Тоха

– Бобер, это сказка, а это жизнь. Чувствуешь разницу?
– Руслан был слишком самоуверен, но впервые за все время нашей дружбы мне хотелось съездить ему за это по роже. Ну советует тебе товарищ придержать лошадей, прислушайся!

Быков резко оглянулся на меня:

– Только не говори, что ты поддерживаешь этот бред?

– Не скажу. Буду поддерживать молча.

– Я завалю эту крошку, или я буду не я. А Дина никуда не денется. Все знают что она моя телка. Кому нужны лишние проблемы?

Боря молча схватился за лоб. Я плюнул на землю и только мне было известно что это была не слюна, а яд, которым от злости на друга и отчаяния наполнился мой рот. Я не имел права им воспользоваться, Быков мой друг. Не зря мы дружим так долго, в моем рукаве было достаточно козырей чтобы он изменил свое мнение. Но я не мог так поступить. Я пацан и словосочетание - мужская дружба, для меня не просто слова. Предательство и подстава - не мои методы.

– Да и кто сказал, что мне будет хреново с новенькой?
– Не унимался Быков.
– Я вроде как только собрался с ней замутить и не факт, что мне не понравится. Так что Шалева в отстое и точка.

С подобными заявлениями не поспоришь. Не факт, что Златовласка вообще поведется на Быкова. Не факт, что если даже и поведется, не отошьет его через пару дней. Не факт, что он сам не сбежит от нее через пару дней. Да может она вообще ему не подойдет, а я зря загоняюсь. Может и я ей не пара…

Мы только пристроились возле входа в школу, мы всегда переступали порог нашей старушки только после первого звонка, как меня в плечо начал толкать Руслан, шипя что-то невнятное.

– Смотри, смотри.

– Что?

– Смотри вон туда, говорю, наша Ника-брусника плывет.

Я обернулся в заданном указательным пальцем Руслана направлении, в школьном дворе и в самом деле стало намного ярче. Возможно меня просто глючило всякий раз, как я видел эту Златовласку, но честно - она вся светилась. Это была наша вторая встреча и ее лучи проникли ко мне в душу еще глубже, если такое вообще возможно.

Золотистые, слегка волнистые локоны играли солнечными лучами и легонько скользили по плечам на спину. Бирюзовый плащ отлично оттенял синеву ее глаз и еще больше приближал Златовласку к небу, где она раньше проживала. Шутка, конечно, но если ангелы и в самом деле существуют, они непременно выглядят именно так. Маленький каблучок на изящных ножках только подчеркивал всю утонченность ее фигуры. Девчонки, не двенадцать сантиметров, не двадцать, как вы любите нацепить себе на ноги, украшают вас, а наоборот. Вы хоть раз задумывались, как вы на этих кандалах уродски корчитесь? Без обид, но о том, что вы прекрасно замечаете как «страшно, уродски и некрасиво» на ходулях смотрится любая из ваших подруг, а тем более не подруг, я прекрасно осведомлен (не один раз доводилось выслушивать подобную инфу). Отчего-то на вас подобная обувь принепременно смотрится «прикольно, круто и обалденно», чудеса, не правда ли? Так вот чувство стиля Ники Любимовой лишний раз доказывало - каждый видит красоту по-разному, я же голосую за подобную сдержанность, в которой скрывается и сексуальность и женственность, за которыми вы так гоняетесь.

Вероника Любимова снова прошла мимо, не обращая на нас ровным счетом никакого внимания. В этом не было ничего странного, она даже не догадывалась о том, что все внимание абсолютно незнакомых парней приковано к ее милой персоне. Я вновь ощутил аромат солнца с примесью персиков. Раньше я не знал, что у солнца есть запах, думаю, об этом не догадываются многие. Как оказалось есть.

– Вот коза, даже не взглянула.

Быков не мог не возмутиться. Еще бы, она практически спотыкнулась о мачо, и глазом не повела в его сторону. Беда.

– Хи-хи, - первым не выдержал Боря.

– Не смешно, - тут же вызверился обиженный и оскорбленный Быков.

– Да ладно тебе, девчонка в наших краях только второй день, успеет еще по сторонам поглазеть. Сейчас ей просто не до этого.

Я типа успокаивал Руслана, но, скорее, слова вылетевшие из моего рта, были адресованы самому себе. Я бы тоже был не против, что б Златовласка заметила меня. Но…

– Ничего, я ей помогу смотреть в нужном направлении, а ты мне в этом поможешь.

Я удивленно вскинул вверх брови:

– Это как же?

– Ну, следуя нашей классификации, барышни делятся на - телок, цыпочек и маминых ягодок. С телками проще всего, а вот на грядку попробуй заберись.

Я прекрасно понимал, о чем Руслан, с правильными девочками всегда сложнее. Мне самому несколько раз доводилось объяснять «маминым девочкам», что это их жизнь, а не мамина, и они просто должны расслабиться и получать удовольствие, а не твердить, как заевшая пластинка «Мама меня убьет… Мама меня убьет… Мама меня убьет…». Перед глазами враз всплыл образ Ники. По непонятным причинам, я просто чувствовал, она не имеет ничего общего с «мамиными девочками», но это нисколько не облегчает Быкову задачу. Она особенная, иная, необыкновенная.

На моем лице появилась ироничная улыбка.

– А я-то тут при каких?

– Тоха, не притворяйся, будто не понимаешь. Не один раз ведь помогал. Кто у нас Пушкин? Ты у нас Пушкин. Вот и накропаешь пару-тройку строчек. Не, ну она полюбасу должна любить поэзию.

– Думаю ты прав, но мое творчество поэзией сложно назвать.
– Я фальшиво рассмеялся.
– Мое «творчество» как раз таки больше подходит «телочкам» и «цыпочкам». Сам вспомни, кому я писал стихи? Да тем девчонкам по барабану было о чем мой текст. Чувак, я рэп читаю и пишу, а не любовную лирику.

– А вроде не пофиг? Слова складываются в стихи - значит ты поэт.

– Даа, услышал бы подобное заявление какой-нибудь Есенин покойный, еще раз покончил бы с собой, - включился в наш разговор стоявший в стороне Боря.

– Это точно, - не мог не согласиться я.

– Да не грузите вы меня своими Есениными-Песениными… Поможешь или нет?

Я сильно сжал челюсти, и так захотелось никогда больше не раскрывать рта. Такого поворота я не ожидал. Одно дело наблюдать как твой лучший друг чисто из спортивного интересе клеит девушку которую, по ходу, ты полюбил, хрен знает с какой радости; другое - помогать ему в этом.

– Да… наверное. Если получится помочь.

Руслан хлопнул меня по плечу:

– Так бы и сразу. А то - то, се, пятое, десятое. А проблем-то вообще нет.

5

Несколько раз за день я видел Златовласку в школьных коридорах. Она держалась особняком, постоянно прижимая к груди стопку книг. На переменах не сплетничала с одноклассницами, а сидя на подоконнике постоянно что-то либо читала или писала. При всем этом она не была похожа на заучку или изгоя, скорее всего ей просто было комфортно и в своем собственном мире. Думаю, Быков прав, Ника Любимова в самом деле любит поэзию и если бы я писал ей от своего имени, я бы попытался превзойти Есенина, Ахматову и Блока. Как написать что-то от имени Быкова, что удовлетворило бы Руслана и не зацепило Златовласку, я пока не знал.

Весь день я не находил себе места. Уроки фигня полная, голова была занята «заданием».

– Ну что?
– прозвучало из уст Руслана, стоило нам только распрощаться на сегодня со школой.

– Что «что»?

– Стихи готовы?

– Не, Рус, ты реально гонишь. По-моему ты сидишь со мной за одной партой или же это все иллюзия? Ты видел, что б я что-то писал?

– Не видел, но мало ли. Ты сегодня весь день какой-то странный. Пару раз вообще исчезал куда-то.

– Я исчезал не для того чтобы стихи стряпать, а поссать. Прости «мамочка», что тебя не звал с собой, может подержать помог бы.