Токио не принимает

Гангстеры переглянулись.

– Ладно, давай колдуй. Только мы будем тебя держать – от нас не уйдешь.

Зажатый между двумя громилами Павел поднялся на ступени крыльца магазина. Зная, как происходит превращение, он с ужасом смотрел на ту жалкую лужицу, которая осталась от пинты молока на дне кувшина. Он согнулся и вылил остатки у входа.

Молока было недостаточно даже для того, чтобы покрыть порог бутика, и, выдавливая из кувшина последние капли, Павел уже знал, что произойдет нечто ужасное. Масивное здание зашаталось и затрещало. Павла и двух его спутников оторвало от земли и понесло по кругу. Они пролетели сквозь каменные развалы, оглушенные шумом падающих бетонных глыб. Казалось, дрожал весь остров Манхэттен. Они вслепую неслись по улицам, подобно взбесившимся диким животным. Павлу на мгновение показалось, что видневшийся в отдалении Бруклинский мост встал на дыбы. Наконец их с силой бросило на пол квартиры Изабеллы. Лица и одежда были забрызганы кровью существа из плоти и камня, бившегося неподалеку от них. Его органы не вполне сформировались и кровоточили, руки и ноги были перебиты и покрыты ранами.

– Изабелла! Изабелла! – кричал Павел, безуспешно пытаясь поднять безжизненное каменное тело девушки, и в итоге сам рухнул на нее. Она ничего не слышала, ибо уши н глаза еще не начали появляться из бетонной оболочки. Увы, Павел ничем не мог помочь ей.

Двое негодяев оторвали его от бесформенной фигуры, привязали к стулу и начали допрашивать:

– Как вернуть её назад? В чем заключается суть заклинания? Скажи нам, как оно действует!

– Слишком поздно! – рыдал Павел.

Они нетерпеливо кричали и били его по лицу.

– Ты хочешь её смерти? Как нам вернуть ей прежний облик?

Павел качал головой, горе душило его. Один из громил пнул юношу ногой в грудь. Стул опрокинулся и упал. Павел больно ударился головой о пол.

– Мы видели, как ты лил молоко. Дело в нем?

Говоривший эти слова распахнул холодильник и вытащил из него три коробки молока. Они начали поливать им кровоточащие останки Изабеллы. Однако ничего не менялось. В горячке они вылили на нее все, что смогли найти в Доме, дико крича и требуя, чтобы дергающаяся, словно эпилептик в припадке, каменная глыба встала на ноги. Негодяи обливали её сливками и мороженым со вкусом «колы» которое растеклось по стеклянной передней части могучего торса, впиталось в трещины в камне и растаяло на открытых участках плоти. Деформированное существо отчаянно билось о пол бетонными конечностями, а раздосадованные бандиты все больше зверели. Они разбили яйца и вылили их содержимое на запертые двери, потом вскрыли литровую коробку томатного сока. Кроваво-красное пятно растеклось по всей комнате. Соус «Табаско» попал в открытые легкие Изабеллы. Она агонизировала в страшных конвульсиях.

Павел не мог больше переносить этого. Он начал потягиваться, как делал это, когда младенцем лежал в коробке, пока не разорвал связывающие его веревки. И в той же комнате, где совсем недавно учился искусству боевой борьбы кун-фу, он яростно напал на двух негодяев, моментально сломил их волю к сопротивлению и расшвырял в стороны. Обретя новую силу, юноша поднял Изабеллу с пола, бегом помчался на улицу и уложил её на заднее сиденье своего такси. Завел машину и на большой скорости рванул вперед. В зеркале заднего вида он заметил, как вспыхнули четыре пары фар, и зловещие черные лимузины устремились за ним вслед, словно летучие мыши. Павел вел машину одной рукой и беспрерывно поглядывал на окаменевшее тело. Приступы становились все неистовее. Павел как безумный хлопал себя по карманам в поисках мобильника. Наконец он нашел и набрал номер «Орио-Волшебство».

– Здравствуйте, вас приветствует волшебная горячая линия корпорации «Набиско», работающая круглые сутки! – произнес хорошо поставленный бодрый женский голос. – В связи с перегрузкой на линии мы не можем немедленно ответить на ваш звонок. Пожалуйста, не кладите трубку. Волшебник из «Набиско» услышит вас! – И её голос исчез в слащавых звуках медленной мелодии саксофона.

Павел безошибочно ориентировался на нью-йоркских улицах. Ему вскоре удалось оторваться от преследователей. Стемнело, начал накрапывать дождь. Он направился за город. надеясь на то, что гнев господина Чу не распространяется за пределы Манхэттена.

Вдруг на фоне саксофонной композиции зазвучал уверенный мужской голос:

– Добро пожаловать в компанию «Набиско». Чем я могу помочь вам?

– Здравствуйте! Я по срочному делу. Моя подруга не может перевоплотиться. Она превратилась в магазин и не полностью вернулась в свой прежний облик. Мне нужно…

– Одну минуту, сэр. Успокойтесь. Давайте начнем сначала. Можно узнать ваше имя и адрес?

– Меня зовут Павел. Вы не понимаете. Дело действительно очень срочное. Она умирает.

– Вы хотите сказать, что продукт оказался плохого качества?

– Нет, я просто хочу знать, что делать!

– Вы следовали прилагаемым инструкциям?

– Да! Только у меня не хватило молока на последнее печенье. Два недоброжелателя помешали мне, я пролил молоко, и девушка не смогла полностью перевоплотиться. Мне кажется, она умирает. А эти негодяи преследуют нас…

– Где вы сейчас находитесь, сэр?

– Я как раз подъезжаю к туннелю Линкольна. Мы должны уйти от преследователей.

– Понимаю.

Голос многозначительно умолк.

– Сэр, мы предоставили совершенно ясные инструкции. Когда у вас осталось только одно печенье, вам следовало понять, что дело принимает чрезвычайно серьезный оборот. Боюсь, корпорация «Набиско» не может нести ответственности за неправильное использование нашей продукции. Предлагаю отвезти вашу подругу в больницу и обратиться за советом к врачам.

– Что вы говорите? Вы единственный, кто может нам помочь. Пожалуйста, выслушайте меня! Мне нужно еще одно печенье, чтобы вернуть Изабелле её прежний облик. В противном случае она умрет. Чем помогут нам врачи? Они даже не признают в ней человека.

– Весьма сожалею, сэр. Мы испекли лишь двадцать изделий подобного рода. У нас больше нет ни одного. Понимаю вашу ситуацию, однако ничем не могу помочь. Предлагаю подвергнуть её тщательному медицинскому обследованию.

– У вас нет сердца! – вскричал Павел. – Она лежит здесь, запивая кровью всю машину, а вы… Пожалуйста, помогите мне!

– Простите, сэр. Надеюсь, вы найдете выход из положения. Спасибо за звонок. – И на другом конце линии дали отбой.

Павел промчался через весь туннель и почти не сбавил скорость у поста, где взимается плата за проезд, лишь высунул из окна руку с пятидолларовой купюрой. Огромная рука схватила деньги; с прилавка на юношу глазел горностай.

– Сдачи не надо! – крикнул юноша.

Шлагбаум все не поднимался. Пришлось остановиться. Внезапно около машины появился служащий с бейсбольной битой в руках; ветровое стекло кристаллизовалось, потемнело и рассыпалось по приборной панели. Глаза разъяренного гиганта за толстыми стеклами очков походили на окольцованные планеты.

– Я уже говорил, ребята: вам кажется, будто вы можете делать все, что хотите. Никакого уважения к шлагбауму. На меня вам совершенно наплевать. «Сдачи не надо!» Да я не нуждаюсь в ваших подачках.

Павел нажат на стартер, мотор яростно взревел, однако служащий крепко держал машину, и она не могла сдвинуться с места. Своими огромными ручищами здоровяк сорвал капот и начал молотить по радиатору битой, пока не разбил его вдребезги.

С тревогой взглянув в зеркало заднего вида, Павел понял, что четыре черных лимузина настигают его.

А служащий уже снес крышу такси и теперь смотрел на них сверху вниз. Он дал Павлу в ухо и выхватил у него из рук телефон.

– Ах, у нас есть телефончик, не так ли? Мы можем звонить нашим друзьям в Сан-Франциско и Майами-Бич? А по низким ставкам в определенное время даже в Лондон и Гонконг? Вот какие мы умные и хорошие.

Он расплющил мобильник в кулаке и отбросил его далеко в сторону. Потом нагнулся к Павлу, почти прикасаясь к нему лицом.

Не мигая глядя в глаза великана, Павел протянул руку за спину, туда, где лежала Изабелла, и нащупал бетонный блок. Рванул его на себя и одним мощным ударом разбил выпуклые очки служащего.