без опоздания. Посадка в него заняла считанные минуты. Точно в десять часов утра мы оторвались от взлетно-посадочной полосы аэродрома, с которого я за десять лет службы на Дальнем Востоке совершил сотни взлетов и посадок. Никто из нас не знал, на какой срок мы оторвались от своих семей, товарищей, ставшего родным гарнизона.

Взяв курс на Хабаровск, наш Ан-26 медленно, но уверенно набирал высоту. В салоне тишина. Каждый из нас, поудобней устроившись в кресле, как-то отрешенно смотрел в иллюминатор. Даже шахматы, как обязательный атрибут любого военно-транспортного самолета, на этот раз бездействовали. Все погрузились в нелегкие раздумья: что нас ожидает впереди, в какую из жарких стран мы направляемся, чем конкретно должны будем заниматься?