Токсин (в сокращении)

Ким с благодарностью посмотрел на бывшую жену.

— Знаешь, Трейс, — сказал он, — спасибо, что ты со мной так возишься после всего, что случилось.

Трейси посмотрела на него. Сказанное было совсем не в духе Кима, но, судя по глазам, он говорил искренне.

— Очень приятно это слышать, — сказала она.

— Я серьезно. Теперь я понимаю, что сделал ужасную ошибку, поставив работу и карьеру выше семьи и нас с тобой. Я был эгоистом и очень сожалею об этом. Прости меня за все эти зря пропавшие годы.

— Ты меня просто поражаешь, — ответила Трейси. — Твои извинения приняты.

— Спасибо, — сказал Ким. Он посмотрел в окно. Они уже свернули с шоссе и подъезжали к «Хиггинсу и Хэнкоку».

— Въезд вот здесь, — показал он.

Трейси подъехала к стоявшей в гордом одиночестве машине Кима. На стоянке были еще две машины, но они находились в самом дальнем ее конце.

Ким показал на окно, в которое вчера влез — его уже забили фанерой.

— И какой у нас план? — спросила Трейси.

— Мне нужно заехать в больницу. — Ким вздохнул. — Том согласился присмотреть за моими больными, но мне тоже надо на них взглянуть. А потом поеду к Келли Андерсон. Я знаю, где она живет.

— Нам надо решить кое-какие вопросы, касающиеся Бекки, — сказала Трейси. — Я знаю, что это тяжело, но нужно готовиться к похоронам.

Ким кивнул, взгляд его был направлен куда-то вдаль. Он повернулся к Трейси, в глазах его стояли слезы.

— Ты права. Но мне нужно еще немного времени. Я знаю, что прошу слишком многого, не могла бы ты сама обо всем позаботиться? Я тебе полностью доверяю.

Трейси побарабанила пальцами по рулю. Первой ее мыслью было отказаться, сказать ему, что он опять думает только о себе, — но потом она передумала.

— Ладно. Только обещай мне, что позвонишь, как только приедешь домой.

— Обещаю, — ответил Ким. Он пожал ей руку и вышел из машины.

Ким был счастлив добраться до раздевалки и избавиться, наконец, от любопытных взглядов. Вынув из карманов удостоверение, несколько бумажек и ручек, он снял халат и швырнул его в корзину.

Взглянув на свое отражение в зеркале, Ким был потрясен. Немытые волосы спутались, на лице темная щетина. Он быстро побрился и залез в душ. Ким как раз подставил голову под струю воды, когда кто-то окликнул его по имени. Он смыл пену и повернулся ко входу в душевую. На пороге стояли доктор Форрестер Биддл, начальник отделения кардиохирургии, и доктор Роберт Рэтборн, начальник отдела кадров.

— Доктор Реггис, — сказал Роберт, — я должен вам сообщить, что вы временно отстранены от работы.

— Интересно, почему надо говорить об этом, когда я в душе? Вы что, не могли подождать пять минут?

— Нам это показалось достаточно важным, чтобы немедленно поставить вас в известность.

— Ну хорошо. А на каком основании? — спросил Ким.

— Основанием послужило ваше вмешательство при попытке реанимации вашей дочери. Три врача и две медсестры подали официальные жалобы.

— Лично я пришел в ужас от твоего решения делать прямой массаж сердца собственной дочери, — добавил Форрестер. — Это переходит все допустимые границы.

— Она умирала, Форрестер, — прошипел Ким. — Непрямой массаж не помогал, зрачки были расширены.

— Там были другие компетентные врачи, — сказал Роберт.

— Но они ни черта не делали! — огрызнулся Ким. — Они даже не понимали, что происходит. Я тоже не понимал, пока не увидел ее сердце, — его голос дрогнул.

— Этот случай еще будет разбираться, — сказал Роберт. — А пока вам запрещено заниматься медицинской практикой в этой больнице.

— Как это мило с вашей стороны, джентльмены, что вы пришли в мой кабинет с такими замечательными новостями! — сказал Ким.

— На твоем месте я бы так не веселился, — предупредил его Форрестер. — Ты можешь вообще лишиться лицензии.

Вместо ответа Ким отвернулся и начал намыливать голову.

Днем ночной клуб «Эль Торо» выглядел обшарпанным и заброшенным — совсем иначе, чем ночью. Дождь и туман только усиливали это впечатление.

Шанахан остановил свой черный «чероки» рядом с дряхлым грузовичком Карлоса. Тот вышел из машины и заглянул к нему в окно. Шанахан протянул сотенную бумажку.

— Не понял! — удивился Карлос. — Ты обещал две сотни. Я позаботился о женщине, как ты и просил.

— Ты все испортил. Доктора тоже надо было убрать. Ты же знал, что он пришел за ней.

— У меня не было времени, — ответил Карлос. — Когда он вломился, включилась сигнализация, и я не успел разделаться с ним до приезда полиции. Мне еще повезло, что я замыл кровь и прибрал ее барахло.

— Что ты сделал с машиной? — спросил Шанахан.

— Она стоит в гараже у моего двоюродного брата, — ответил Карлос.

— Мы заберем ее и отправим на свалку. Я не хочу, чтобы на ней кто-нибудь ездил. Доктор знает, что случилось с женщиной?

— Наверное, — сказал Карлос. — Он видел ее кровь.

— Так или иначе, от него нужно избавиться. Сделаешь дело чисто — получишь вторую сотню и еще триста сверху.

— Когда приниматься?

— Сегодня ночью.

Несмотря на то что его отстранили от работы, Ким навестил своих пациентов. Когда он вышел из больницы, была уже середина дня. Сначала Ким хотел позвонить Келли Андерсон и договориться о встрече, но потом решил, что лучше будет сразу заехать к ней.

Келли жила в престижном районе Кристи-хайтс. Ким остановился у обочины и посмотрел на ее дом. Он подумал, что его приезд к Келли Андерсон походил на сделку с дьяволом.

Дверь открыла Кэролайн, дочь Келли. На мгновение Ким потерял дар речи — девочка так живо напомнила ему Бекки. Потом он услышал, как мужской голос из глубины дома спросил ее, кто пришел.

— Не знаю! — крикнула Кэролайн в ответ.

Эдгар Андерсон подошел к дверям. В шерстяном свитере и массивных очках он был похож на ученого.